— Конечно, я. Я же помогала ему во всем. Даже деньги сюда переправляла.

— Ну-ну, не бери на себя чужих подвигов. Это — Бартон.

— Смотри-ка! Откуда ты все знаешь?

— Работа такая. А потом он вам с Лейси стал мешать, придерживал свою часть квитанции. Не хотел воспользоваться деньгами, пока Морган за решеткой…

— Точно. Можешь ты понять такую глупость? Заявлял, что это, мол, нечестно.

— У некоторых людей еще живучи предрассудки насчет честности, — сокрушенно сказал Шейн. — Вот ты и спелась с этим Хозменом и продала ему долю Макса, решив, что бандиту будет легче довести дело до конца. Ну, Бартона-то он обобрал быстро. И аппетит у него разыгрался… Ему уже расхотелось делиться с Лейси. Началась охота…

— Сам виноват. Мог бы поступить, как я: продать свою часть квитанции и уйти в сторону. Нам такая добыча не по зубам.

— Это Хозмен тебя уговорил, чтобы ты уговорила Лейси? Наверно, обещал добавить, если ты поможешь завладеть и последней долей. Не по зубам ей, видите ли… Нет уж, в твои зубки лучше не попадаться!

Она захныкала:

— А при чем тут я? На Хозмена работали таких два гангстера!

— А ты была в стороне. Ангелочек.

— Ну… не совсем. А что я могла?! Все, что могла, я сделала! — вдруг раскипятилась она. — Ведь это я упросила, чтобы твоей жене разрешили позвонить сюда и узнать у клерка, что ты дома! Мне стало жалко ее! Я бы на ее месте тоже беспокоилась…

— А каково мне было на моем месте?

— Ну, тебе невредно было и поволноваться. Уж больно ты невозмутимый. А я люблю, когда волнуются такие шикарные парни, как ты. У нас была бы восхитительная ночь, если бы нам то и дело не мешали… — Она снова потянулась к нему.

— Цыц, — произнес Шейн, — мы еще не договорили.

— А чего договаривать? — удивилась она. — Ну, охотились за Лейси и охотились. Ты сам знаешь как. На себе испытал.

— Еще бы!

— Но ты держался молодцом!

— Не будем отвлекаться. Хозмен, значит, очень расстроился, когда бандиты доставили ему только часть обрывка Лейси, да и то не самую главную?

— Он прямо озверел от злости, — призналась Элен.

— Наверно, и тебе попало?

— А мне-то за что?

— За нерасторопность. Не сумела у смертельно раненного человека отобрать нужную вещь…

Элен вздрогнула.

— Что ты плетешь?

— Не плету, а расплетаю. Узлы развязываю… Ты так орала у Лейси в номере, что вас призвали к порядку… А потом, когда он выскочил, ты тоже вылетела, как фурия. И понеслась к Хозмену, чтобы он срочно направил Джо и Лероя вдогонку за Лейси, пока тот не добрался до моей конторы. И это ты помешала ему толком дозвониться ко мне.

— Ты… ты, что ли, был там, с нами?

— Был потом, с меня достаточно. Только зря ты пожалела и четвертой пули на Лейси. С тремя пулями в груди он все же ушел от твоих приятелей.

Элен застыла. Хмель с нее совершенно слетел, глаза чуть не вылезли из орбит.

— О чем… что ты… Что это ты говоришь?!

— Я говорю о тех трех пулях, которые ты всадила в Лейси после того, как он по телефону сказал, что я ему нужен.

— Ты сошел с ума! — задыхаясь, крикнула она. — Я не стреляла! Это Лерой и Джо!

— Опять врешь! — поморщился Шейн. — Лерой и Джо, значит? К сожалению, у них тяжелые пистолеты. Не чета той штучке, из которой ты убила Лейси. Помолчи! Да, Лейси был уже практически покойником, когда они остановили его машину. Поэтому они не стали задерживаться и проверять, весь ли клочок оказался у них в руках. Лейси умирал, и они боялись оказаться поблизости в эту минуту.

Элен пришла в себя и расхохоталась.

— Ну и тип! С чего ты все это взял?!

Шейн подвинул свой стул к ней, наклонился вперед и впился в нее глазами.

— Пиджак и жилет Лейси были застегнуты поверх его ран, — резко и отчетливо проговорил он. — Его ранили дома. В таком виде человек не садится в машину.

— Это не доказательство! — злобно бросила она.

