Его брови приподнялись слишком высоко, чем просто в знак подтверждения.

– Я ваш шофер.

Он оглядел меня:

– Где твой пистолет?

– В сумке.

– Мой отец всегда нанимает для меня охранника. Он боится, что меня похитят.

Сейчас настала моя очередь поднять брови.

Он пожал плечами:

– Мы богаты. Богатых людей похищают.

– В Джерси такое трудно провернуть, – успокоила я. – Расходов не оберешься. Счета за номера в отелях и кормежку. Просто грабительские цены, результат не стоит того.

Его взгляд переместился на мою грудь:

– Ты когда–нибудь делала это с шейхом?

– Простите?

– Возможно, сегодня поймаешь удачу за хвост.

– Ага. А ты, возможно, схлопочешь пулю. Сколько тебе лет?

Он задрал подбородок на одну восьмую дюйма:

– Девятнадцать.

Мои предположения склонялись ближе к пятнадцати, но, эй, что я знаю об арабах?

– У тебя есть багаж?

– Два чемодана.

Я прошла к выдаче багажа, схватила два чемодана и покатила их к выходу из здания через проходы в закрытую стоянку. Когда мой подопечный устроился на заднем сидении, я поехала и влилась в пробку.

После пары минут, пока мы ползли, как улитки, Фахид задергался:

– В чем проблема?

– Слишком много машин, – отвечала я. – Не развернешься.

– Ну так сделай что–нибудь.

Я посмотрела на него через зеркало:

– Что ты предлагаешь?

– Я не знаю. Просто сделай что–нибудь. Просто езжай.

– Это не вертолет. Я не могу просто езжать.

– Ладно, – согласился он. – У меня идея. Как насчет того?

– Чего?

– Этого.

Я повернулась и посмотрела на него:

– Чего этого?

Он помахивал своей колбаской и улыбался мне.

Здорово. Мне попался пятнадцатилетний сексуальный маньяк, шейх–эксгибиционист.

– Я могу выделывать им такие трюки, – сообщил он.

– Только не в моей машине. Засунь его обратно в штанишки, или я расскажу твоему папочке.

– Мой отец будет только гордиться мной. Посмотри на меня… У меня между ног, как у жеребца.

Я вытащила из сумки нож и щелкнула, открывая, лезвием:

– Я могу сделать так, что у тебя будет между ног, как у хомячка.

– Американская шлюшная сука.

Я закатила глаза.

– Это невыносимо, – сказал он. – Ненавижу этот транспорт. И машину эту терпеть не могу. А хуже всего – сидеть здесь и ничего не делать, даже этого.

Фахид не единственный переживал дорожный гнев. Другие водители выходили из себя. Мужчины бранились и тянули за галстуки. Пальцы нетерпеливо постукивали по рулевым колесам. Позади меня кто–то жал на гудок.

– Я дам тебе сто баксов, если ты дашь мне поводить, – предложил Фахид.

– Нет.

– Тысячу.

– Нет.

– Пять тысяч.

Я в упор посмотрела на него в зеркало заднего обзора.

– Нет.

– Ага, но ты соблазнилась, – удовлетворенно улыбаясь, произнес он.

Тьфу.

Спустя полтора часа нам удалось добраться до развязки на Нью–Брунсуик.

– Хочу пить, – заявил Фахид. – В этой машине даже пить нечего. Отсидка у меня обычно с баром. Хочу, чтобы ты нашла место, где для меня есть содовая.

Я не была уверена, следую ли протоколу «лимузинов», но полагала, что, черт его задери, он платит. Потому заехала на Шоссе 1 и поискала «фаст фуд». Задача не сложная. Первым попался на пути «Макдональдс». Время было обеденным, и автомобильная очередь к окошку на выдачу вытянулась в длину Главной Джерсийской магистрали, поэтому я проскочило окошко и припарковала машину.

– Я хочу «коку», – заявил он, упорно продолжая сидеть и не выказывая желания стоять в очереди со всем Нью–Джерси.

Только не волнуйся, говорила я себе. Он привык зависеть от кого–нибудь.

– Что–нибудь еще?

– Жареную картошку.

Прекрасно. Я схватила сумку и пошла через стоянку. Потом вошла в дверь и выбрала очередь. Передо мной стояли два человека, я изучала меню над прилавком. Остался один человек. Я поправила сумку и взглянула в окно. И не увидела машину. Прямо под сердцем что–то тревожно кольнуло. Я осмотрела стоянку. Никакой машины. Я бросила очередь и, толкнув дверь, вышла на холод. Машина исчезла.

