Она согласно кивнула головой. Идвар улыбнулся и ушёл. Аэлла с тоской и болью проводила его глазами. “Ты же не обиделся на меня, правда?..”
*
— Они перешли в наступление! — герцог Вальден смотрел в лицо, ожидая ответных реакций, но Мирон молчал, и он продолжил:- Разведка докладывает, они сошли со своих позиций и уже на полпути сюда…
— Так и должно было быть, не будут же они оставаться там вечно? — голос Мирона оставался спокойным, хотя тревога все эти дни не давала покоя.
— Что вы собираетесь предпринять, господин Мирон? — выдержки герцогу было не занимать, он и сам всё прекрасно знает, так и так они в выгодном положении.
— Найдите парламентёра, желательно добровольца.
— Парламентёра? — герцог удивился.
— Выполняйте…
— Хорошо, господин Мирон.
Оставшись один, Идвар написал письмо для передачи парламентёром молодому князю Райронскому. Он призывал его остановить бессмысленную войну, обещал заступиться перед королём, и в случае прощения — новые земли и службу сеньору. О молодой княжне он не упомянул и словом.
Вернулся герцог, с ним молодой рыцарь — парень лет двадцати, склонил голову перед Мироном, свободные тёмные волосы посыпались, закрывая лицо.
— Доброволец? — спросил сухо Идвар.
— Да, я сам, господин Мирон, — глядел исподлобья тёмными по-миропольски глазами.
— Это может быть опасно…
— Я знаю, господин Мирон.
— Кто твой отец?
— Барон Гир…
— Ты тоже барон Гир…
— Нет, господин Мирон, я третий сын…
Идвар покачал головой понимающе, третий сын, это значит ни земель, ни замка, ни титула, поэтому он и рвётся, чтобы доказать себе и всем, что может и добьётся. Похвально. Если бы все были такими…
— Вот это письмо ты передашь князю Айрилу Райронскому лично в руки, только ему и больше никому, ни свите, ни слугам, добивайся личной встречи.
— Хорошо, господин Мирон, что передать на словах?
Идвар подумал немного.
— Передай, что мы готовы, хорошо готовы, можем выдержать длительную осаду, и проведение военных действий губительно для них. Будет лучше, если они сложат оружие и… снова поклянутся служить своему господину — королю Мирополя. Тогда он будет благосклонен к ним.
— Хорошо, господин Мирон, — сын барона Гира согласно кивнул головой.
— В противном случае, я не обещаю ни жизни им, ни защиты…
— А княжна? — это вмешался герцог Вальден, Идвар рывком перебросил на него глаза, их взгляды скрестились, и Мирон чуть прищурился. — Вы забыли, что у нас есть молодая княжна, она сестра его, и мы можем убить её в случае его непокорности. Я прав, господин Мирон?
Идвар молчал, молчал, пока молчание это уже не стало казаться странным, даже молодой парламентёр глядел удивлённо. Мирон разомкнул пересохшие губы:
— Вы правы, герцог, — посмотрел в лицо парламентёра. — И это тоже передайте. У нас есть княжна, и, если он не сложит оружие, она будет казнена…
— Хорошо, господин Мирон.
— Выполняйте, — голос его был безжизненным, да и сам он долго смотрел в одну точку.
*
Нет, он всё это время надеялся, что князь Айрил сложит оружие, не будет же он воевать, зная об угрозе жизни своей сестре?.. Если, по её словам, отец их был так хорош, то и сын должен обладать такими качествами, он должен быть благородным, должен любить и жалеть свою сестру. Даже если и так… Перевес на нашей стороне, или он решил действовать по принципу “дома и стены помогают”? Но это же глупо, по меньшей мере!
Он должен сложить оружие, должен сдаться! По-другому и быть не может!
Боже, Аэлла, любимая, я торгую жизнью твоей… И я не хочу этого, я не хочу делать тебе больно, и я обещал тебе, что не буду давить на него тем, что ты в моих руках… Я обещал…
А как бы я поступил на его месте, узнав об этом? Потеряв свои земли, свой Мирополь, имея шанс всё вернуть, иметь за плечами армию, и узнать вдруг — в руках врага сестра родная…
У меня нет сестры, и никогда не было!
Братья?..
