– Как они могли так поступить? – вопила она. – Что мне теперь делать с мусором?

Я пролистала «Желтые страницы», нашла номер «АР ДЖИ СИ» и набрала его. Ответил Ларри Липински.

– Ларри, это Стефани Плам, помните меня? – представилась я.

– Конечно, – ответил Ларри, – но я сейчас немного занят.

– Я читала про Марту…

– Да, конечно, Марта. Так что у вас?

– Мусор моей тети. Дело в том, Ларри, что грузовик только что был у ее дома и не забрал мусор.

Последовал долгий вздох.

– Это потому что она не оплатила счет. Нет записей об оплате.

– Мы уже обсуждали это вчера. Вы сказали, что обо всем позаботитесь.

– Послушайте, леди, я старался. Но записей об оплате нет, и, честно говоря, я думаю, что Марта была права: вы и ваша тетя пытаетесь надуть нас.

– Послушайте, Ларри!

Ларри положил трубку.

– Ты, долбанный хрен!– прокричала я в телефон.

Тетя Мейбл выглядела потрясенной.

– Простите, – сказала я ей. – Увлеклась.

Я спустилась в подвал, взяла погашенный чек мусорной компании из стола дяди Фреда и положила его в сумку.

– Разберусь с этим завтра, – пообещала я. – Я бы занялась этим сегодня, но у меня нет времени.

Мейбл заламывала руки.

– Мусор начнет вонять, я ведь оставила его на солнце, – переживала она. – Что подумают соседи?

Я мысленно постучала головой о стену.

– Никаких проблем. Не беспокойтесь.

Она робко улыбнулась мне.

Я попрощалась, промаршировала к тротуару, вытащила крепко перевязанный пластиковый пакет из мусорного бака и засунула в багажник своей машины. Потом доехала до «АР ДЖИ СИ», выставила мешок на тротуар перед входной дверью их конторы и смылась.

Какая я находчивая женщина, а?

Всю дорогу назад я размышляла о дяде Фреде. Думаете, что дядюшка Фред видел, как кто–то это сделал? Ну, не совсем так. Предположим, он увидел, как кто–то вытащил мусорный мешок из багажника и поставил на тротуар вместе с чьим–то выставленным мусором. Представим, что он по той или иной причине поинтересовался, что в мусорном мешке.

Передо мной вырисовывалась правдоподобная картина. Я могла представить, как это случилось. Одного я не могла взять в толк, если все так, как я представляла, то почему дядя Фред не заявил в полицию. Может, он знал человека, выбросившего мусор. Но тогда зачем ему фотографировать?

Погодите, а если наоборот? Предположим, кто–то увидел, что дядя Фред выбрасывает мешок. Они подошли посмотреть, обнаружили тело, сфотографировали улики и попытались шантажировать дядюшку. Кто бы проделал такую штуку? Торчок. И, может быть, дядя Фред ни с того, ни с сего испугался и подался куда–нибудь на юг в бега.

Что здесь не сходилось? Я не могла представить дядю Фреда, расчленяющего цепной пилой какую–нибудь женщину. И бессмысленно шантажировать дядю Фреда, потому что у него нет никаких денег.

* * * * *

Подол моей юбки от черного костюма возвышался над коленями на два дюйма. Жакет сидел как влитой. Белая обтягивающая трикотажная блузка была заправлена за пояс юбки. Вдобавок я надела черные колготки и черные туфли на каблуках. В черной кожаной сумке лежал тридцать восьмой. И по особому случаю я зарядила в эту глупую штуковину несколько пуль… на случай, если покажется Рейнджер и проведет контрольный досмотр.

Торчок также пребывал на стоянке, припарковавшись позади моего «бьюика».

– Собралась на похороны?

– Предстоит поработать шофером у одного шейха, отвезти из Нью–Арка. Остаток дня придется провести за городом, а я беспокоюсь за Мейбл. Тебе все равно, похоже, нечего делать. Думаю, ты с таким же успехом мог бы поболтаться и ничего не делать поблизости дома Мейбл.

Займи его делом, подумала я. Не давай парню бездельничать.

– Ты хочешь, чтобы я защитил народ, на который я давлю?

– Ага.

– Так не пойдет. И с какой стати ты взялась за какую–то чертову работу шофером? Предполагается, что ты ищешь своего дядю.

