Дозер избегает её, оставаясь на противоположной стороне комнаты. Он даже сидит на другом конце стола. Вероятно, это было не заметно другим, но очевидно для них и меня. Печально, что вы страдаете от любви к небезразличному вам человеку, но вместо того, чтобы поддаться сильным чувствам и обрести счастье с этим человеком, вы отталкиваете друг друга.

В какой-то момент, когда Бетани разговаривала с сидевшим рядом с ней Ригором, я заметила, как Дозер метал в её сторону смертоносные взгляды. У меня возникло ощущение, что между ними сейчас больше враждебности, чем было несколько месяцев назад. Я призадумалась, не случилось ли что-то, чего я не знаю.

Ещё одна деталь, которая не ускользает от моего внимания, — это притихший Таз. Пока все болтают и подшучивают друг над другом, он, кажется, пребывает в своём собственном мире. Словно мыслями он совсем в другом месте. Я думаю, он все ещё чувствует свою вину за то, что случилось со мной и с Уорнером. Позже мне надо будет подловить его одного и дать ему понять, что я не держу на него зла. Но на всякий случай, если это не поможет сгладить ситуацию, у меня есть идея, как он может искупить свою вину.

В моей голове крутятся мысли о том, чтобы найти Айви. Теперь, когда апартаменты над гаражом готовы, пришло время разыскать её и попытаться отдать долг, который числится за мной.

Покончив с ужином, парни выходят из дома, чтобы выпить и покурить. Дети бегут поиграть во двор, а женщины наводят чистоту, сплетничают и разделяют бутылку вина.

Пока я мою посуду, Лили вытирает её. Мы почти заканчиваем, как вдруг она наклоняется и шепчет так, что слышу её только я.

— Мне кажется, что Гус снова подсел на дурь.

Застигнутая врасплох её репликой, я цепенею и недоуменно смотрю на неё. Её безупречные волосы завиты и уложены на одно плечо. Она одета с иголочки — иначе и быть не может — в чёрную атласную рубашку и узкие джинсы, а на ногах у нее чёрные с ярко-красными акцентами шпильки.

Её брови сведены на переносице, и на секунду её взгляд пересекается с моим.

— В последнее время он часто отлучается. Сегодня утром его стошнило. Дважды. Он сильно потеет. По-моему, у него ломка. Мне хочется расспросить его, но если я ошибаюсь, он подумает, что я ему не доверяю.

Я слышу, как открывается задняя дверь. Украдкой глянув через плечо, я вижу входящего в дом Гуса, словно догадавшегося, что мы говорим о нем, потому что его взгляд сталкивается с моим. За ним следуют остальные парни и Дозер.

— Лил, — зовёт её Гус, и мы обе замираем. — Малышка, подойди ко мне на секунду. Я кое о чем хочу тебя спросить.

Напряжение в комнате возрастает, а парни кажутся необычайно молчаливыми.

Лили бросает тряпку на столешницу и, глубоко вздохнув, поворачивается лицом к нему. Я тоже поворачиваюсь и смотрю, как она неспешной походкой от бедра идёт к нему. Он не выглядит счастливым. На самом деле, у него довольно-таки болезненный вид. Лили была права, с ним что-то происходит. У него бледная кожа, и он дергается, как сумасшедший, потирая руки, затем проводит ими по своим длинным подернутым сединой тёмным волосам, зачесывая их назад, чтобы они не лезли в глаза.

В комнате повисает тишина в тот момент, когда Лили останавливается перед ним. Затем меня осеняет, почему Гус выглядит так, будто его вот-вот вырвет. Но Лили пока не догадывается, озираясь вокруг с паникой в глазах, а затем спрашивает Гуса:

— Что случилось, малыш?

Она проводит рукой по его волосам, отводя прядь, которая снова падает ему на лицо.

Гус несколько резко хватает её за руку, затем за другую, на долю секунды удерживая их в своей хватке, после чего опускается на одно колено.

По комнате разносится эхо затаенных вдохов.

— Финн, — произносит Лили, прикрыв рот рукой.

— Детка, ты, наверное, гадала, какого хрена со мной происходит. Я знаю, что вел себя глупо. Но я просто пытался найти способ спросить тебя о кое чем важном. Видимо, это будет самый серьёзный вопрос, который я когда-либо тебе задам.