— Для меня — доказательство, значит, для любого юриста это также будет ясно. Его застрелили в отеле. Из той самой пушечки, из которой ты убила и Моргана. Я убедился в этом, когда ты щелкнула впустую, пытаясь выстрелить в Моргана в третий раз. А ведь она пятизарядная. Умела бы ты считать до пяти! Три пули на Лейси — значит, Моргану пришлось удовольствоваться двумя.

— И это не доказательство! Что я, полоумная, чтобы стрелять в отеле? Как я ругалась — слышали, а выстрелов никто не слышал!

— Твой двадцать второй не слишком громкий. Ругалась ты погромче. Кстати, никто не слыхал выстрелов и в моей квартире. Хотя Джентри был уже неподалеку, когда ты добивала своего супруга.

Ужас исказил ее лицо, но она все еще пыталась улыбаться.

— Это все догадки, а факта — ни одного. Кто тебе поверит?

— Может, ты когда-нибудь слышала о баллистической экспертизе? — спросил Шейн. — Нет? Тогда придется просветить тебя в этом вопросе. — Он подошел к телефону и набрал номер: — Начальника полиции, пожалуйста.

Она бросилась на него, как пантера. Он отшвырнул ее одной рукой так, что она пролетела через всю комнату и, всхлипывая, упала на кровать.

— Ты не сделаешь этого! — вопила она. — Я же доверилась тебе!

Заткнув одно ухо, Шейн прижал трубку.

— Алло, Уилл? Говори громче, тут вопят. Ты видел пули, извлеченные из тела Лейси?

— Идиот! — вопила Элен.

— Я думаю, что это двадцать второй калибр, Уилл, — продолжал Шейн. — Да, совершенно верно. Тот же самый, из которого был убит Морган. Да. Слушаю.

— Ты же топишь самого себя! — орала Элен.

— Ори чуть потише, — обратился к ней Шейн, — лучше слушай… Да, да, — сказал он в трубку, — экспертиза покажет, что оба убиты из одного и того же оружия. Но прежде чем отдавать на экспертизу, сними отпечатки пальцев с рукоятки, Уилл. И пришли пару парней в отель «Тайдуотер», номер двести двенадцать. Здесь ты найдешь те же отпечатки.

Он повесил трубку. Элен прерывисто дышала.

— Ты все-таки рехнулся, — сказала она, облизнув пересохшие губы. — Ты последний держал этот револьвер. Там твои отпечатки.

Шейн покачал головой.

— Я держал его только за дуло и слегка потрогал курок. Нет, ласточка, тебе уже ничто не поможет. Даже наше южное джентльменство не прощает самой очаровательной леди двух убийств в один день.

Она отпрянула, сотрясаясь от страха и злобы.

— Будь ты проклят! Ты все обдумал заранее, еще вчера, поэтому и заточил меня тут…

Шейн кивнул.

— Ага. Чтобы ты не исчезла, пока я уточняю последние детали. Все правильно.

И он вышел в коридор. Здесь можно было спокойно подождать приезда полиции. Он устал от воплей.

Больше всего ему сейчас хотелось принять ванну.

Michael Shayne’s Long Chance, 1944

Майкл Шейн — 9

Перевод с английского П. Рубцова

Майкл Шейн выпрямился и огляделся. Содержимое последнего ящика его металлической конторки было отправлено в картонную коробку, старенький письменный стол выпотрошен, а небольшая комната, с которой за девять лет он свыкся, как со своей оболочкой, сплошь заставлена перевязанными корзинками и ящиками для бумаг, странно выразительными и точно одушевленными: они нетерпеливо ожидали, когда их вынесут…

А то большое помещение над его головой, где, казалось, сами стены хранят еще, как амальгаму, серебряный налет счастливой жизни с Филлис, теперь сдавалось внаем.

Майкл застонал, как от боли, взял со стола стакан с коньяком и выпил, не разбирая вкуса. Это была последняя бутылка очень старого коньяка, хранимого для особых случаев. Ну что же, теперь такой случай представился… Его чемоданы уложены, он говорил Майами «прощай», он отрешался от всего, что созидал девять лет.

Зазвонил телефон. Он вздрогнул и, нахмурясь, смотрел на верный свой аппарат, приносивший столько хороших и плохих вестей. Потом налил еще немного коньяку, не обращая никакого внимания на телефонные звонки. Они наконец смолкли, и он, медленно смакуя, с задумчивым видом пил, равнодушно слушая, как на его этаже остановился лифт и на площадке зазвучали шаги.