– Мне нужны деньги.

– Тебе нужно найти Фреда.

– Ладно, признаюсь, как на духу… я не знаю, как найти дядю Фреда. Я проверила все наводки и ничего не нашла. Может, мне поможет, если ты признаешься, что ты ищешь.

– Я ищу Фреда.

– Зачем?

– Знаешь, тебе лучше отправляться, – заметил Торчок. – Ты опаздываешь.

* * * * *

Гараж на пересечении Третьей и Маршал не имел названия. Наверно, в телефонной книге он значился под чем–нибудь, но на фасаде здания не было никакой вывески. Просто кирпичное здание с забетонированной парковочной стоянкой, огороженной цепью. Сбоку здания имелись три отсека, выходящие дверями на парковку. Двери были распахнуты, и в каждом из отсеков над машинами трудились парни. Я завела «бьюик» на место рядом с одним из лимузинов, закрыла его и бросила ключи в сумку.

Ко мне вразвалочку подошел парень, похожий на Антонио Бандераса, видавшего лучшие дни.

– Отличная машина, – сказал он, оглядывая «бьюик». – Черт возьми, сейчас таких машин уже не делают. Красавец. Настоящая прелесть.

– Угу.

Этот красавец жрал галлон бензина за четыре мили и вписывался в повороты, как грузовик–рефрижератор. Не говоря уже о том, что он наносил урон моему представлению о себе самой. Мой собственный образ виделся мне, как нечто быстрое, гладкое и черное, а не луковицеобразное и голубое. Красный бы пошел тоже. И мне нужен люк в крыше автомобиля. И хорошая аудиосистема. И кожаные сидения…

– Вернись на землю, детка, – сказал «Бандерас».

Я с усилием вернулась к реальности.

– Вы знаете, где мне найти Эдди?

– Ты на него смотришь, сладкая. Я Эдди.

Я протянула руку.

– Стефани Плам. Меня прислал Рейнджер.

– Машина готова и ждет.

Он повернулся к ближайшему лимузину, открыл дверцу со стороны водителя и вынул конверт из солнцезащитного щитка.

– Здесь все, что тебе нужно. Ключи в зажигании. Можешь садиться за руль.

– А мне не нужна шоферская лицензия?

Он уставился на меня с непроницаемым лицом.

– Ага, и то верно, – пробормотала я.

Наверно, не о чем беспокоиться. Не очень–то легко получить разрешение на ношение недозволенного в Мерсер-Каунти. У меня не было выбора. Если меня остановит коп, то будет так вне себя от радости, когда арестует меня за ношение недозволенного, что и думать забудет призвать меня к ответу за отсутствие шоферской лицензии.

Я взяла конверт и села за руль. Потом отрегулировала сиденье и пролистала бумаги. Информация о рейсе, указания о парковке, кое–какие процедурные инструкции, имя и краткое описание, моментальный снимок Ахмеда Фахида. Возраст не указан, но на фотографии он выглядел юным.

Я плавно вывела «линкольн» со стоянки и направилась к Шоссе 1. Зацепила дорожное ограждение на Восточной Брунсуик и заскользила в своем черном большом, снабженном кондиционером, автомобиле, чувствуя себя профессионалом. Шоферить не так уж плохо, подумала я. Сегодня шейх, завтра… кто знает, может, Том Круз. Явно лучше, чем вытаскивать из квартиры одного сумасшедшего программиста. И если бы не воспоминания о той отрезанной руке и отделенной от тела голове, я бы воистину наслаждалась на всю катушку.

Я подъехала к входу в аэропорт и нашла дорогу к выходу для прибывающих. Мой пассажир прилетал из Сан–Франциско коммерческим рейсом. Я припарковалась на стоянке для «лимузинов», перешла дорогу и проверила табло.

Полчаса спустя в проходе показался Фахид, одет он был в двухсотдолларовые кроссовки и джинсы большого размера, и шел вразвалочку. На футболке реклама пива. Красная клетчатая рубашка помята и расстегнута, рукава он закатал до локтей. Я ожидала, что он будет одет как шейх с этими их головными уборами и широкими халатами. К счастью для меня, он был единственным арабом, летевшим первым классом, поэтому вычислить его не составило труда.

– Ахмед Фахид? – осведомилась я.