— Да-да… — барон подался вперёд, оживился. — Вот здесь, в этом месте, можно подняться наверх, круто, конечно, но можно. Вершина хорошая…

— Значит так, — Мирон склонился над картой, опёрся на левую руку, — если мы поторопимся, мы успеем занять позиции до сумерек и нападём на них, пока они этого не ждут. Соберите рыцарей, объясните задачу — пусть двигаются фалангой пятьдесят человек вдлину и глубина — пять, — посмотрел в сосредоточенное лицо герцога Вальдена. — От замка разбиться на три части, наступать рысью. Между — поставить арбалетчиков, отберите молодых и быстроногих… Перед столкновением сомкнуться, чтобы прикрыть арбалетчиков, примерно вот тут… — указал на карте. — Они должны как раз успеть подойти сюда, и мы их встретим. Правым флангом будет командовать граф Мардейн, — посмотрел в сторону чернобородого загорелого, что стоял в стороне. — Левым, по кромке реки, — вы! — перевёл глаза на лицо барона из райронцев, что рассказывал по карте.

— Хорошо, господин Мирон! — быстро кивнул головой, в волнении облизав губы. Он сделает всё, что сможет и даже больше.

— Как вас зовут? — спросил Мирон.

— Эйлур… Барон Эйлур…

— Барон Одар, — посмотрел исподлобья на молодого человека в облегчённых кожаных доспехах, — возьмёте своих лучников и займёте позицию на этом холме, — указал на карте. — Я думаю, вашего отряда хватит.

— Хорошо, господин Мирон, — командующий лучниками согласно кивнул головой.

— На каждый фланг возьмёте по сто человек, двадцать шеренг… — быстро глянул в оба лица только что назначенных командующих правого и левого флангов. — И ещё, самое главное для всех, сражаться придётся в сумерках, каждому своему человеку от арбалетчика до оруженосца закрепить алый султан на шлеме. А вашим лучникам, — многозначительно посмотрел в лицо барона Одара, — это учесть, — дал полминуты на размышление, чтоб каждый понял, какую задачу поставили перед ним. — Вопросы есть? — все промолчали, лишь герцог Вальден спросил:

— Где будете вы, господин Мирон?

— Я, герцог, буду командовать центром, — все посмотрели на него многозначительно: на центр приходилось всего пятьдесят воинов, а именно ему придётся столкнуться с центром армии Райронского князя. — А вы останетесь здесь за главного, и не забудьте открыть ворота в случае нашего отступления, и прикрыть нас.

— Да, господин Мирон. Мы разведём костры у стен города, пока вы задержите их, и встретим вас лучниками. Насчёт этого не беспокойтесь.

Мирон согласно покивал головой. Приказал:

— Выполняйте, выходим через час. Секретарь, запишите все приказы! — обратился к старику за письменным столом.

— Я уже пишу, господин Мирон. — отозвался тот, быстро работая пером. Король любил просматривать подобные записи, требовал готовить карты сражений. По всему этому потом учили молодых Миронов.

Идвар оторвался от карты, поднял голову и встретился взглядом с герцогом, остальные уже ушли. Спросил негромко:

— У вас вопросы, герцог?

— Княжна, господин Мирон…

— Что? — Идвар старался делать вид, что вопрос его не удивил.

— Вы обещали казнить её. Князь перешёл в наступление, сейчас — самое время, это подстегнёт наших людей…

— Вы считаете, её смерть поможет нам одержать победу?

— Я хочу, чтобы вы сделали то, что должны были сделать, и что обещали словами парламентёра, — глаза герцога, казалось, смотрели в самую душу, и предательская любовь к дочери и сестре противника пыталась найти спасение под этим взглядом. — Её надо было казнить ещё в первый день, но вы сохранили ей жизнь. Я, так думаю, только для этого и сохранили, чтобы надавить на князя. Разве не так? Господин Мирон? — Идвар промолчал, чувствуя, как кровь отливает от лица. — Сейчас казнить её — самое время, под светом костров, на городской стене, думаю, и князь, подступая к Райрону, “оценит” это… Её смерть выведет его из равновесия, он наделает глупостей…

— Он и так их уже наделал…

— Возможно, он не поверил словам парламентёра, думал, что мы блефуем, кто знает. Господин Мирон?..

— Она — моя пленница, я не собираюсь казнить её… — Идвар упрямо оставался при своём мнении.