Подумал бы только насчёт Адорра, ему всего четырнадцать, он и жизни не видел… Но и он не близкий человек. Когда Идвар ушёл в свой первый поход, младшему брату было пять лет… Они и общались-то редко…
Так, выходит, это не остановило бы его?!
Он аж замер от мыслей своих, боясь ещё раз сам себе в этом признаться. Не остановило бы… Он попытался бы вернуть свои земли любой ценой… Даже ценой жизни братьев…
Но, может быть, князь не такой, он более близок к сестре, любит её, и не станет приносить таких жертв? Ведь она столько раз говорила об отце лестные слова, там и ч сын должен быть не хуже… Это не мой отец, не мой король… Ненавистный злой урод… О, Боже… Что это со мной? Чтобы я… про отца… так? Нет и нет… Никогда…
Но её не отдам, никому не отдам…
*
К обеду следующего дня в кабинет влетел герцог Вальден, с порога начал:
— Они идут сюда, настроены на бой… Очень быстро двигаются, наша разведка вернулась, чтобы не столкнуться с ними, остались ближние посты. Если они будут идти такими темпами, они к ночи, максимум, к полуночи будут тут…
— Пойдут на штурм ночью? — удивился Мирон.
— Наша защита — это лучники на стенах, если будет ночь… — герцог пожал плечами, и его седые волосы серебристо блеснули. — Сами понимаете… У нас есть неплохой запас стрел, но всё же… Придётся жечь костры, но это по стенам, если они у себя, внизу, не разожгут огни, наши лучники превратятся в отличные мишени…
— Я понимаю это! — перебил его Идвар с нетерпением. — Что вы предлагаете?
— Надо встретить их самих на подходе к городу, немного отвлечь, а в это время разжечь костры у стен… Ввязываться в серьёзный бой — не стоит…
Идвар покачал головой, заговорил:
— Я тоже думал об этом, тогда мы сможем сами выбрать место и навязать им бой, где нам удобно… — задумался на миг. — Мне нужна карта!
— Пойдёмте! Все уже собрались.
Пока они шли по коридору к месту собрания офицеров, Мирон заметил:
— Я думал, он передумает, всё же княжна в наших руках, да и мы под надёжной защитой стен, может, он не понимает?
— Он действует с силой и скоростью. Нашего парламентёра они убили, кстати…
Идвар аж остановился внезапно от услышанного:
— Как — убили?
— Лошадь привезла его обезглавленное тело. Они не собираются разговаривать с нами и даже не думают сдаваться. Они хотят сражения, господин Мирон.
Он почувствовал, как стиснулись зубы до хруста, но всё же произнёс:
— Они его получат.
Долго смотрел на карту, всё просчитывая, измеряя, взвешивая. Офицеры, стоявшие рядом, ждали, что он скажет. Время неумолимо двигалось вперёд.
— Вот здесь, — он щёлкнул пальцами по карте, — есть неплохое место… Найдите кого-нибудь из местных, кто хорошо знает, что тут…
— Я помогу! — вызвался один из баронов Райрона, бывший вассал князя, а теперь слуга короля Миропольского. Светлый, голубоглазый, как все местные, а в губах какая-то горькая не то улыбка, не то насмешка, будто мстит кому. А, может, и мстит…
— Вот это место, — Идвар ещё раз указал на карте и глянул в лицо барона, — опишите мне его.
— Это небольшая равнина, смотрите, господин Мирон, от Райрона совсем недалеко, всегда можно вовремя отступить…
— Я это вижу! — он перебил его нетерпеливо, чувствуя физически, как уходит время.
— Слева река, берега пологие, она неглубокая, они могут и отойти, если что, если побегут от сильного натиска, но это всё равно дезорганизует их, — барон говорил быстро, не только описывая места, но и высказывая своё мнение. Идвар не мешал ему, чем больше он слушал, тем лучше вспоминались ему эти места, он уже видел их. — Справа холм, получается, по центру вот эта равнина, она длинная и узкая…
— Какова её ширина?
— Ну-у… — барон замялся.
— Сколько рыцарей в линию пройдут?
Райронец задумался, думая с открытыми глазами.
— Ну, человек пятьдесят рыцарей, думаю, пройдут.
— Отлично! Здесь мы их и встретим. Высота холма какая? Вершина? Подступы наверх есть?