Судорожно он принялся стягивать с нее джинсы. Мокрая хлопчатобумажная ткань плотно облепила ее стройные ноги, и он в сердцах выругался. Сегодня на ней были трусики василькового цвета, скрепленные узкими полосками белого атласа и сидевшие низко на бедрах. Он приложил ладонь к шелковистой плоти, прикрытой трусиками. У нее вырвался слабый, судорожный вздох.

- О Господи! - Приподняв отделанную кружевом ткань, прилегавшую к животу, он просунул палец глубоко во влагалище. Ее разгоряченная плоть была такой же влажной, как и сладкие, сочные губы. - Ты вся горишь, - выдохнул он. - Ты готова меня принять… - И снова поцеловал ее, ощутив на губах вкус дождя.

- Да, готова. - Приподнявшись на локтях, она, сгорая от желания, принялась расстегивать его джинсы. - Я хочу тебя, Ред! - Она понимала, что чуть ли не молит его сжалиться над ней. Впрочем, ей было все равно. Если бы понадобилось, она бы встала перед ним на колени - только бы прекратить эту мучительную пытку. - А теперь возьми меня, пожалуйста. - При виде вставшего от напряжения пениса, твердого и гладкого, словно отполированный кусочек мрамора, с ее пересохших губ сорвался вздох облегчения.

Восхищенная увиденным, она провела по пенису рукой от самого основания, окруженного жесткими и черными, словно эбеновое дерево, волосами, до шелковистой головки и одним невинным, но непередаваемо соблазнительным движением пальцев смахнула выступившую на нем капельку жидкости. И тут рассудок вконец изменил ей.

Резко потянув на себя трусики, Редклифф сорвал с ее бедер полоску ярко-синей материи. Их губы снова слились в страстном поцелуе, и они вдвоем принялись стаскивать с него насквозь промокшие джинсы. Он овладел ею с невероятной жадностью. Желание было настолько велико - Редклифф даже боялся, что его никогда не удастся утолить до конца.

Оба они утратили способность соображать. Страсть овладела их разгоряченными, потными телами. Почувствовав, как напряглось распростертое под ним тело Джоанны, он впился губами в ее губы и резким движением бедер довершил начатое дело. Испустив крик, она прижалась к нему, и они кончили одновременно. В этот момент он подумал, что даже самые смелые мечты могут иной раз сбываться.

Джоанна и раньше знала, что рано или поздно это случится. Еще сегодня утром она думала, что ей просто суждено заняться любовью с Редклиффом, от этого им никуда не уйти. Впрочем, она не подозревала, что это случится так скоро.

Нет, сказала она себе, это не любовь. Это секс. Жаркий, быстрый и страстный. Но не любовь. Во всяком случае со стороны Редклиффа. Охватившая его страсть была вызвана злостью и ревностью. И еще, пожалуй, призналась она самой себе, страхом за нее: ведь она могла пострадать в результате аварии. Но ни одно из этих чувств, какими бы естественными они ни казались, не могло сравниться с любовью.

Он лежал поверх нее. Они обхватили друг друга ногами, их сердца бились в унисон. Между тем их синхронные движения становились все медленнее и медленнее. Наконец он поднял голову и вгляделся в ее лицо. Глаза его смотрели серьезно.

- Джанни…

- Нет. - Она перехватила его руку, когда он попытался убрать прилипшую к ее лицу спутанную прядь мокрых волос. - Если ты посмеешь извиняться…

На этот раз уже он прервал ее, припав к ее губам быстрым, жадным поцелуем, от которого у нее непременно закружилась бы голова и она бы упала, если бы не лежала на сиденье.

- Я и не собирался извиняться. Хотя, может быть, ты и права, - согласился он, поймав на себе ее многозначительный взгляд. - Но не так, как ты думаешь. Я совсем не жалею о том, что произошло. А если о чем и жалею, так только о том, что так долго не решался сделать то, о чем мечтал все эти долгие месяцы, что должен был сделать еще в ту, первую ночь… - Нахмурившись, он сокрушенно покачал головой. Было видно, что он страшно зол на себя. Ведь он даже не удосужился снять с нее хотя бы плащ или свитер. - Господи, Джанни, даже в самых смелых своих мечтах я и вообразить не мог, что буду заниматься с тобой любовью на заднем сиденье машины, словно подросток, впервые познавший женщину.

