— Как и все остальное, да?

— Полагаю, да.

Некоторое время мы молчали и просто шли по улице, пока в поле зрения не появился мой дом.

— Так странно разговаривать с кем-то после стольких лет.

— Да, — улыбнулся мне Бек. — Прошли месяцы с тех пор, как я сказал хоть слово кому-нибудь, кроме самого себя.

— Иногда я разговариваю с собакой, но наши беседы заходят в тупик, — я повернула к своему дому, и Бек осмотрел его.

— Этот?

— Дом, милый дом.

Пройдя по битому стеклу в гостиной, мы добрались до первой двери и спустились по лестнице, казавшейся темнее, чем была несколькими часами ранее. Неужели прошло так много времени? Уму непостижимо. А вот вторая дверь была другой историей. С тремя различными замками, к каждому свой ключ. Убежище, способное выдержать ядерное оружие и остановить любого грабителя. Полагаю, во время апокалипсиса доступ к электроинструментам ограниченный.

Отперев замки, я обеими руками повернула большой рычаг, и дверь открылась со стоном металла.

Дэррил Диксон залаял и прыгнул на меня, виляя хвостом и облизывая мое лицо, будто не надеялся когда-нибудь снова меня увидеть. Я рассмеялась и обняла его за мохнатую шею.

— Эй, приятель, я тоже рада тебя видеть.

Я повернулась к Беку, и у меня замерло сердце. На его лице застыло нескрываемое изумление, пока он осматривал бесконечные полки с припасами, бутылями воды и лампочки, светящие из плафонов под потолком.

— Электричество, — прошептал Бек.

— И водопровод, — улыбнулась я.

— Ты нахрен серьезно? — уставился он на меня.

Я кивнула, и моя улыбка превратилась в усмешку.

Запрокинув голову, Бек расхохотался, схватил меня и, обняв за талию, закружил. Я висела у него на шее и смеялась, пока он не замедлился и не отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

В этот миг Бек выглядел моложе, у него сияли глаза, а щеки раскраснелись.

— Боже, я, блин, готов расцеловать тебя. Ты хоть представляешь, насколько все это невероятно?

«Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня»

— Полагаю, да, — выдохнула я, и мы смотрели друг на друга еще мгновение, прежде чем Бек меня опустил. Я скользнула вниз по его высокому телу и положила ладони ему на грудь.

Отстранившись, Бек медленно покрутился, осматривая все вокруг, и остановил взгляд на Дэрриле.

— Твоя собака. Черт, я целую вечность не видел собак. Там, снаружи… — он посмотрел на меня, потом снова на Дэррила и опустился перед ним на колени, чтобы погладить. — Давай остановимся на том, что прошло очень много времени. Эй, приятель. Как дела, мальчик? — спросил Бек, когда пес облизал его лицо.

Я направилась к стеллажам.

— Итак, чего бы ты хотел? У меня есть почти весь ассортимент не скоропортящейся и не полезной пищи. А еще множество законсервированных овощей и мяса, хотя последние два года я жила в основном на сырных палочках и гамбургерах.

— И как ты умудрилась оставаться такой худой? — ухмыльнулся Бек.

— Я много мастурбирую, — выболтала я, решив, что такого ответа он уж точно не ожидал.

Я не ошиблась — Бек вскинул голову и шокировано посмотрел на меня, прежде чем прыснуть со смеху.

— Я и не знал, что так можно сжечь калории.

— Да, в общем, я стараюсь выкладываться по максимуму.

— Похвально.

— Я шучу, по большей части. У меня есть беговая дорожка, — я указала на чудовищный тренажер в углу. — Нам с Дэррилом Диксоном нравится бегать. Плюсы наличия подвала — около шестисот квадратных метров. Я умею кататься на роликовых коньках. Иногда я представляла себя олимпийским конькобежцем. По крайней мере, пока не вывихнула лодыжку, пытаясь сделать тройной лутц^[8].

Бек снова рассмеялся и провел рукой по банкам на полке.

— Это удивительно. Я даже не знаю, с чего начать.

Скрестив руки на груди, я с наслаждением смотрела на то, как он разглядывал еду.

— Ну, у меня есть газовая плита с духовкой, и я поднаторела в выпечке хлеба.

Бек закрыл глаза.

