— Всю ночь я обдумывал происходящее, мадам, — сказал ей перед отъездом Маркос Рока, — и уверен, что наш план ни в коем случае не раскроется, пока Пифия не выйдет замуж за короля.

Принцесса внимательно слушала, и он продолжал:

— Я передумал и не поеду с Эриной в Париж. Мы проведем наш медовый месяц на яхте в Средиземном море. Часть ее приданого я куплю в Марселе и Ницце, с тем чтобы платья, заказанные в Париже, прибыли вслед за нами в Перу.

Принцесса улыбнулась.

— Даже после того, как мы прибудем в Перу, было бы ошибкой называть Эрину ее настоящим именем и титулом. «Принцесса Эрина» — это так необычно, что в английском посольстве в Перу вряд ли сочтут это простым совпадением.

Принцесса подумала, что не предвидела этого осложнения.

— Я знаю, — продолжал Маркос Рока, — что ее крестили Мойрой, это ирландское имя. Я уверен, что ее бабушка, которая просила назвать девочек своим именем, будь она жива, все бы поняла.

— Я в этом уверена, — согласилась принцесса, — и считаю, что очень разумно с вашей стороны принять все возможные предосторожности.

— Если принцесса представится Мойрой, это вряд ли вызовет расспросы, — заметил Маркос Рока, — а когда Пифия станет королевой Валтарнии, они ничего не смогут поделать.

— Это верно, — согласилась принцесса.

Маркос протянул ей конверт, в котором та впоследствии обнаружила большую сумму денег. Ее хватило на все приготовления для отъезда в Перу.

— Все будет улажено, ваше высочество, — сказал он, — мы с Эриной сделаем вас счастливой и, конечно, менее одинокой, чем вы были все эти годы после смерти мужа.

Слезы навернулись на глаза принцессы Эйлин.

— Вы так добры, Маркос, и если Эрина будет счастлива, то мои молитвы исполнятся.

Когда они прощались, Маркос, ее будущий зять, поцеловал принцессу, а Эрина сжала ее в объятиях.

— Я не смогу отблагодарить тебя, мама, — сказала она, — за твое понимание. Мне невероятно повезло встретить Маркоса, и было бы так прекрасно, если бы ты отправилась с нами в Перу.

Они уехали.

Принцесса смотрела им вслед, слезы струились по ее щекам, но это были слезы счастья.

Но недолго они оставались одни — к их домику с соломенной крышей вскоре подъехал экипаж. Лакей вручил принцессе письмо. Оно было от королевы.

Когда принцесса Эйлин прочла его, она издала восклицание изумления и радости.

— Что это? — спросила Пифия.

— Ты не поверишь, — ответила принцесса, — но ее величество считает, что мы должны как можно скорее купить твое приданое, этот экипаж отвезет нас в Лондон и будет в нашем распоряжении до твоей свадьбы!

— Это, конечно, очень удобно, — согласилась Пифия.

Она понимала, что иначе ее тете было бы трудно путешествовать. Пифия не знала, что Маркос Рока оставил принцессе деньги, и волновалась, смогут ли они позволить себе нанять экипаж.

Принцессе Эйлин показалось, что королева хочет вознаградить их за годы пренебрежения.

— Я так признательна ей, и ты, дорогая Пифия, должна стать действительно прекрасной королевой Валтарнии.

Следующие дни были настолько утомительны, что Пифия забеспокоилась о здоровье принцессы.

Ей удалось воспользоваться услугами одной дамы, которая прежде служила горничной в Виндзорском замке.

Она сопровождала Пифию в Лондон, она следила за покупками и примеркой тех вещей, которые они уже заказали с принцессой.

Портные, узнав, что она станет женой короля, делали все возможное, чтобы подчеркнуть ее красоту. Они были уверены, что она будет одета лучше всех женщин в Валтарнии.

Поскольку платила за все королева Виктория, не было нужды торговаться. Пифия смогла купить все то, о чем она и ее мать всегда мечтали, но не могли себе позволить.

Однажды ее мать сказала:

«Мне бы хотелось увидеть тебя в чудесном белом платье, моя дорогая, когда тебя представят в Букингемском дворце королеве или прелестной принцессе Александре».