Вот дерьмо!

Первой промелькнувшей ужасной мыслью было, что его похитили. Меня наняли в качестве шофера и телохранителя шейха, а шейха похитили. Но страх надолго не задержался. Никто не захочет связываться с этим испорченным пацаном. Стефани, маленький мерзавец украл твою машину.

У меня было два выхода. Обратиться в полицию. Или позвонить Рейнджеру.

Я попробовала сначала позвонить Рейнджеру.

– Плохие новости, – сообщила я. – Я в некотором роде потеряла шейха.

– Где ты его потеряла?

– На Северной Брунсуик. Он послал меня в «Макдональдс» за содовой, а потом, смотрю, он смотался.

– Где ты сейчас?

– Все еще в «Макдональдсе». Где же мне еще быть?

– Не двигайся с места. Я тебе перезвоню.

Связь прервалась.

– Когда? – вопрошала я в молчавший телефон. – Когда?

Десять минут спустя телефон снова зазвонил.

– Дело улажено, – сообщил Рейнджер. – Шейха нашел.

– Как ты его отыскал?

– Позвонил по телефону в машине.

– Его похитили?

– Не хватило терпения. Сказал, что устал ждать тебя.

– Ах, этот маленький засранец!

Несколько человек в очереди уставились на меня.

Я понизила голос и повернулась лицом к телефону.

– Прости, я увлеклась, – сказала я Рейнджеру.

– Понимаю, Милашка.

– У него мой жакет.

– Боунз заберет его, когда пригонит машину. Тебя нужно подбросить домой?

– Я могу позвонить Луле.

* * * * *

– Тебе стоило меня взять с собой, – заявила Лула. – Вот что случается, когда ты таскаешь свою тощую задницу где ни попадя на свой страх и риск.

– С виду это казалось таким плевым делом. Встретить подростка и отвезти куда надо.

– Посмотри, – обратила мое внимание Лула, – мы пропустили пассаж. Бьюсь об заклад, шопинг поднимет тебе настроение.

– Мне оченьнужны туфли.

– Послушай, вот он и повод, – подхватила Лула. – Тебе Господом предназначено сегодня делать покупки.

Мы вошли в пассаж через «Мейси» и перво–наперво направились в обувной отдел.

– Постой–ка! – вскрикнула Лула. – Посмотри на эти туфли!

И вытащила пару черных атласных туфлей с выставки. У них были острые носы, четырехдюймовые каблуки и тонкий ремешок вокруг лодыжки.

Мне пришлось согласиться. Туфли и впрямь были классные. Я попросила пару своего размера у продавца и померила их.

– Эти туфли просто созданы для тебя, – заверила Лула. – Ты возьмешь эти туфли. Мы их берем, – обратилась она к продавцу. – Заверните–ка.

Десять минут спустя Лула таскала с вешалки платья.

– Есть! – взвизгнула она. – Подержи телефон. Вот оно.

Платье, которое она держала, едва ли что–либо прикрыло бы. Это был переливающийся черный клочок волшебной фибры с низким вырезом и короткой юбкой.

– Это настоящее вызывающее эрекцию платье, – заявила Лула.

Я подозревала, что тут она права. Я посмотрела на ценник и присвистнула:

– Я не могу себе это позволить!

– Во всяком случае примерь, – посоветовала Лула. – А вдруг оно не подойдет, и тогда тебе станет легче, что ты не можешь его купить.

Звучало вполне разумно, потому я поплелась в примерочную. Я быстро сосчитала деньги на кредитке и поморщилась. Если я поймаю Рэнди Бриггса и всю неделю буду питаться матушкиными обедами, а также сделаю сама себе маникюр на свадьбу, то смогу почтипозволить себе это платье.

– Черт, здорово, – произнесла Лула, когда я вышла из примерочной в черных туфлях и черном платье. – Дерьмо святое.

Я осмотрела себя в зеркало. Это точно было платье «черт, здорово, и дерьмо святое». И если я смогу похудеть на пять фунтов за два предстоящих дня, то платье подойдет.

– Ладно, – сдалась я. – Возьму.

– Пойдем, поедим жареной картошечки, чтобы отпраздновать, – предложила Лула, когда я расплатилась за платье. – Я угощаю.