Эмми улыбнулась в ответ:

— Просто я унаследовала немного генов юриста.

Кейд снова рассмеялся, в нем говорило чувство гордости за дочь. Эмми всегда могла настоять на своем в любом споре с родителями: по поводу получения ключей от машины или по поводу более позднего отхода ко сну. В подростковые годы были дни, когда ее дух противоречия превращался в кошмар для окружающих, но, как только она выросла, все это закончилось.

— Хорошо. Да, мне интересно, что ты знаешь о своей матери и ее жизни в последнее время? — проговорил он.

Эмми принялась готовить кофе без кофеина.

— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом меня, тебе следует спросить ее.

Кейд взглянул на дверь, через которую несколько минут назад выбежала Мелани:

— Я пытался.

— Маму легко понять, отец, нужно только выслушать ее.

— Я стараюсь, Эмми, но она не разговаривает со мной.

— Может быть, она говорит, но не словами.

Кейд налил себе чашечку кофе, склонился над стойкой и посмотрел на дочь.

— Что это значит? — спросил он.

— Это значит, — сказала Эмми, пробегая пальцами по своим коротко стриженным волосам, концы которых были окрашены в ярко-красный цвет, — все, что важно для мамы, находится в этой комнате.

Кейд осмотрелся по сторонам. У него появилось ощущение, будто он иностранец, находящийся в чужой стране без гида и не знающий местного языка.

— Похоже, мне придется над этим поработать, — пробормотал он.

— Об этом и речь, — произнесла Эмми.

Кейд посмотрел на дочь и увидел слезы в ее глазах. Она пожала плечиком, будто ей все равно, но он мог поклясться, что это совсем не так.

— Я надеюсь, что ты решишь эту проблему, отец.

— Да, — вздохнул Кейд. — Я тоже.

Следующие несколько дней были целиком и полностью заполнены разнообразными делами. Все было так, как должно было быть, по мнению Мелани, убедившей себя в том, что именно этого она и хочет. Тем не менее, когда она смотрела на Кейда, на то, как он ходит по залу, как разговаривает с посетителями, готовит их любимые напитки, в ней поднималось желание. Интересно, будет ли их следующий поцелуй таким же замечательным, как и предыдущий?

В пятницу после полудня, когда основной поток посетителей схлынул, Мелани вышла на улицу, чтобы привести в порядок столики патио. Закончив, она какое-то время смотрела на здание, в котором находилось ее кафе и магазин Бена. Только вчера она сделала соседу выгодное предложение, предварительно получив одобрение банка, и Бен согласился.

Кейд поехал за Эмми, чья «тойота» опять закапризничала. Эмми бросила ее где-то в двух милях от кафе. Как только они вернутся, Мелани и Кейд пойдут в местное отделение банка, чтобы выяснить, выдадут им ссуду или нет.

Учитывая интонацию, с которой разговаривал вчера по телефону с Мелани служащий банка, она решила, что ее вопрос решен положительно, она добилась согласия банка и теперь наконец-то сделает свой бизнес таким, о каком всегда мечтала. Хотя их с Кейдом общие сбережения и даже их дом в Индианаполисе теперь являются обеспечением кредита. Через год или два, может быть, Мелани окончательно встанет на ноги и откроет целую сеть кафе. Огайо, Пенсильвания — жители этих штатов помешаны на кофе, и там будет огромный выбор мест для размещения кафе.

Мелани не сомневалась: она захватила бы неплохую часть рынка, имея и половину сегодняшних возможностей. Мысли о будущем радовали ее. Успехи «Чашки кофе» значили для Мелани невероятно много, и она была уверена, что ее бабушка и дедушка сейчас улыбаются ей с небес. Она вздохнула с сожалением. Как ей не хватает их спокойной мудрости, их доброты, ободряющих слов и, больше всего, тех летних дней, которые она проводила в их антикварном магазине! Это не говоря о том, что на это время она получала передышку от своего суматошного, неопрятного дома в Вествейле, где прошло все ее детство, дома, где она была никому не нужна — ни своей легкомысленной матери, ни отцу.

— Мы вернулись, — голос Кейда отвлек Мелани от размышлений.