— Почему? Для чего вы тогда сохранили ей жизнь? Может, вы пожалели её? Она, конечно, симпатична, хороша собой… Она — дочь предателя-отступника, ваш отец всё равно прикажет казнить её!

— Это ещё неизвестно…

— Я могу сказать об этом с уверенностью. Король казнит её. Но вы можете предугадать его действия, это будет похвально для вас, и…

— Я не отдам приказа на казнь! — перебил его Мирон, сверкнув тёмными глазами.

Герцог помолчал, прищуривая глаза, пожевал губами, размышляя.

— Какие у вас отношения с ней? Вы что-то скрываете?

— Никаких! Вам показалось!

— Беседы, ужины, врач… — голос герцога был вкрадчивым, как холодными пальцами он сжимал сердце Идвара железной хваткой, смертельными тисками. Он нахмурился, кривя губы. “Он всё, всё знает, все докладывают ему, каждый слуга, каждая стена… Будь ты проклят, Вальден!”

— Вы в чём-то обвиняете меня?

Герцог пожал плечами:

— Нет, господин Мирон, обвинять вас будет ваш отец, когда я сообщу ему, а я сообщу…

— Вы уже сообщили!

Герцог улыбнулся.

— Я предупреждал вас ещё в первый день, казните княжну, вы не послушались… Это был хороший совет, поверьте моему слову.

— Мне выступать в сражение, а вы обвиняете меня в каких-то преступлениях. Мне надо готовиться к бою, и никаких приказов на казнь я вам не давал.

Герцог усмехнулся:

— По записям секретаря, вы оставили меня главным в городе, это ваш приказ, до вашего возвращения я командую обороной в Райроне.

Идвар скрипнул зубами от досады:

— Казнь княжны не входит в оборону города. Это только ваше личное желание — расправиться с беззащитной девушкой…

— “Беззащитной девушкой”, господин Мирон? — герцог заметно удивился. — Это уже интересно. Думаю, короля заинтересует такой оборот. Связь с дочерью врага накладывает на вас тень…

— О чём вы говорите?

— Почему вы так защищаете её?

— Я никого не защищаю! — Идвар повысил голос, в сердцах рубанув воздух ребром ладони. Герцог улыбнулся, собираясь ещё что-то сказать, но в комнату зашёл оруженосец Мирона.

— Господин Мирон, все уже почти собрались, вас потеряли, вы ещё не собраны для похода…

— Иду, — проходя к двери, Идвар чуть задержался у герцога, шепнул:- Если вы тронете её, я убью вас…

Герцог приподнял брови:

— Я успею отправить письмо в Мирополь…

Идвар с усилием стиснул зубы, чтобы не ударить его, эх, было бы побольше времени, он бы придумал, куда отправить герцога, может быть, даже заменил им себя… Он и не думал, что герцог настолько ненавидит его, или ненавидит Райрон… Опасный человек.

— Сохраните ей жизнь до моего возвращения, прошу вас, герцог, просите потом, чего хотите… — он мог говорить, говорить до бесконечности, но герцог мягко перебил его:

— Конечно, вас ждут, господин Мирон, армия ждёт…

*

Она уже лежала в постели, когда в комнату вломились вооружённые солдаты, глядела на них удивлённо огромными глазами. “Что это?.. Что случилось?”

— Вставайте! — приказал один из рыцарей.

— Куда? Что всё это значит? — Аэлла сидела в постели, подтянув к груди одеяло.

— Вставайте, пока вас не вытащили силой!

— Что вы себе позволяете? — она повысила голос.

— Как хотите! — рыцарь подошёл в несколько шагов, рывком сдёрнул одеяло, и, поймав княжну за локоть, сорвал её на ноги. — Пойдёмте! — толкнул впереди себя к другим в руки.

— Не трогайте меня! — она дёрнулась, пытаясь освободиться, но пальцы на локтях превратились в клещи, сдавили до синяков.

— Что вы делаете? — это появилась Эл, бросилась защищать госпожу. — Как вы можете? Кто дал на это приказ? Госпожа больна и неодета…

Рыцарь, что вырвал Аэллу из постели, окинул княжну глазами сверху вниз, дёрнул за шнурок, развязывая тесёмки ночной рубашки на груди, отдёрнул в бок, открывая верх вздымающейся в волнении груди с тёмной уходящей вниз ложбинкой. Аэлла вспыхнула, сверкнув глазами: