Примерно в девять тридцать я начала поглядывать на часы. Думала я о ключе под крыльцом миссис Новики и размышляла, как бы мне его достать. Можно было бы позаимствовать грабли у родителей. Потом я могла бы удлинить ручку чем-нибудь. Наверно, придется использовать фонарик, и надо действовать быстро, поскольку на свет слетится народ. Если я подожду до двух ночи, шансы, что меня кто-нибудь увидит, существенно уменьшатся. С другой стороны, луч фонарика в два ночи более подозрителен, чем свет фонарика в десять вечера.

- Ладно, - подал голос Морелли. – Что происходит? Почему ты то и дело смотришь на часы?

Я зевнула и потянулась:

- Уже поздно.

- Только девять тридцать.

- Я рано ложусь.

Морелли зацокал языком.

- Тебе не стоит врать копу.

- У меня срочные дела.

- Что за дела?

- Так, ничего особенного. Просто… дела.

Тут раздался стук в дверь, и мы разом повернули головы.

Морелли изучающе взглянул на меня.

- Кого-то ждешь?

- Наверно, это миссис Бестлер с третьего этажа. Иногда она забывает, где живет.

Я приложила глаз к дверному глазку.

- Не-а. Это не миссис Бестлер.

У миссис Бестлер сроду не водилось копны огненных волос а-ля Сиротка Энни. Миссис Бестлер не утягивается в облегающую черную кожу. И у миссис Бестлер нет груди в форме рожков с мороженным.

Я повернулась к Морелли:

- Полагаю, бесполезно просить тебя подождать минуту или две в спальне…

- Ни в коем случае, - подтвердил Морелли. – Ни за что не пропущу это зрелище.

Я откинула засов и открыла дверь.

- Даже не знаю, почему взялся за это дело, - произнес Салли. – Похоже, засосали меня с головой эти приключения охотников за головами.

- Погоня в горячей крови, - поддакнула я.

- Ага. Точно. Гребаная погоня.

Он вручил мне банку.

- Я вернулся и забрал ключ. Позаимствовал швабру с длинной ручкой. Записку-то я расшифровал, но не пойму, что к чему.

- Поблизости не болтался народ, не интересовался, чем ты занимался?

- Когда так выглядишь, никто даже не спрашивает. Они все, как дерьмо, счастливы, что я не танцую в обнимку с Дядюшкой Фредом на их газоне перед домом (Дядюшка Фред - Фредерик Альтамонт Корнуоллис Туислтон пятый граф Айкингэм – персонаж коротких историй Вудхауза, озорной и неугомонный, вечно вляпывающийся в неприятности и отравляющий жизнь своему племяннику – Прим.пер.)

Он задрал подбородок на долю дюйма и бросил оценивающий взгляд на Морелли.

- Кто это?

- Это Джо Морелли. Он уже уходит.

- И вовсе нет, - возмутился Морелли.

Салли выступил вперед:

- Если она говорит, что ты уходишь, значит, ты уходишь.

Морелли качнулся на каблуках и ухмыльнулся:

- Ты что ли меня заставишь?

- Думаешь, не смогу?

- Думаю, кто-то должен помочь тебе подобрать лифчик. В этом году носят покруглее.

Салли опустил взгляд на свои рожки для мороженого.

- Они – моя торговая марка. Эти малышки приносят мне гребаную удачу.

Он поднял взгляд и заехал кулаком Морелли под дых.

- Уф, - выдохнул Морелли. Потом сузил глаза и нанес ответный удар Салли.

- Нет! – завопила я, прыгнув между ними.

И нарвалась на драку врукопашную. Мне заехали в подбородок, и я свалилась, как куль с песком. Оба мужика остановились и кинулись меня поднимать.

- Назад, - завопила я, отпихивая их прочь. - Даже не вздумайте ко мне прикасаться. Мне не нужна помощь от двух инфантильных идиотов.

- Он оскорбил мои груди, - оправдывался Салли.

- Вот что случается, когда имеешь груди, - заорала я. – Люди постоянно оскорбляют их. Придется привыкнуть.

Джо сверлил взглядом Салли.

- Кто ты? И что это за банка?

Салли протянул руку:

- Салли Суит.

Джо ответил рукопожатием:

- Джо Морелли.

