Чашу весов в пользу русских склонили решительные действия Кузьмы Минина. Он обратился к Пожарскому с просьбой дать ему людей, чтобы ударить по врагу. Тот сказал: «Бери кого хочешь». Кузьма Минин взял из резервных отрядов ополчения, что стояли у Остоженки, три сотни конных дворян. Они не погнушались встать под начальство простого посадского человека, настолько любовь его к Родине вдохновила всех. Пожарский в помощь дворянским сотням выделил еще отряд ротмистра Хмелевского — литовского перебежчика, личного врага одного из польских магнатов.

В сумерках небольшой отряд Минина незаметно переправился через Москву-реку для нанесения удара с левого берега реки во фланг войску Ходкевича. Это был очень смелый замысел, так как русское командование уже знало, что гетман ввел в бой все свои резервы и что в районе Крымского двора им выставлен лишь небольшой заслон из двух рот — конной и пешей. Удар был настолько внезапным, что польские роты не успели даже принять боя и, преследуемые, бежали к своему лагерю, сея панику. Так «выборный человек всею землею» Кузьма Минин в решающий час сумел добиться перелома в битве.

Воспользовавшись замешательством в рядах королевских войск, пешие ополченцы во главе с князем Пожарским тотчас покинули свои укрепления в городских развалинах и ринулись в контратаку. Они решительно «пошли натиском» вперед к польскому лагерю. Удар главными силами ополчения по левому флангу войск Ходкевича был нанесен сокрушительный. За пехотинцами в бой устремилась конница.

Одновременно с атакой Пожарского в охват правого фланга войска Ходкевича пошли казаки Трубецкого. Все источники отмечают крупные силы русских, участвовавших в общей контратаке, их энергичные и одновременные действия. Так, в своем дневнике пан Будила отметил: «Русские… всею силою стали налегать на табор гетмана…» Ратники Пожарского развернутым фронтом продвигались вперед и метко разили противника.

Гетманское войско не выдержало столь решительного удара русских и побежало. Деревянный город был очищен от интервентов. Огромный обоз с продовольствием, стоявший в районе Ордынки, был окружен, а защитники его полностью перебиты. В руки победителей попали артиллерия, польские знамена и шатры.

В результате общей дружной контратаки интервенты были опрокинуты. Гетман Ходкевич стал спешно отводить свое войско из района Земляного вала. Его разгром завершила русская конница, которую воеводы Пожарский и Трубецкой бросили на преследование противника. Наступление русской конницы сочеталось с мощным огнем из пушек и пищалей. Гетман потерял при этом 500 человек убитыми; много польских панов было захвачено в плен.

Понеся большие потери, гетманские отряды в беспорядке отступили к Донскому монастырю, где простояли «в страхе всю ночь». Оттуда Ходкевич ушел к Воробьевым горам. Королевское войско было окончательно обескровлено. Кроме того, оно лишилось обоза в 400 возов с продовольствием.

Ополченцы хотели и дальше преследовать врага, но воеводы проявили осторожность и сдержали наиболее горячие головы, заявив, что «не бывает на один день две радости». Для устрашения отступающего в панике противника стрельцам, пушкарям и казакам было приказано вести беспрерывную стрельбу. Два часа они палили так, что, по словам летописца, не было слышно, кто что говорил.

На рассвете 25 октября гетман Ходкевич со своим заметно поредевшим войском «с великим срамом» побежал через Воробьевы горы к Можайску и далее через Вязьму в пределы Речи Посполитой. В пути его войско заметно поредело. С ужасом наблюдали его уход с кремлевских стен осажденные поляки. «О, как нам горько было, — вспоминал один из осажденных, — смотреть, как гетман отходит, оставляя нас на голодную смерть, а неприятель окружил нас со всех сторон, как лев, разинувши пасть, чтобы нас проглотить, и, наконец, отнял у нас реку».