Мы все улыбается, а половина женщин уже плачет. Поэтому, когда Лили ударяется в слёзы, начинает качать головой и отступает, никто из присутствующих не двигается.

Страх на лице Гуса сменяет паника.

— Детка.

Лили ведет себя очень странно. Разворачивается, прошептав «мне жаль», и выбегает из комнаты.

Гус не медлит ни секунды. Он выкрикивает её имя и бежит за ней, оставляя нас в недоумении, пытающихся понять, что именно сейчас произошло.

Женщины начинают перешептываться. Кроме меня и Бетани. Мы обе смотрим друг на друга, задаваясь вопросом, почему Лили не сказала «да». Она любит его каждой клеточкой своего тела. Так зачем убегать?

— Это их дело, — довольно громко произносит Дозер, чтобы его услышали все. — Не вмешивайтесь.

— Пойдемте открывать подарки, — предлагает Кэп, и это хорошая тема для смены разговора, потому что, как только он её озвучивает, кто-то из детей кричит «ПОДАРКИ!», и нас всех чуть не сметает свора детей, кричащих и бегущих в дом, вопя одно и то же.

К тому моменту, когда я открываю свой последний подарок полученный от моей новой семьи «Предвестников Хаоса», я измучена и готова заснуть на месте. Они избалуют меня, Уилл и ребёнка. По правде говоря, я понятия не имею, что я буду делать со всем, что мне надарили.

Схватив последний подарок под деревом, Уилл сует его мне в руки.

— Мамочка, ты ещё не открыла свой последний подарок.

Я бросаю взгляд на Санни, когда Уилл называет меня «мамочкой». Она сидит рядом со Смоуком, устроившись на краешке дивана. На краткое мгновение в её глазах проскальзывает грусть, но потом она улыбается и кивает. Смоук опускает ладонь на колено Санни и сжимает его.

Пару недель назад она призналась мне, что посещала психотерапевта и обсудила с ним немало проблем. Одной из которых была мучившая её так долго вина из-за того, что она считала себя плохой матерью. Она также призналась мне, что, глядя на то, как хорошо я лажу с Уилл и как сильно малышка меня любит, у нее стало спокойнее на душе. Я не знаю правда ли она имеет это в виду, но услышанное избавляет меня от страха, что однажды она передумает и примет решение забрать Уилл. В конце концов, дело сделано, но если она когда-нибудь захочет принять в жизни Уилл более активное участие, я не буду ей в этом препятствовать. Для нас обеих все сводится лишь к тому, чего хочет Уилл и что лучше для неё.

И так будет всегда.

— Открой его.

Я задумываюсь всего на секундочку. Но обведя взглядом комнату и всех присутствующих в ней людей, я качаю головой.

— У этого подарка особые инструкции. Она должна его открыть в одиночку, — говорит Мав, сидя позади меня и удерживая в своих объятиях.

— Но я хочу посмотреть, что внутри, — морщит свой маленький носик Уилл.

— Я покажу тебе после того, как открою его, хорошо?

Она переводит взгляд на меня, затем отходит и мгновенно находит, чем себя развлечь.

Вскоре народ начинает собираться и подтягиваться к выходу. Гости уезжают один за другим. Кроме Гриза, который на некоторое время задерживается, чтобы Уилл могла показать ему все, что она получила на Рождество, и мой новый детский садик, хотя я уверена по заговорщицкой улыбке, которую он мне адресует, он уже его видел.

Я погружаясь в объятия Мава и наслаждаясь ощущением его горячего дыхания на моей шее. Он сдвигает меня вправо так, что я сажусь в нему на колени.

— Мммм… я говорил тебе, как хорошо ты сегодня пахнешь? — шепчет он мне на ухо. — Мне нравятся эти новые духи.

Я в отрицании качаю головой.

— Да. Мне хочется нагнуть тебя прямо здесь и сейчас и затрахать до потери сознания, — он прокладывает дорожку поцелуев от моего уха до шеи. — Я говорил тебе, как горячо ты смотришься в своей новой одежде?

Я опять отвечаю отрицательно. Он проводит рукой по моим чёрным облегающим штанам сверху донизу, на обратном пути скользя рукой по внутренней стороне моего бедра. Он приподнимает меня так, чтобы я оседлала его.