В это время они жили в дешевой гостинице в Румынии, и Пифия засмеялась.

«Я даже не мечтаю об этом, мама, — возразила она, — это все равно как если бы мы мечтали полететь на Луну или пересечь море, как Аполлон на спине дельфина».

Патрик О'Коннор не очень внимательно слушал их беседу. Внезапно он поднял голову от карты, которую изучал.

«Поскольку Пифия посвящена Аполлону, — заметил он, — он оденет ее в золото солнца и серебро луны. Чего еще могла бы желать женщина?».

Пифия подумала, что, вероятно, благодаря Аполлону у нее такое великолепное приданое.

Никогда она не могла предположить, что когда-нибудь к ее телу прикоснется настоящий шелк, и эти туалеты будут принадлежать ей.

У нее были платья ниспадающие, как у греческих богинь, или с небольшим турнюром.

Как и у ее матери, у нее был великолепный вкус — или, возможно, ее вновь вдохновил Аполлон, и она избегала одежды, подавлявшей ее красоту. Она покупала лишь те платья, в которых казалась изящной и воздушной.

Ее вкус был интуитивным, так же как и тот необычный способ, каким она укладывала свои волосы.

Британский посол в Валтарнии посетил принцессу.

Когда она объяснила, что не сможет по состоянию здоровья сопровождать свою дочь, он пообещал, что вместе с женой позаботится о девушке.

— Его величество послал горничную и адъютанта на корабле, который прибудет завтра, — сказал он, — так что, уверяю вас, принцесса будет путешествовать с комфортом, и мы постараемся компенсировать для нее отсутствие вашего высочества.

Именно Пифия в конце концов настояла на том, чтобы принцесса Эйлин не присутствовала на ее свадьбе в Валтарнии.

— Но почему, дорогая, — возражала принцесса, — я же смогу поехать с тобой, прежде чем отправиться в Перу к Маркосу!

Пифия покачала головой.

— С юга Черногории нам придется перебираться через горы Албании, — объяснила она. — Такое путешествие было бы слишком утомительным для вас!

Принцесса запротестовала, но в душе почувствовала облегчение.

Ее слишком донимал артрит, вызывая постоянные боли. Ей не хотелось, в этом Пифия была права, провести мучительные дни на плохих горных дорогах.

Поэтому с курьером, посланным к ней Маркосом Рока, она занялась приготовлениями к отъезду.

Он обещал зарезервировать для нее место на первом подходящем корабле, идущем в Перу, сразу после того, как Пифия отправится в путь в Валтарнию.

— На большом корабле вам будет очень удобно, — убеждала ее Пифия, — мы с мамой всегда мечтали о таком комфорте, но сами путешествовали на грузовых кораблях, таких неудобных и дурно пахнущих!

Она рассмеялась.

И все- таки она помнила, как они были счастливы. Они смирялись с неудобствами, подшучивали над почти несъедобной пищей.

«Вот что значит любовь, — говорила она себе, — это счастье и покой, несмотря на физические неудобства».

После того как она попрощалась с принцессой Эйлин и ее путешествие в Валтарнию началось, Пифии не приходилось испытывать неудобства.

Военный корабль, на котором она путешествовала, был одним из самых современных броненосцев. Он направлялся в Средиземное море, чтобы там присоединиться к пяти другим английским военным кораблям.

Посол знал причину, по которой их путь лежал в Восточное Средиземноморье.

Их целью было продемонстрировать военную мощь Британии, чтобы прекратить слухи о намерениях России.

Как будущая королева, Пифия получила в свое распоряжение капитанскую каюту, большую и очень удобную.

Посол и его жена размещались рядом, и горничная тоже находилась неподалеку.

К ее услугам был также адъютант короля, по имени майор Ньего Данило. Это был высокий, красивый мужчина, которому очень шла форма. Он был официален и даже сух, пока Пифия не сообщила, что хотела бы выучить язык его страны. Удивление в его взгляде сменилось насмешливым выражением.

Она догадалась: он думал, что ей вряд ли удастся выучить хотя бы несколько слов до прибытия.

— Майор будет давать мне двухчасовые уроки языка каждое утро, — сообщила Пифия послу.