Все, что обсуждали принцесса и Эрина, она, казалось, слышала уже сотню раз.

С того мгновения, когда она решила занять место кузины, Пифия была уверена, что полюбит Валтарнию.

Но теперь вопрос стоял по-другому: полюбит ли она короля?

Она обдумала этот вопрос и изменила его так, что он действительно стал важен: полюбит ли ее король?

Ей не приходило в голову, что король мог возражать против того, чтобы жениться на англичанке.

Она знала, что многие мужчины имеют любовниц. Но она не предусмотрела, что и у короля есть любовница. И уж конечно то, что она русская.

Когда они с отцом и матерью путешествовали по Румынии, повсюду она слышала разговоры о напряженной ситуации, сложившейся на северных границах.

Страны, расположенные дальше на юг, особенно Болгария, страдали от нападений турок, которые повергали всех в ужас своей жестокостью. Впрочем, отец Пифии старательно оберегал ее от этих слухов.

Хорошо зная Балканы, она понимала нависшую над ними угрозу.

Теперь Оттоманскую империю сменила Россия с ее амбициями и алчностью. Было крайне странно, что король при сложившихся обстоятельствах имел русскую любовницу.

Отец Пифии часто говорил ей, что на русских работало множество шпионов.

В то время было легко посеять страх среди простого народа. Их самих, как иностранцев, часто принимали холодно и подозрительно. Затем, когда обнаруживалось, что он ирландец и, главное, врач, двери открывались. Его медицинские познания служили волшебным паролем.

Местные жители рассказывали о том, что у них болит, и заодно о домашних проблемах, а старшие члены общины доверяли врачу и свои страхи, и сомнения в своей безопасности.

«Но королю это, конечно же, известно?» — спрашивала себя Пифия.

— Расскажите мне еще о короле, — попросила она как-то, оставшись наедине с женой посла. — Мне неловко расспрашивать, но так хочется побольше узнать о нем.

— Конечно, ваше высочество, — ответила та, — я могу сказать вам, что он очень красив и большинство женщин находит его неотразимым.

— Но не был ли он одинок, когда взошел на трон? — спросила Пифия.

Вопрос этот казался невинным. Но перед тем как ответить, жена посла искоса посмотрела на нее:

— У его величества много друзей.

— Все они из Валтарнии?

— О нет! — возразила ее собеседница. — Его величество достаточно путешествовал, и у него бывают гости из многих стран Европы, большинство из них, вы понимаете, хотят посмотреть, как после жизни свободной и полной удовольствий он справляется с ролью монарха.

— Должно быть, для него это многое изменило, — заметила Пифия, — я слышала, не помню от кого, что он был влюблен в женщину, на которой не мог жениться.

Жена посла застыла.

— До сих пор вопрос о женитьбе короля не возникал, — холодно произнесла она.

— Но он был влюблен? — настаивала Пифия.

Жена посла вздохнула:

— Вы очень молоды, ваше высочество. Но я уверена, вам известно, что мужчины часто бывают очарованы женщинами, на которых ни при каких обстоятельствах не смогли бы жениться.

— Если так, — отозвалась Пифия, — то, конечно, для мужчины было бы несчастьем отказаться от женщины, которая так много для него значит, лишь потому, что он должен жениться на ком-то другом?

Девушка видела, что ее собеседница отчаянно ищет подходящий ответ.

— Конечно, такого привлекательного и могущественного человека, как наш король, преследуют многие женщины, и ему льстит их внимание, — наконец промолвила она.

— И вы думаете, — тихо произнесла Пифия, — что его величество заинтересует девушка, которую он ни разу не видел и которую прислали ему просто потому, что она англичанка и защитит Валтарнию от России?

— Я думаю, ваше высочество, — коротко заметила жена посла, — что вы должны поговорить об этом с моим мужем. Я очень плохо разбираюсь в политике, но я знаю одно, моя дорогая, что женщины Валтарнии встретят вас с распростертыми объятиями.

