Вскоре они уже стояли у гримерной братьев Бальдуччи. Секунду поколебавшись, Мэри-Бет постучала. Дверь открыла Колетт. Радость, освещавшая лицо француженки, вмиг исчезла.

— Входите, мисс Декруа. Энцо вас ждет.

— Спасибо. Вы можете называть меня Мэри-Бет, — предложила она, понимая, что ее приветливость не добавит радости на лицо невестки Винченцо.

И оказалась абсолютно права. Глаза Колетт сверкнули непонятным блеском, и все же она ни слова не сказала в ответ, лишь отступила, пропуская посетителей в комнату.

— Добрый вечер, — громко произнесла Мэри-Бет.

В гримерной, кроме Колетт, находились оба брата Бальдуччи, они еще не переоделись после концерта, и Ник Фарина.

— О, Лайза, я так рад тебя видеть.

Винченцо вскочил со стула и бросился к гостье. Он остановился перед Мэри-Бет и потянулся к ее губам, как вдруг заметил высокую девочку с каштановыми кудрями. Она смотрела на него так, словно он был богом. И это напомнило Винченцо первую реакцию Мэри-Бет.

— Твоя дочь? — его бровь лихо поползла вверх.

— Нет.

Мэри-Бет пыталась взять себя в руки. Когда Винченцо бросился к ней, она позабыла обо всем, желая поскорее вкусить сладость его губ, но пора возвращаться к действительности.

— Энцо, позволь тебе представить Монику Декруа, мою племянницу. Никки, это Винченцо Бальдуччи.

— Очень рада с вами познакомиться, синьор Бальдуччи, — серьезным тоном произнесла девочка.

— Я тоже рад встрече с тобой, Моника. Думаю, ты желаешь получить еще и автограф моего брата?

— Это было бы круто, — не веря своему счастью, сказала Моника.

— Пошли, я тебя представлю.

Винченцо протянул руку смущающейся девочке и, когда она с неимоверной осторожностью вложила свои пальчики в его ладонь, повел знакомиться с присутствующими в комнате людьми.

Когда Моника получила автограф Витторино, прореагировав более спокойно, нежели дома, Мэри-Бет заявила:

— Нам пора уходить.

Девочка приуныла, у нее оставалось еще столько вопросов. Вспомнив наставления мачехи, она заулыбалась.

— Синьор Бальдуччи, Элла просила узнать, что вы решили по поводу завтрашнего дня.

Винченцо изумленно замер. Его поразило коварство Даниэллы Декруа. Разве он мог отказать этому милому ребенку, похожему на ангела?

— А что будет в завтра, Энцо? — поинтересовался Вито.

— Семейный обед! — торжественно объявила Моника. — Было бы чудесно, если бы вы тоже присоединиться к нам.

— Предложение очень заманчивое, — сказал Ник Фарина, — но ли это уместно?

Он взглянул на Мэри-Бет.

— Это будет замечательно.

— А там будет Кэмерон? — не унимался Ник.

— Я попрошу Эллу внести Кэм в список гостей. И ее мужа — тоже.

Увидев вытянувшуюся физиономию любвеобильного итальянца, Мэри-Бет сдержала так и рвущийся наружу смех, хотя ее губы все же растянулись в невольной улыбке.

— Значит, вы придете? — Моника по очереди оглядела потенциальных гостей.

— Конечно! — пылко заверил Ник.

— Мы будем, — пообещал Витторино Бальдуччи, лукаво поглядывая на брата. Колетт дергала его за руку, желая изменить решения мужа, но тот был непоколебим.

— Кажется, вы забыли о завтрашнем концерте. Он закончится слишком поздно для ужина.

— Понятно, — грустным голосом произнесла девочка.

Мэри-Бет встретилась взглядом с Винченцо и поняла, что ему не хочется обижать свою маленькую поклонницу, но так складываются обстоятельства. Решение проблемы пришло неожиданно, о чем она сразу же сообщила присутствующим.

— Ленч? — задумчиво произнес Винченцо.

— О, тетя, ты — гений! — и Моника с нетерпением взглянула на Винченцо, который должен был озвучить итог переговоров.

— С удовольствием, — согласился он. — Мне очень хочется услышать, как ты играешь, Моника.

— Хорошо, — на лице девочки расцвела счастливая улыбка.

Мэри-Бет знала, что теперь Моника всю первую половину дня будет репетировать. Ее племянница всегда очень серьезно относилась к важным делам. А показать свой талант пианистки таким мастерам, как братья Бальдуччи, было очень важно для нее.

— Что ж, мы уходим. Но позвольте на прощание сказать, что ваша игра доставила мне непередаваемое удовольствие, — произнесла Мэри-Бет. И это было сказано не ради красного словца, она действительно так считала. — До встречи, — а потом ее глаза отыскали самого лучшего мужчину в этой комнате, и она кивнула: — Энцо.

— Лайза, подожди. — Винченцо приблизился к Мэри-Бет и прошептал: — Нам нужно поговорить.

— Тетя, я могу сама добраться домой на такси, — предложила Моника.

Повернувшись к племяннице, Мэри-Бет увидела на ее лице такое понимающее выражение.

— Послушайте, юная леди, — строго сказала она, — я забрала вас из дома, я же вас туда доставлю.

— Лайза, я только переоденусь. Хорошо?

— Мы же собирались сходить в ресторан, — напомнила деверю Колетт.

— Без меня, — отмахнулся от нее Винченцо.

Выходя, Мэри-Бет ощутила, как ей в спину впился злобный взгляд Колетт, однако радость от предстоящего общения с Винченцо скрасила все. Оставалось лишь надеяться, что она не заставил себя долго ждать.

Толпа на улице уже схлынула, и они быстро поймали такси. Мэри-Бет села на переднее сидение, предоставив Монике возможность еще немного поболтать с Винченцо. Девочка не умолкала ни на секунду, расспрашивая своего кумира о хобби, музыкальных вкусах, о жизни в Италии, а тот с удовольствием отвечал.

— Я быстро, — сказала Мэри-Бет, когда такси остановилось у тротуара.

Лишь дождавшись, когда девочка войдет внутрь, а в замке повернется ключ, Мэри-Бет заторопилась обратно. И пусть все видят ее нетерпение, ей было все равно.

Винченцо открыл дверь, предлагая Мэри-Бет расположиться рядом с ним, и она с удовольствием устроилась на заднем сидении.

— Нам нужно поговорить, — напомнил Винченцо. — И лучше всего это сделать в спокойном месте.

Итак, выбор оставался за ней. Однако Мэри-Бет не поняла, намекает ли он на спокойный ресторанчик или же на уединение ее квартиры.

— Куда едем дальше? — у водителя такси терпения оказалось значительно меньше, чем у Винченцо.

Мэри-Бет скороговоркой выпалила адрес, надеясь, что не пожалеет о своем решении, но тревожные мысли не давали ей покоя всю дорогу. Винченцо, наверное, заметил ее беспокойство, но ничего не сказал, лишь подхватил ее ладонь и, переплетя пальцы, положил себе на бедро.