— Ох, Нико, ня, ты не говорил, что женишься на детях, — с укором сказала кошечка, поприветствовав нас с Аннели и покосившись в сторону Чревоугодия. — Есть ли конец твоей похоти и извращениям, ня?

— Я старше тебя, пошлокошка. С того момента, как первые жители Проэлии впервые обожрались, я уже появилась, — как-то чересчур помпезно заявила демонесса, чей жалкий вид и струйка слюны, которую она вытирала каждую секунду, не слишком-то вязался со сказанным. — Подай жертвенную дань Высшему демону сейчас же!

— Да забирай ты уже свой бутерброд, ня, зачем я его только отобрала, — раздраженно шевельнув ушками, Сефина вручила мелкой поднос с надкусанным сендвичем, и Чревоугодие на миг приняв царственную позу, тут же впилась в предложенную «дань», вновь став походить на обычную голодную девочку. — И как ты меня назвала?!

— Ах, не обижай нашу малышку, это я подсказала, — появившаяся из ниоткуда Похоть вульгарно облизнула губы и, сложив руки под своей огромной грудью, посмотрела на меня и оттянула языком щеку, намекая на оральные развлечения. — Стонущая в ночи зверодевочка, ласкающая себя в мечтах о муже…

— Н-не было такого! Ня! Что за новые жены такие, Нико?! — покраснев, Сефина торопливо убежала на кухню.

— Я предлагал вам себя чувствовать, как дома, но не нужно наглеть и конфликтовать с остальными, ладно? — нахмурившись, сказал я, проводив взглядом юркнувший за угол кошачий хвостик. — Не могли бы вы лучше проконтролировать, все ли хорошо у войск АнжХэл?

— Эква уже ушла с этим разбираться, — шумно проглотив кусок, Чревоугодие посмотрела на свою «коллегу» с неодобрением. — Мы же договаривались!

— Ах, прости. Ладно, пока исчезну. Спасибо за незабываемый секс, милый! — попрощавшись, Похоть исчезла, а Аннели бросила на меня быстрый взгляд и нахмурилась, но, прежде чем я успел хоть что-то сказать, Чревоугодие вновь подала голос.

— М-м, не обижайтесь на Нико. То было для дела, чтобы быстрей разобраться с Сакраментом и приступить от рабочих перекусов к любимым блюдам, — с улыбкой сказала девочка, подняв глаза на управляющую. — Какими бы вкусными не были яства от профессиональных поваров и в новой обстановке, ничто не сравниться с давно обожаемым привкусом и атмосферой домашней еды.

Даже слишком занятая до этого Фрольга удивленно посмотрела на девчушку, вновь впившуюся в очередной сендвич, а Аннели тихо рассмеялась. Навострившая ушки Сефина пришла с кухни и вручила Чревоугодию еще один поднос с бутербродами, обрадованно покачивая хвостиком.

— Какие глубокие мысли от такой маленькой на вид девицы, — вытерев выступившую слезку, сказала Аннели. — Да, думаю, что все так и есть.

Подтвердив, я получил нечто вроде прощения, как и сама обжора, несмотря на свое обзывательство, так что оставалось дождаться гостей. Правда, услышав, как кто-то пришел, мы увидели не наших родственных килхайвовских девчат, а совсем другую особу.

Девчушка с голубыми волосами насыщенного оттенка, собранными в длиннющий хвост. У нее были удлиненные уши, два высоких золотистых рога и тонкий кожистый хвост с острым костяным или даже металлическим кончиком. Хитрое выражение миловидного личика, яркие желтые глаза и весьма легкомысленный наряд — наручи и нечто вроде недокирасы, слегка прикрывающей весьма большую грудь, да классические бронетрусики для элитных фэнтезийных воительниц — все, что было на девице. Не считая белых чулочков на подтяжках, еще больше подчеркивающих наготу гостьи.

Окинув взглядом присутствующих, девушка вытащила прямо из воздуха большую золотистую косу, которая по размерам как бы не превышала свою хозяйку, после чего ловко рассекла ей воздух и сказала, хитро прищурившись:

— Я — сама смерть! Трепещите, ибо я, пожинательница судеб, пришла, чтобы оборвать ваши тщедушные жизни, обрезать все ниточки судьбы…

Аннели, Фрольга и Сефина замерли в смешанных чувствах, а я уже приготовился применить форму Коммандо, чтобы подсветить вторженку на мини-карте, когда флегматично жующая Чревоугодие снова шумно сглотнула в тишине и, облизав пальцы, раздраженно сказала:

— Седа, не беси меня, когда я кушаю.