Так закончилось сражение под Москвой, увенчавшееся полной победой народного ополчения над хорошо вооруженными и превосходящими в силах, особенно в коннице, войсками интервентов под командованием гетмана Ходкевича — одного из самых прославленных полководцев Европы того времени.

Победа над врагом в боях на подступах к Кремлю была достигнута прежде всего благодаря высокой моральной стойкости народного ополчения. Воодушевленные любовью к родной земле, ополченцы проявили в решающих боях изумительную отвагу, стойкость, крепкую спаянность — качества, искони присущие русским воинам.

Численное превосходство, особенно в коннице, дало противнику некоторые преимущества в начальный период боев, 22 и 24 августа. Но в самые решительные моменты сражения сказался несравненно более высокий моральный дух народного ополчения и полководческий талант его руководителей — Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Они показали умелое руководство боевыми действиями, не терялись в сложной обстановке, проявляли распорядительность и быстро восстанавливали нарушенный в ходе сражения боевой порядок своих войск.

Воевода Дмитрий Пожарский в ходе сражения спешил конников-ополченцев, благодаря чему создал в нужном месте перевес пехоты. Конники среди развалин сожженного города не могли действовать с должной эффективностью. Талант Пожарского и Минина, как военачальников, проявился и в том, что они учитывали возможности воздействия на врага различных родов русского войска: пехоты, конницы, артиллерии. И они умело поднимали ратный дух сражающихся ополченцев, всячески поддерживая в них стойкость, мужество, показывая примеры личной храбрости. В этом воины — патриоты родной земли имели неоспоримое превосходство над противником.

Командование русской рати умело проникало в замыслы противника. Пожарский и Минин своевременно и правильно реагировали на все его действия. В этой обстановке польское командование не проявило необходимой выдержки, и переброска гетманом войск с одного направления главного удара (22 августа) на другое направление (24 августа) не сопровождалась маневрированием непосредственно в ходе боя.

Интервенты, не сумев проявить тактической гибкости, упорно вели фронтальную атаку, не закрепив и не развив ее успех, как это было после взятия Климентовского острожка.

Расположение воеводой Дмитрием Пожарским главных сил земской рати на пути движения войск гетмана Ходкевича говорит о неустрашимости русских воинов и об их желании разбить врага, не допустить его до Москвы. Как воины Пожарский и Минин проявили в боях исключительное мужество. Непосредственно руководя ходом сражения, они появлялись в наиболее опасных местах и своим примером воодушевляли ратников на героические подвиги. А нижегородский земский староста Кузьма Минин решительно взял на себя ответственность за нанесение того удара по врагу, который в конечном счете переломил ход сражения в пользу русского войска.

В ходе сражения под Москвой с войсками гетмана Ходкевича «выборный человек всею землею» был правой рукой воеводы Дмитрия Пожарского. Кузьма Минин постоянно находился среди русских воинов — призывал их не щадить своей жизни во имя освобождения Родины, ободрял в трудные минуты, напутствовал идущих в бои, наводил порядок в рядах отступавших.

Инициатива и взаимовыручка обеспечивали русской рати стойкость в обороне и успех в контратаках. Ополченцы в ходе сражения нашли способ успешной борьбы с конницей противника, засев в ямах, развалинах и одиночных окопах, ведя из них «огненный» и лучный бой. Конница земского ополчения проявила в сражении завидную стойкость и ратное искусство, несмотря на то что численное превосходство было на стороне польской кавалерии.

Бои 22–24 августа со всей очевидностью показали, что ни второе земское ополчение, ни казаки подмосковных «таборов» самостоятельно, только своими силами интервентов разбить бы не смогли. Несмотря на тяжелые потери войска гетмана Ходкевича (так, из кавалерии у него осталось не более 400 человек), поляки имели на Русской земле довольно-таки крупные воинские силы. Еще сидел за крепкими кремлевскими стенами польский гарнизон, бродили по стране многочисленные разбойные отряды иноземцев. Поэтому таким насущным стал вопрос об объединении разрозненных патриотических сил второго земского ополчения и казачьих «таборов».