Шелли хмыкнула, хотя глаза её улыбались.

– Продолжай в том же духе и закончишь тем, что пойдёшь ночевать в сарай с остальными мужчинами.

– Эй, эй, я же не говорил, кого бы я, в конечном счёте, выбрал, – произнёс с подчёркнутой медлительностью Слоан, его губы растянулись в ухмылке. – Я лишь сказал, что это был бы непростой выбор.

Не успела жена ему возразить, как они услышали шум подъезжающего автомобиля. Шелли опустила Пандору на пол и сказала:

– Похоже, к нам гости.

Снаружи доносились смех и голоса, и Слоан направился к входной двери. Приоткрыв её, он выглянул наружу и доложил Шелли через плечо:

– Это Ник с матерью и Эйси. – Он пригляделся повнимательнее: – И, кажется, они привезли с собой кого-то ещё.

Мария и Эйси вошли в дом первыми. Они держали в руках пакеты из бакалеи и картонные коробки, из которых исходили восхитительные запахи. Эйси Баббитт и Мария Риос работали на Грейнджеров, сколько Шелли себя помнила. Она росла у них на глазах, и теперь, после смерти Джоша, они остались её единственной семьёй. И ещё Ник, сын Марии. Иногда он так сильно напоминал Джоша…

Ник следовал за женщинами, неся ящичек со льдом. Когда он встретился взглядом с Шелли, выражение его сосредоточенного лица смягчилось, потемневшие глаза, такого же оттенка зелёного, как у неё, напоминали изумруд.  Легонько поцеловав Шелли в щёку, он тихо спросил:

– Ты всё ещё хочешь сделать это сегодня же вечером?

Вцепившись в его куртку, она решительно кивнула:

– Да. А ты?

Ник вздохнул:

– Я тоже. Этот секрет хранили слишком долго.

Позади него послышалось покашливание.

– О, я забыл о причине нашего опоздания.

Он отступил в сторону, и Шелли увидела пару, стоявшую за Ником. Узнав гостей, она широко раскинула руки и с радостными восклицаниями устремилась к ним:

– Роман! Пэган! Какой приятный сюрприз!

– Пэган[27]? – пробормотал Джеб, бросив взгляд на Слоана.

Слоан ухмыльнулся:

– Шелли говорит, что такова традиция на Юге. Родителей Романа и Пэган зовут дядя Фритци и тётя Лулу. Том, самый старший, единственный, у кого «нормальное» имя. Другого брата зовут Нобль, а сестру Анжелика. Я познакомился со всем семейством во время нашего медового месяца в Новом Орлеане. Ещё есть куча двоюродных братьев.. Шторм, хм… Хиро… И, конечно, Вульф. Это не все обладатели странных имён, но я сейчас не могу припомнить остальных.

– Господи, спаси. А Минго[28] уверен, что это ему досталось самое причудливое имя, – покачал головой Джеб. И тут он заметил Пэган. Глаза мужчины расширились, а дыхание стало неровным:

– Ничего себе! Она разобьёт немало сердец.

Познакомившись с младшей сестрой Романа, Роксанна подумала о том же.  Она жила и работала с самыми известными красавицами, и, казалось, уже привыкла к красивым женщинам. Но сейчас ей пришлось признать, что Пэган превзошла их всех.

Пэган Луис Грейнджер не была высокой. Но при росте в сто шестьдесят семь сантиметров её ноги были длинными и точёными, а бёдра узкими и упругими. Как и Роман, она отличалась кошачьей грацией. Только полнота высокой груди, неизменно привлекавшей алчные мужские взгляды, противоречила изяществу хрупкой фигурки. 

Но, затмевая совершенство тела, именно волосы Пэган прежде всего приковывали внимание.  Её даром, а может, как она часто подозревала – проклятием, был необычный оттенок её рыжих волос. И то, что это был натуральный цвет, делало его тем более уникальным. Сегодня локоны цвета бургундского вина, рассыпавшись по плечам, напоминали языки тёмного пламени. Они казались равномерно красными, но при смене освещения в них проскальзывали оттенки сливы и кларета.

