— Я не знаю, что ты хочешь услышать. Я два года просидела в подвале со своей собакой, и сегодня у меня впервые закончилось что-то необходимое. Поэтому я вышла в город. И оказалась здесь.

Бек замер практически неподвижно за исключением вздымавшейся широкой груди и жилки на шее там, где бился пульс.

— Это твой первый раз?

Я кивнула, чувствуя себя трусихой и идиоткой.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Как насчет того, чтобы ты не отвечал, и мы ушли с улицы? Вспомни о сырных палочках.

Еще секунду понаблюдав за мной, Бек кратко кивнул. Мы двинулись дальше, и он по-прежнему шел первым, выглядя еще более бдительным, чем раньше. Вероятно, Бек понял, что я была обузой. К счастью, также я была обладательницей чистой воды и вредной пищи, за счет чего входила в список приоритетов.

— Где ты научилась управляться с оружием? — спросил Бек, когда мы свернули с главной улицы в сторону холма у моего дома.

— После переезда сюда я начала брать уроки. Как было сказано ранее, я — одна из безумных выживальщиков. Все считали меня сумасшедшей.

— Ну, они мертвы, в отличие от тебя, так что ты посмеялась последней, — его слова не походили на шутку, хоть он и попытался рассмеяться.

Я решила сменить тему, не желая раньше времени разглашать что-либо еще.

— Что случилось после того, как отключили интернет и телевидение?

— Ты совсем не знаешь, да? — Бек обернулся через плечо.

— Иначе бы не спрашивала.

Он вздохнул.

— Когда все началось, я был в Денвере. Через пару дней мы с сестрой уехали. У наших родителей был дом в Брекенридже. Когда мы туда добрались…скажем так, было уже слишком поздно.

У меня сдавило горло, но Бек и не ждал ответа.

— Даже Брек оказался слишком большим. Слишком много людей. Когда мы услышали о бомбежке Денвера, решили придерживаться гор в надежде, что высота поможет, и, полагаю, она помогла. Зимой там невыносимо холодно, зато нет ходячих. Думаю, они замерзают, а по весне оттаивают. Мы с Эмилией охотились на них зимой и старались уничтожить как можно больше.

— Значит, они, в конце концов, умирают?

— Они слабеют, но не умирают, пока их не убьешь. Кажется, их популяция не растет, возможно, потому что мы живем в отдалении. Не знаю, как обстоят дела в городах.

— А что насчет людей, которых вы встречали?

— Наверное, в это непросто поверить, но люди хуже всего. Я встречал парней вроде меня, просто пытавшихся выжить. Также я сталкивался с людьми, желающими убить любого и забрать все, что у него есть. Я присоединялся к нескольким группам, но ни разу не оставался надолго. Большие скопления людей — это расстановка сил, принятие чьих-то сторон, борьба за власть. Некоторое время мы с Эмилией были сами по себе, пока не… — Бек замолк, и я не захотела вытягивать из него признание даже притом, что интересовалась участью его сестры. Он откашлялся. — Во всяком случае, как выяснилось, лучше выбирать маленькие группы. Меньше драмы и ниже вероятность, что кто-нибудь перережет тебе горло, пока ты спишь.

Я рассмеялась, в отличие от Бека, и меня захлестнул позор.

— Боже, прости меня.

— Не извиняйся. Ты была защищена от всего этого. Ты — счастливица.

— Не счастливица. Эгоистка, — сказала я, понимая, насколько дерьмово и эгоцентрично себя вела. Мои глаза защипало от слез. — Я могла помочь людям, но вместо этого спряталась.

Снова остановившись, Бек повернулся, и теперь в его выразительных глазах отражалось сострадание.

— Не надо. Серьезно. Кто-нибудь отнял бы у тебя все. Первые дни были самыми тяжелыми, самыми отчаянными. Те из нас, кто остался, научились выживать, но тогда? — он покачал головой. — Ты бы не выжила, если бы попыталась кому-нибудь помочь.

— А теперь? — неосознанно забеспокоилась я. — Я веду первого встречного к тому, что помогало мне выживать. Насколько я глупая?

