— А ты можешь увеличить их и сделать ясными?

— Конечно, ты ведь знаешь нашу кухню. Эксперт может сделать Бог знает что с любым отпечатком. Если мне заплатят достаточно, я даже найду доказательства, что тут отпечатки пальцев убийцы. Но это не отпечатки пальцев женщины, а судя по газетам…

— Знаю. Попробуй достать отпечатки пальцев Эвелин Джордан, Гарри. Сделай сравнение и сообщи мне.

Майкл дал номер телефона Люси Гамильтон, и Вейгл продолжал:

— Ты совершенно уверен, что не хочешь освободиться от этой бутылки, старина? Дотошный прокурор сможет из всего этого сделать целый роман. Я разобью ее и…

— Не делай этого! Хорошенько береги ее. Сделай увеличение всех трех серий отпечатков и позвони мне, как только добудешь отпечатки Джордан.

— Согласен, Майкл, — вздохнул Вейгл. — Опять одна из твоих комбинаций, а? Но если бы ты был хитрее…

— Но я не такой. Салют, старина!

Шейн повесил трубку и с тревогой посмотрел на Люси.

— Что происходит, Майкл? — быстро спросила Люси. — Такое ощущение, что вы узнали нечто, вас ошеломившее…

— Может быть.

Он стал ходить взад и вперед по комнате.

— Если Дентон сфабриковал ее признание, мы держим его в руках, может быть…

Он неожиданно остановился перед Люси и посмотрел на нее испытующим взглядом.

— А что, у вас хватит смелости идти со мной? Если я поверю своей интуиции, а она вдруг меня подведет, Дентон не станет раздумывать и поместит наше фото в газетах. Вы будете фигурировать в качестве проститутки. Готовы на такой риск?

Она открыла рот, чтобы ответить, но он поднял руку.

— Осторожно. Сейчас не время изображать героиню. Ведь вы ничего не знаете обо мне, кроме того что я вовлек вас в грязное дело.

Она выдержала его взгляд.

— Я верю, что знаю вас лучше, чем когда-либо знала кого-нибудь, Майкл…

— Не сделайте ошибки, Люси.

— Нет.

Он отвернулся и снова стал шагать по комнате.

— Нам нужно теперь же договориться. Как только я начну дело, больше не будет дороги назад. Я могу все потерять. Уезжайте сегодня же из Нового Орлеана… тогда я решусь рискнуть. Я вас предупреждаю… У меня сумасшедшая уверенность, что смогу доказать: Дентон сфабриковал показания Эвелин Джордан. Существует только один способ доказательства: надо найти настоящего убийцу. Но… это лишь моя интуиция.

— Но ведь вам не впервой идти следом за интуицией? Не так ли?

— Я всегда подчиняюсь ей. Но вопрос касается не меня. На этот раз вы замешаны в этой истории по самую шею. Будет не очень-то хорошо, если дело повернется по-другому.

— Вы не верите, что Эвелин убила Марго?

— Нет.

— Тогда я не понимаю, почему вы колеблетесь? Есть только одна вещь, которую надо сделать, и я хочу помочь в этом.

— Вы уже мне помогли.

Шейн подошел к столику, налил себе коньяку и спросил:

— Хотите?

— Нет. Ваш кофе с коньяком уже сделал свое дело. Если я выпью еще коньяку, то начну лепетать, чтобы вы не пятнали мою репутацию…

Шейн сделал глоток и серьезно ответил:

— Была минута, когда я был готов настежь распахнуть вам дверь, чтобы вы поскорее скрылись, если сегодня, после полудня, дело не выгорит.

Люси расхохоталась.

— В этом нет необходимости. Я в здравом уме и твердой памяти.

Шейн посмотрел на часы. Было десять.

— Мне нужно еще позвонить.

Попросив междугороднюю, он дал номер телефона Рурка в Майами. Потом повернулся к Люси.

— Тим Рурк, журналист, который всегда подыгрывал мне в Майами. Если это дело повернется так, как я надеюсь…

— Клиент говорит, — прогнусавила телефонистка.

— Тим?

— Майкл? — простонал Рурк. — Вот как ты держишь слово. Я, идиот, не должен был сомневаться…

— Помолчи и послушай. Разговор стоит денег. Твоя газета оплатит тебе полет на самолете ради одного сенсационного дела?

— Твои дела не настолько важны… Диктуй мне свои последние слова сейчас же…

— Я не шучу… Если тебя не интересует сенсация…

— Что ты там болтаешь? Говоришь, дело стоит того…

— Я никогда не давал тебе трухи, Тим. И привези фотографию Барбары Литл, если сможешь найти.

— Да, у нас есть одна, когда у нее была попытка самоубийства.

— Обязательно привези. Позвони мне с аэродрома, как прилетишь…

Шейн дал ему номер телефона Люси и повесил трубку.

— Тим Рурк имеет влияние на прессу. И видит Бог, нам нужна будет пресса. Конечно, если моя интуиция не подведет…

— Безусловно не подведет, — уверила его она.

Шейн провел рукой по волосам и вздохнул.

— Мне нужно сделать три вещи, а вы должны попытаться заснуть.

— Мне не нужно будет и пытаться, — зевая, сказала она. — Когда я подумаю о всех моих несчастных коллегах по конторе, которые знакомы с чудесной жизнью во грехе…

— И вам не стыдно? Да, если кто-нибудь позвонит мне, это будет Гарри Вейгл. Примите от него сообщение. Он скажет, были ли на бутылке отпечатки пальцев Эвелин. На бутылке, которой убита Барбара Литл. Если это окажутся не ее отпечатки, пусть увеличит их, придет в контору в половине второго, принеся снимки с собой, и отыщет инспектора Квилана.

— А что за история с бутылкой? Я как раз хотела спросить, когда вы звонили.

Шейн надел пиджак и открыл дверь.

— Я вернусь к вам раньше, чем Рурк позвонит мне с аэродрома.

— А куда вы идете, Майкл? — с тревогой спросила она. — Надеюсь, не в волчью пасть?

— Боже меня упаси!

Он вновь поколебался, закрыл дверь и подошел к дивану, чтобы посмотреть газету.

— Нет, они этого не говорят, — прошептал он.

Потом спросил:

— У вас есть адрес Эвелин?

— Да, это старое здание, переоборудованное под квартиры, на Урсулан-стрит.

Она назвала ему номер дома, и газета выпала у Шейна из рук. Засунув руки в карманы, с задумчивым видом он спросил:

— Вы случайно не знаете еще кого-нибудь в этом здании?

— Знаю. Одна сослуживица по конторе живет там, как раз рядом с Эвелин, как раз в этом доме, на последнем этаже.

— А как ее зовут?

— Селия Гастон. Эвелин и она были большими друзьями.

Шейн дернул себя за ухо.

— Она живет одна?

— Да, она гораздо старше остальных девушек в конторе, почти что старая дева… Но ее там сейчас нет. А что вы от нее хотите?

— Ее там нет? Вы в этом уверены?

— Естественно. Она отправилась в отпуск на пятнадцать дней. В путешествие на пятнадцать дней с прошлой субботы включительно…

— Вот это уже совсем непредвиденное обстоятельство, — пробормотал Шейн.

Он кивнул Люси и быстро вышел.

Шейн выскочил из такси и протянул шоферу пять долларов. Шофер был совсем молодой человек с быстрым и пытливым взглядом.

— Оставьте мотор включенным, мне, может, придется быстро убираться отсюда. Получите еще пять долларов, если тронетесь с места мгновенно.

Глаза парня загорелись от жадности и любопытства.

— Послушайте, мистер, наплевать мне на навар, но я не хочу иметь никаких историй. Скажите, разве это не то место, где девушка покончила с собой?

— У вас не будет неприятностей. Видите ли, я детектив, и мне нужно получить сведения. А исход дела зависит от того, как скоро уехать отсюда. Итак, вы не выключаете мотор…

— Вот это да! Детектив! Ну конечно, я буду вас ждать.

Шейн небрежной походкой пошел к дому и оказался в тесном вестибюле с широкой лестницей в глубине и дверью сбоку, ведущей в какой-то плохо освещенный салон. Шейн прошел в салон, в котором все окна были закрыты, а шторы сдвинуты.

Шейн увидел огромную пепельницу, стоящую на круглом столике с одной ножкой, около обтянутой бархатом кушетки. Он подобрал горсть окурков, вернулся в вестибюль и стал подниматься к лестничной площадке. В этот момент толстая негритянка вышла из помещения: в руках у нее была швабра и куча грязного белья. Она бросила белье на пол и исчезла в другой двери. Толстуха оставила дверь приоткрытой и стала работать, напевая себе под нос.