Пифия подумала, что это очень слабое утешение. Она чувствовала, что при мыслях о Валтарнии ее охватывает беспокойство.

А что если она сразу не понравится королю?

Вспоминая подслушанный разговор, она чувствовала, что это очень вероятно.

И вдруг перед ней словно возник ее отец, который говорил ей, что это ее судьба, ее предназначение и что все это он предчувствовал, когда после ее рождения посвятил ее Аполлону.

Ей предстояло что-то сделать для Валтарнии, но она еще не знала, что именно.

Она только молилась, чтобы, когда придет время, Аполлон руководил ею и она сделала то, что должна будет сделать.

— Помоги мне, папа, помоги мне! — молила она.

Она подошла к иллюминатору и посмотрела в небо, где в окружении звезд сияло ночное светило. Пифия думала о том, как прекрасно отраженное в море лунное серебро. Это был свет Аполлона, свет, под которым она родилась, который всегда будет направлять и защищать ее.

Забравшись в постель, она почувствовала, что страхи покинули ее.

Она будет жить так, чтобы оправдать свое настоящее имя. Слова, которые Пифия произнесет, будут словами бога, говорящего ее устами.

Когда военный корабль входил в порт Каттаро, Пифия еще издалека увидела горы Албании, и ей почудилось, что она вернулась домой. Но больше всего ее тронули улыбающиеся лица черногорцев.

Во время их последнего приезда в Валтарнию отец рассказал Пифии о многолетней борьбе населения Балкан с турками за свою независимость.

Ее отец считал, что это постоянное стремление отстоять свою свободу помогло им понять, что такое настоящие героизм и мужество.

«Они, — говорил Патрик О'Коннор, — служат примером для окружающих стран в том, как переносят личные жертвы и никогда не теряют решимости достичь своей цели».

Поглазеть на Пифию, посла и его жену, когда те, сопровождаемые майором Данило, спускались по трапу, собралась целая толпа.

Прибывших ожидали экипажи, в которых им предстояло отправиться в трудное путешествие по Валтарнии.

Один из них заполнили багажом, в другом разместились слуга посла, горничная его жены и, конечно, Афайя — так звали женщину, прислуживавшую Пифии.

Чтобы попрактиковаться в валтарнийском языке, Пифия говорила на нем со служанкой.

— Ваш народ доволен своим королем? — спросила ее Пифия, когда корабль входил в порт.

Афайя ответила не сразу.

— Он правит всего год, ваше высочество.

— За год можно понять, нравится вам человек или нет, — настаивала Пифия.

Афайя поспешно оглянулась, как будто боялась, что ее подслушают.

— Его величество совсем европеец, ваше высочество, а мой народ прост и не понимает, что и как происходит вне нашей страны.

— То есть вы хотите сказать, что Валтарния достаточно отсталая страна.

Афайя кивнула:

— Это верно, ваше высочество. Я видела другие страны, путешествуя с ее величеством и некоторыми родственниками покойного его величества.

— Значит, вы считаете, что в Валтарнии необходимо кое-что изменить, — тихо произнесла Пифия.

Она понимала, что Афайя колеблется, не осмеливаясь произнести то, что думает.

— Прошу вас, будьте со мной откровенны, — повинуясь какому-то порыву, попросила Афайю девушка. — Я знаю, что мне многому нужно учиться, и ваша откровенность и честность могли бы очень мне помочь.

Она почувствовала, что горничную тронули ее слова.

— Некоторые молодые люди в нашей стране считают, что мы должны идти в ногу со временем, — негромко проговорила Афайя, подойдя поближе. — Мы надеялись, что его величество, взойдя на трон, введет в стране множество новшеств, задумается о процветании нашей страны.

— А он этого не сделал! — воскликнула Пифия.

Афайя вздохнула:

— Мужчины, ваше высочество, всегда были одинаковы: пока они молоды и красивы, они ищут развлечений… — После недолгого молчания она добавила: — И красивых женщин, с которыми можно их разделить.

Пифия узнала то, что хотела узнать: Валтарния отсталая страна.