Она нежно посмотрела на него, но тут же отвела глаза, испугавшись, что взгляд выдаст ее с головой, что выражение ее лица слишком уж явно покажет, как она его любит. Джоанна выбралась из-под его тела и с решительным видом осмотрелась, ища свою одежду.

Трусики лежали на изголовье переднего сиденья. Окинув взглядом порванную с обеих сторон тесьму, Джоанна поняла, что они уже никуда не годятся.

- Я куплю тебе новые.

- Не нужно. - Сунув их в карман плаща, она занялась джинсами, которые оказались вывернутыми наизнанку.

- Я же сказал, что куплю тебе новые трусики.

- Хорошо. Делай как хочешь. - Она принялась натягивать облегающие джинсы. Сделать это сидя оказалось не так-то просто, тем более что Редклифф смотрел на нее ровным, немигающим взглядом.

Если она и дальше будет так вертеть своей хорошенькой попкой, дело кончится тем, что я снова стяну с нее эти джинсы, подумал он, снова испытывая знакомое ощущение тяжести внизу живота. Но Джоанна уже превратилась в настоящую снежную королеву, холодную и неприступную. Молча перебирая про себя все известные ему ругательства, Редклифф быстро натянул джинсы и пожалел, что бросил курить еще на первом курсе колледжа. Сейчас, когда настроение снова упало, ему страшно захотелось курить. Или выпить. К примеру, опрокинуть стаканчик виски без воды и без льда.

- Послушай, - произнес он, предпринимая новую попытку, - я же попросил у тебя прощение. Что мне еще сделать, чтобы ты не дулась?

- Я же сказала тебе - не нужно извиняться. - По ее щекам невольно заструились жаркие слезы, отчего она испытала ни с чем не сравнимое унижение. - Я все понимаю, Ред.

Не в силах выдержать сочувствующий взгляд, которым, как ей казалось, он на нее смотрел, она отвернулась и уставилась невидящими глазами на дождь за окном, пытаясь собраться с мыслями и совладать с ноющей болью в сердце.

- Черт побери… - Он не знал, что сказать.

- Мы с тобой просто забылись. Иногда такое случается. - У нее вырвался еще один глубокий, судорожный вздох. - Ты же не причинил мне никакого вреда или зла. К тому же…

- Я люблю тебя. - Он осторожно коснулся ее руки.

- Дело ведь не только в тебе. Знаешь, есть такая поговорка: танцевать танго…

- Я люблю тебя…

- …нужно вдвоем. По правде сказать, я хотела тебя так же сильно, как и ты" меня.

Его слова, спокойно повторенные еще раз, наконец дошли до нее. Надежда, словно крошечный колибри… нет, словно огромный золотой орел, забилась в ее сердце. - Ты хочешь сказать…

- Я хочу сказать то, что должен был сказать тебе давным-давно. Я люблю тебя, Джоанна Лейк.

Обвив его руками за шею, она страстно и жадно поцеловала его.

- Я тоже люблю тебя, Редклифф Морино.

- Я знаю.

- Неужели по мне это было так заметно?

- Нет, не очень.

- Вообще-то я чуть с ума не сошла, стараясь догадаться, как ты ко мне относишься на самом деле. Это продолжалось до недавнего времени, когда ты наконец дал знать о своих чувствах.

Сама она знала, что любит его по-настоящему. Она уже больше не думала ни о том, является ли ее любовь проявлением мудрости или безумия, ни о том, допустима ли она с точки зрения морали, если учесть, что он женат. Она устала скрывать свои чувства всякий раз, когда они оказывались наедине.

- И все же я должен извиниться за то, что обошелся с тобой довольно бесцеремонно. К тому же все произошло так быстро.

- По правде сказать, - Джоанна лукаво улыбнулась, - это мне как раз больше всего и понравилось. - Действительно, их близость доставила ей огромное наслаждение. Но дело было не только в этом. Как ни странно это звучит, но она словно прозрела.

Сидя на заднем сиденье в машине Редклиффа и глядя на капли дождя, стекавшие по запотевшему изнутри ветровому стеклу, Джоанна подумала, что ее отношения с Бертье носили сугубо плотский характер. Они тоже доставляли ей наслаждение. Но по какой-то необъяснимой причине она всегда держалась несколько странно, словно наблюдая со стороны за тем, как она ублажает его. Даже в момент оргазма она не испытывала к нему никаких душевных порывов, неизменно взирая на себя как бы глазами самого Бертье.