Наблюдая, как Кейд спешит придержать дверь перед ней и Эмми, Мелани осознала, как сильно она стала ждать его появления. Она привыкла к тому, что он работает здесь, и знала: когда наступит понедельник и ему нужно будет вернуться на работу в юридическую фирму, кафе опустеет. И ее сердце тоже.

— Как дела в колледже? — спросила Мелани у дочери, когда они оказались внутри кафе.

Эмми пожала плечами:

— Нормально. Хотя я предпочла бы наблюдать за кухонными тараканами, чем высиживать лекцию по всемирной истории профессора Бича.

Кейд засмеялся:

— Я рад, что мы финансируем отличное образование.

— Как Лайэм? — улыбнулась Мелани.

В конце школы Эмми разорвала отношения со своим другом, продолжавшиеся около года, и с тех пор у нее были только случайные знакомства. Мелани было грустно, что у ее дочери опыт ухаживаний в десять раз больше, чем у нее самой, но, с другой стороны, это ее и радовало. Мелани не хотела, чтобы Эмми пошла к алтарю, повинуясь чувственному порыву, и позднее сожалела о своем поступке.

— Он пригласил меня в кино завтра вечером. — Глаза Эмми сияли.

— Это парень с курса психологии? — спросил Кейд.

Эмми кивнула. Она была довольна, что отец запомнил.

Мелани переводила удивленный взгляд с Кейда на Эмми. Все годы их брака Кейд был довольно равнодушен к повседневным делам дочери, он не помнил, какую кашу предпочитает Эмми на завтрак, не помнил имя мальчика, которому она подарила свой первый и самый важный поцелуй, и не помнил, с кем она идет на выпускной вечер.

— Вы с Эмми разговаривали, — проговорила Мелани, когда дочь пошла на кухню.

— Трудно этого не делать, когда работаешь вместе. — Кейд наблюдал за удаляющейся фигуркой дочери и улыбался. — Она уже совсем взрослый ребенок, ты не находишь?

— Да, — улыбнулась в ответ Мелани. — И приятно видеть, что у нее такое хорошее настроение.

— Я многое пропустил, пока она росла, — сказал Кейд и вздохнул. — Мне следовало больше времени проводить с ней.

Мелани могла вспомнить многие ошибки Кейда. Вспомнить, как все выходные он проводил на работе вместо того, чтобы посетить воскресные мероприятия в школе Эмми. Вспомнить его командировки, когда Мелани одна помогала Эмми в подготовке домашних заданий. Но она не стала этого делать.

Раскаяние таилось в темно-синих глазах Кейда, звучало в каждом его слове. Вместо обвинений Мелани подошла к Кейду ближе и положила руку ему на плечо.

— Впереди еще достаточно времени, — сказала она мягко.

Он молча кивнул.

— Поработать здесь — лучшее, что ты мог сделать, чтобы узнать Эмми, — продолжала Мелани. — Когда она была маленькой, иногда у нас случались очень интересные разговоры.

— Вы всегда уединялись, — сказал Кейд, поворачиваясь к жене, — и мне иногда казалось, что я лишний.

Мелани заморгала от удивления:

— Да?

— Когда я возвращался домой, то всегда чувствовал себя так, будто вошел сразу же после самого смешного момента в шутке, — произнес он. — Вы с Эмми — как две горошины из одного стручка.

— Она была только ребенок, Кейд. И я — это все, что она имела. — Осознав сказанное, Мелани поспешила добавить: — Я имею в виду, тебя часто не было дома и…

— Я знаю, что ты имеешь в виду. — Внимание Кейда опять сосредоточилось на Мелани, и в какой-то момент они оба вспомнили одно и то же. — Другого выхода не было, хотя, может быть, был?

— Кейд… — прошептала Мелани.

— Мы когда-нибудь поговорим об этом, Мелли, или так и будем притворяться, будто ничего не произошло?

Она махнула в сторону кухни:

— Эмми появится в любую секунду.

— Хорошо, — сказал Кейд. — Но мы когда-то должны поговорить.

— Обязательно, — пообещала Мелани, надеясь избежать этого разговора. Тот день был невероятно мучительным: отсутствие Кейда, ее чувство вины…

— Мел, разве ты тоже не хотела ребенка? — спросил Кейд почти шепотом.