Лицо в форме сердечка тоже невозможно было забыть. Широко расставленные голубые глаза, обрамлённые длиннющими ресницами, повергали сильный пол в трепет. К тому же девушка обладала прямым, совершенным носиком, за который Елена Троянская убила бы; чувственным ртом, который у самых высоконравственных мужчин  вызывал нескромные мысли; и скулами, достойными вдохновить плеяду скульпторов эпохи Возрождения. Алебастровая кожа и улыбка, способная осветить весь мир, завершали картину.

Роксанна, к которой сейчас была обращена эта улыбка, прищурилась.

«Боже, – размышляла она, забавляясь, – должно быть парни выпрыгивают из кожи, стараясь произвести на тебя впечатление».

Она осмотрелась и заметила, с каким ошеломлённым видом Джеб уставился на Пэган. В тот же миг хорошее настроение покинуло её.

«Только не Джеб», – молила Роксанна, почему-то паникуя при мысли, что он может увлечься этой южной прелестницей. Расстроенная сама не зная из-за чего, она быстро переключила внимание на Ника, появившегося в дверях комнаты. 

Улучив момент, Роксанна ретировалась на кухню, чтобы привести мысли в порядок.  Она настолько привыкла к мужчинам, падающим к её ногам, что такое чувство, как ревность, было ей в общем-то не знакомо. Так что же она испытывала сейчас?

«Это не может быть ревность – только не из-за Джеба. То есть, ну да, между нами кое-что случилось. Ничего особенного. Только страсть. Без чувств. Ведь так?» – она закусила губу. Их яростная схватка на кухонном столе не должна ничего значить для неё. И уж точно не даёт ей права ревновать Джеба к каждой женщине, на которую он посмотрит.

«Я ничуть не ревную», – убеждала себя Роксанна.

«О, нет. Ты ревнуешь, – возразил ехидный внутренний голос, – Может, этот мужчина значит для тебя больше, чем ты готова признать? Может, произошедшее в сентябре было не просто бездумным сексом в угоду взбесившимся гормонам?»

Роксанна тряхнула головой, надеясь заглушить назойливый голос, но тот упорствовал:

«А вдруг, глубоко внутри, – нашёптывал он, – тебя влечёт к Джебу Дилэни – и не только физически. Может между вами что-то бóльшее?»

Роксанна чуть не застонала вслух от этой идеи:

«О, пожалуйста, у меня нет на это времени. Заткнись, – пригрозила она внутреннему аналитику, – и проваливай! Мне не нужны сейчас серьёзные отношения, и тем более с Джебом».

Отчаявшись разобраться в своих чувствах, она вышла из кухни и направилась прямиком к виновнику своих размышлений. Его глаза по-прежнему были прикованы к Пэган, которая смеялась над удачной шуткой Ника. Разъярившись до предела, Роксанна пихнула глупца локтем в бок и прошипела:

–  Закатай губу! Тебе никто не говорил, что неприлично так пялиться на людей?

Внимание Джеба немедленно переключилось на неё, и Роксанна тут же пожалела, что вообще раскрыла рот. Отчитала его, как ревнивая жена. И что самое неприятное, в его понимающем взгляде, обращённом на неё, читалось удовлетворение самоуверенного самца.

Довольная усмешка искривила высокомерные губы:

– Ревнуешь, принцесса?

– Когда ад замёрзнет, – бросила Роксанна в бешенстве, разворачиваясь на пятках, намереваясь сбежать на другой конец комнаты от этого неандертальца.

Она успела сделать лишь полшага, прежде чем сильная рука обхватила её и притянула к могучему телу. Глядя в её хмурое лицо, наглец ухмыльнулся:

– Да ладно, Рокси. Ты не можешь отрицать, что эта малышка божественно хороша собой, – Джеб вздёрнул бровь, насмехаясь над ней. – И, насколько я помню, я холост и свободен от каких-либо обязательств. Мне дозволено смотреть, и даже больше, если я того пожелаю.

Её глаза метали золотое пламя, руки сжались в кулаки.

– Тогда чего ты ждёшь? Давай, действуй. Если дети в твоём вкусе, – выпалила Роксанна.

Он рассмеялся, и нежно поцеловал её в губы, безразличный к тому, что их могут увидеть.

– Полностью с тобой согласен. Она красавица, но ещё совсем ребёнок, – он взглянул на припухшие губы, горящие от его поцелуя. – Я предпочитаю более… зрелых женщин.

Игнорируя её сердитый взгляд, Джеб едва сдерживал смех.