— У тебя есть хлеб? — прошептал он. — Не шути об этом, Энни. Пожалуйста, не шути.

— Я никогда не шучу об углеводах посреди апокалипсиса.

Он облизал губы и сглотнул — я наблюдала за скольжением кончика его языка и дернувшимся кадыком.

— Могу я… Можно мне…

— Мог бы даже не спрашивать. Пойдем, — махнула я рукой. Хлеб лежал в коробке, накрытой кухонным полотенцем. Я открыла ее, отрезала ломоть и протянула Беку. — У меня есть арахисовое масло в…

Он выхватил хлеб из моей руки и вдохнул аромат с лицом, которое — как я вообразила — могло бы быть у него в момент оргазма. Закрыв глаза, Бек медленно жевал и наслаждался. Ломоть немного покачивался в его руке, и я поняла, что Бек дрожал.

Я в изумлении смотрела на него, не прерывая его радость. Доев, он открыл глаза, и они сияли.

— Я мечтал об этом. Ты не представляешь, как я об этом мечтал. Я… я не думал, что когда-нибудь снова попробую хлеб. Спасибо, — сказал Бек и подошел ближе. — Огромное спасибо, — обхватив ладонями мое лицо, он всмотрелся в мои глаза.

Я не могла дышать. Не могла думать. А затем он меня поцеловал.

Нежно, благоговейно и слишком быстро. Бек осторожно коснулся моей нижней губы, и стоило ему приоткрыть рот, чтобы продолжить, как все мое тело отреагировало.

Но затем он отстранился.

Я подняла веки, успевшие отяжелеть за те три секунды, которые длился поцелуй. Бек ликующе улыбался мне.

— Ты принимаешь душ? Черт возьми! Если у тебя есть душ, я дам тебе все, чего бы ты ни пожелала. Что угодно.

Я чуть не соврала ему, лишь бы проверить, говорил ли он правду.

— У меня нет душа. Но есть вода.

Бек ничуть не расстроился. Наоборот, он выглядел еще более счастливым.

— Если у тебя есть вода, я могу сделать нам душ.

Нам. Сделать нам душ. Мое сердце бешено заколотилось.

— Будь так любезен. Я купалась из ведра, ну а душ поднимет качество моей жизни примерно на двести процентов.

Бек осмотрелся, и у него в голове завертелись шестеренки.

— Все, что мне нужно — кран, шланг, маленький распылитель, несколько прокладок…в городе ведь есть хозяйственный магазин?

Я кивнула, и Бек заулыбался.

— Сейчас схожу.

Он развернулся, и меня охватила паника.

— Стой! Ты не можешь уйти. Ты только пришел.

— Я ненадолго, зато потом мы сможем устроить банкет с чипсами и бобовым соусом.

На мои глаза навернулись слезы, и у меня защипало в носу.

— Пожалуйста, не бросай меня.

Бек остановился и, прекратив улыбаться, потянулся ко мне.

— Боже, Энни. Прости. Конечно, я не уйду. Я останусь, — сказал он, притягивая меня к себе. — Пожалуйста, не плачь. Я здесь.

Но я все равно разрыдалась, совсем немного и тихо, уткнувшись лицом во фланелевую рубашку Бека, пахнувшую походным костром и тестостероном.

Бек откинулся на спинку дивана и, положив руку себе на живот, удовлетворенно вздохнул.

— Лучшая моя трапеза за последние годы.

— Черт, какие низкие у тебя запросы, — рассмеялась я. От хлеба остались только крошки, целлофановые упаковки из-под кексов усеивали весь стол. Также мы приговорили упаковку чипсов с двумя банками бобового соуса. Мне лишь оставалось надеяться, что я не пожалею, когда все это дойдет до моего кишечника. Я даже принесла пару банок «Доктора Пеппера», прибереженных на черный день.

Короче говоря, банкет получился эпических масштабов. Бек снова вздохнул.

— Ну и бардак мы тут устроили.

— Ничего особенного, — пожала я плечами.

— Куда ты деваешь мусор?

— О, все очень просто, — загорелась я. — Пойдем, покажу, — я поднялась с дивана.

Бек проследовал за мной к дверце в стене. Пошевелив бровями, я открыла ее, ведшую в темный проход.

Бек заглянул внутрь.

— На что именно я смотрю?