— Ну мам! — вся былая хитрость и бахвальство демоницы улетучились, а коса тихо звякнула об пол — причем так тоненько и даже, я бы сказал, печально, словно передавала все отчаяние «пожинательницы»

— Не мамкай! Поцелуй родителей и усядься спокойно! Никаких выкрутасов во время завтрака и остальных приемов пищи! — Чревоугодие казалась необычайно суровой даже несмотря на перемазанные соусом щеки, пока говорила это, и, протяжно выдохнув, Седа отозвала оружие и, цокая высокими каблучками, подошла к мелкой обжоре. Чтобы не перемазаться, демонесса чмокнула обжору в лоб, после чего подскочила ко мне и, быстро поцеловав в щеку, уселась рядом с печальным видом.

4 (34) день, утро.

Кармента — дочь ГГ и Мириам, девушка-волчица, 18 лет.

Мотоко — дочь ГГ и Лары, человек, 17 лет.

Бром — сын ГГ и Илмы, дуллахан, 17 лет.

Мута Принси — дочь Спека и Лазу, драконид, 18 лет.

Кокон — ребенок Баха и Канты, 18 лет

Кокон — ребенок ГГ и Фори, 10 лет

Кианг — дочь ГГ и Мей, ламия/нага, 4 года.

Лика — ребенок ГГ и Флу, 4 года

Утро и изменчивость.

Как-то со всеми размышления я и позабыл, что анжхэловцы могут втихаря ребенка заделать. Вернее, Куриосита-то, конечно, в свое время у меня хотя бы интересовалась, а эти бесцеремонные грехи… Что с них взять? Правда, я себя поймал на неприятной мысли, что вот как раз на Седу-то мне по большей части наплевать из-за такого внезапного появления — ведь изначально супружество с демонессами было только для дела, о чем и была речь неоднократно, но вот ведь… Это, конечно, не означает, что я голубоволосую демонессу не собираюсь защищать и беречь от всякой местной хренотени, но ощущение пустоты остается.

Слишком все быстро пробежало, проскочило мимо меня… Многие из детей уже успели жениться и выйти замуж, даже внуки некоторые тоже себя реализовали на этом поприще, а я все бегаю, как загнанный зверь. Люди вокруг частично те же, но я сам себя ощущаю здесь чужим. Наверное, так себя чувствуют в тех семьях, где оба супруга работают — в итоге если и пересечешься с женой, то перед сном и, возможно, на выходных, во время которых нужно успеть сделать все то, что не успел в будни.

Перед тем, как я ударился в поиски смысла жизни, дверь еще раз открылась и теперь уже ввалились более знакомые родственнички: Спек натянуто улыбался, будучи обвитым скорпионьим хвостом, Лазу непрерывно о чем-то болтала, ну а следом за ними пришли, конечно, сама хозяйка хвоста и внучка. Забавно, как доппельгангеру достается от тещи, но, стоит отдать должное, он не сопротивляется, хотя ранг у него пока что все еще выше, чем у Керу.

Помахав нам со сдержанной улыбкой, Спек со вздохом облегчения плюхнулся в кресло, избежав жала, а Лазу радостно подскочила… Нет, не ко мне, а для начала к Седе. Ткнувшись своими рогами в рожки демонессы, дочка пару раз щелкнула хвостиком по ножкам стола неподалеку, после чего с довольным видом хмыкнула.

— Ха, все-таки не металлические.

— Металлические! — с вызовом ответила Седа, ощупывая свои золотистые рога, а Лазу снисходительно улыбнулась.

— О, вы уже знакомы? — решил я уточнить, пока не пошли очередные сравнивания, и драконидка в своей обычной манере махнула когтистой ладошкой.

— Да так… Выводила демоницу на чистую воду, она нам при встрече всякую ерунду наплела про смерть и все такое.

Седа после этих слов нахмурилась, но говорить ничего не стала. Не удивлюсь, если это часть ее своеобразной личности, однако, Лазу тоже не стала зацикливаться на своей новоявленной сестре и просто чмокнула меня, после чего уселась на свободное место. Следом показалась Мута Принси, та самая внучка, вдохновившаяся походом Керу. Думаю, на нее немало повлияло рождение и жизнь в окружении арверов и других фракций…