Минуту или две они так стояли, и я видела, как на щеки Салли наползает красная краска. А на шее Морелли проступают жилы. При этом руки они не размыкали, а тела их неподвижно напряглись. Эти идиоты мерялись силой.

- Ну, все, хватит, - заявила я. – Я тащу пистолет. Победитель получит пулю.

Взгляды мужчин обратились ко мне.

- На самом деле, мне надо бежать, - спохватился Салли. – У меня концертушка на побережье вечером, и меня ждет в машине Сахарок.

- Он музыкант, - пояснила я Морелли.

Морелли отступил на шаг.

- Всегда счастлив познакомиться с друзьями Стефани.

- Ага, - подтвердил Салли, - и к моему гребаному удовольствию.

Морелли ухмыльнулся, когда я заперла дверь.

- Ты меня никогда не разочаровываешь, - заметил он.

- Что значил сей армрестлинг?

- Мы просто забавлялись.

Он сверлил взглядом банку.

- Расскажи мне об этом.

- Максин Новики оставляет ключи для Эдди Кунца. В некотором роде охота в качестве жестокой мести типа «поди, покопайся в отбросах». Ключи всегда зашифрованы. И тут в дело вступает Салли. Он спец по взламыванию шифров.

Я открыла банку, вытащила бумажку и прочла записку. «Наше местечко. Среда, три часа».

- У них есть местечко, - произнес Морелли. – Настраивают меня на романтический лад. Может, мне все же стоит быстро сгонять в аптеку.

- Предположим, ты уже пошел в аптеку. Как много ты купил бы? Купил бы один? Или месячный запас? Ты купил бы целый ящик?

- Черт возьми, - сказал Морелли. – Это же как с занавесками, да?

- Просто хочу уточнить правила.

- Как насчет того, чтобы жить сегодняшним днем?

- Жить сегодняшним днем - хорошо, - согласилась я. Полагаю.

- Так, если я сбегаю в аптеку, ты пустишь меня обратно?

- Нет. Я не в настроении.

На самом-то деле, я вдруг почувствовала черт знает какую злость. И ни с того ни с сего в голове вдруг всплыл образ Терри Гилман.

Морелли игриво провел пальцем по моему подбородку.

- Спорим, я мог бы исправить тебе настроение.

Я скрестила руки на груди и, сощурив глаза, взглянула на него.

- Я так не думаю.

- Хммм, - произнес Морелли, - а может, и нет.

Он потянулся, а потом прогулялся в кухню и забрал пейджер с холодильника.

- Ты в плохом настроении, потому что я не собираюсь давать обязательств любить.

- Вовсе нет! Я абсолютно не желаю никаких любовных обязательств!

- Ты такая милашечка, когда врешь.

Я рукой указала на дверь:

- Вон!

* * * * *

На следующее утро я могла бы позвонить Эдди Кунцу и пересказать ему новейшее послание, но мне захотелось переговорить с ним с глазу на глаз. Квартиру Максин Новики обыскивали, нанесли увечья двум имевшим к ней отношение людям. Я думала, что некто желал найти ее не из-за любовных писем, а ради чего-то иного. И, возможно, этот некто являлся Эдди Кунцем.

Кунц мыл машину, когда я подъехала. На бордюре у него стояло стерео, а он слушал «shock jock» радио (музыкальная передача с диджеем, отпускающим шуточки, вплоть до неприличных – Прим.пер.) . Увидев меня, он прекратил работу и вырубил радио.

- Ты нашла ее?

Я дала ему записку с расшифрованным текстом.

- Я нашла еще одно послание.

Он прочел записку и издал возглас досады.

- Наше местечко, - повторил он. – И что это должно значить?

- Ты не в курсе, что у вас есть местечко?

- У нас было много местечек. И откуда мне знать, о каком местечке она говорит?

- Подумай над этим.

Эдди Кунц уставился на меня, и, думаю, я уловила даже намек на то, как скрепят шестеренки в его башке.

- Наверно, она говорит о скамейке, - произнес он. – Первое время, как мы встречались, она сиживала на одной скамейке и смотрела на воду. И всегда говорила об этой скамейке, типа она вроде храма или чего-то подобного.

- Образно.

Кунц развел руками:

- Женщины, что тут скажешь.

У бордюра остановился «линкольн таун-кар». Темно-синий экстерьер, тонированные окна, длиной в полквартала.

- Тетя Бетти и дядя Лео, - пояснил Эдди.