— Не глупая, — улыбнулся Бек. — Удачливая. Потому что я не причиню тебе боли.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Ниоткуда. Но от этого мои слова не становятся менее правдивыми, — он всмотрелся в мое лицо. — Ты не обязана забирать меня с собой. Серьезно. Я долго выживал сам. Даже притом, что встретить кого-то еще, кого-то живого, забавного и красивого…даже притом, что встреча с тобой стала для меня главным событием года, я могу уйти и оставить тебя в покое, если захочешь.

Я моргнула. Бек назвал меня красивой. Насколько же я была тщеславна, раз уловила только одно слово. За всю мою жизнь лишь трое парней называли меня красивой.

Тогда я поняла, что Бек, должно быть, очень-очень давно не видел ни одной женщины.

— Я хочу забрать тебя с собой, — сказала я. — В убежище безопасно. Я накормлю тебя. Ты сможешь выспаться без страха. Я…я не хочу снова быть одна. Пока что.

Бек кивнул с облегчением.

— Спасибо, Энни. Правда. Но если передумаешь, я уйду. Без вопросов. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась я. — А теперь пойдем. У меня куча пирожных и печенья прямо за углом.

Он рассмеялся, и я сочла его смех самым милым звуком из всех мною слышанных.

— Хорошо.

В лесу рядом с нами хрустнула ветка, и мы резко обернулись с оружием наизготовку. Бек предпочитал топор, чистый и заточенный, лишь рукоятка была перепачкана кровью. Он не отводил взгляда от скопления деревьев.

— Не стреляй без крайней необходимости, — прошептал Бек, и я кивнула.

Сквозь кусты пробирался ходячий, растопырив вытянутые руки, но споткнулся и упал на землю. Следом за ним с рычанием и стенаниями прорвался второй, поэтому Бек пришел в движение. Развернув топор, он схватился за рукоять обеими руками и, раскачав его как бейсбольную биту с идеальным прицелом, проломил зомби голову. Ходячий камнем рухнул вниз, и Бек развернулся, чтобы рассечь голову второму, пытавшемуся встать. В тот же миг из деревьев выползло еще двое.

— Сзади! — закричала я, когда Бек поднял топор и обернулся.

Я бросилась мимо не-мертвой женщины, на которую он замахнулся, к мужчине рядом с ней. С воплем повстанца я ударила зомби молотком прямо в желтый глаз. Ходячий упал на землю и не двигался — для верности я понаблюдала за ним еще секунду. Когда я развернулась, Бек смотрел на меня с улыбкой.

— Весьма неплохо для новобранца.

Я улыбнулась, гордясь собой.

— Спасибо, — я оглядела тела и хохотнула при виде обезглавленного Беком зомби.

Со спутанными вьющимися волосами — некогда бывшими белыми, но теперь скорее серыми — в самом нелепом комбинезоне, какой я только видела, в белых кедах и футболке со снежинками.

— Черт, у нее не было ни единого шанса, да? — я подтолкнула тело носком ботинка.

— Как и у большинства людей. Но готов поспорить, Снежинке пришлось еще хуже, чем остальным. Давным-давно я был бейсболистом.

— Ну, это многое объясняет, — сказала я, когда мы пошли дальше. — Ты размахивал топором, как бейсбольной битой.

— Раньше я носил с собой «Истон»^[5], но топор эффективнее. К тому же, порой я чувствовал себя Ниганом^[6] из «Ходячих мертвецов», выбивая мозги из голов людей бейсбольной битой. Я не мог этого допустить.

— А я со своим боевым молотком чувствовала себя Тайризом^[7], — фыркнула я и демонстративно подняла упомянутое орудие. — На начальном этапе поиска батареек я столкнулась со своим мертвым соседом, и нож мне не помог. Я просто не сумела пробить лезвием череп.

Бек кивнул так, будто понимал, что я имела в виду.

— Нужно хорошо прицелиться и ударить в висок или глаз. В нёбо, если тебя придавили. Ножи больше подходят для борьбы с живыми, — мы пересекли мост через ручей и вышли на мою улицу. — Итак, чему еще ты обучалась, кроме обращения с огнестрельным оружием?

— Боевым искусствам. Много тренировалась с ножом самостоятельно, но впервые применила свои навыки в реальной жизни. Это… ладно, это совсем не то же самое.