Иш Таб задрожала, когда почувствовала, как к ней прижимается жаркий, твёрдый член. Сердце Иш Таб бешено заколотилось, и жар хлынул к низу живота. О боги, она хотела, чтобы Антонио раздвинул ей ноги и скользнул между бёдер. Тело горело от осознания того, что разделять её с Антонио будет лишь пара кожаных штанов.

Он провёл кончиками пальцев по ключице Иш Таб, повторяя её ласки. О боги, она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, и хотела, чтобы он коснулся каждого дюйма её тела. Антонио облизнул губы, запутал руку в её волосах и погладил изгиб обнажённой шеи.

- Твои губы, - прошептал он и склонил голову чуть ниже, так что его рот оказался прямо у уха, - были такими мягкими и тёплыми, когда я их целовал.

Он целовал её?

- Когда? - спросила она, тяжело дыша.

- Пока ты была в отключке, перед тем как исчезнуть, - ответил он соблазнительно.

Она вздрогнула, а тело пульсировало в самых восхитительных местах. Неужели он видел её лицо?

- А что ещё ты делал?

Не убирая одну руку от её шеи, второй он скользнул под вуаль и провёл большим пальцем по губам.

- Лишь их. - Он уткнулся носом ей в шею, прежде чем положить руку ей на подбородок. - И его. - Затем вниз по передней части шеи. Неужели он пытается свести её с ума? - Я хочу увидеть остальное.

Снять с неё вуаль? Позволить ему увидеть её лицо?

Да, она хотела, чтобы он её увидел. Ей нужно, чтобы он заглянул ей в глаза, увидел душу и понял, может ли принять её такой, какая она есть.

"Да, именно так".

Схватив край ткани, он начал её задирать.

За Антонио звякнул таймер, и Иш Таб тут же отстранилась. В его глазах мгновенно появилось раздражение. Антонио отступил.

"Ох, нет. Он подумал, что она его отвергла?"

- Антонио, я... Я...

Он отвернулся и выключил таймер.

- Я в гостиной поставил твой... алтарь для поклонения перед пальчиками ног, - проговорил он.

"Алтарь для ног?"

Пенелопа и Кинич всё же перестарались.

- Антонио, я хочу...

- Я идиот, - прошептал он себе под нос.

- Что? Нет, я...

- Сейчас вернусь, - холодно бросил он.

Почему бы не дать ей всё объяснить? Тогда Иш Таб рассказала бы, что именно делают с ней его прикосновения. Антонио услышал бы, что она хочет большего, но ей нужно время, набраться храбрости и снять вуаль. Ведь это не просто вуаль, а её броня, покаяние и способ не дать другим восхищаться Иш Таб.

- Прекрасно, вампир. - Чувствуя опустошение, она вышла из комнаты. Боги, она совсем не умела работать со всей этой интимностью. Она, как полная дура, вела себя с ним.

Иш Таб шла по коридору в роскошную гостиную, а голова кружилась. Ей нужно, чтобы Антонио выслушал её историю: почему она прячет лицо, как он похож на Франсиско и что лишь он может прикасаться к ней. Она расскажет, что он наполнял её надеждой. Но как можно начать такой разговор с... чертовски упрямым, властным вампиром! Иш Таб фыркнула. Неужели Антонио не понимает, как это тяжело для неё? У Иш Таб не было опыта интимной физической или какой-то другой близости. Это всё ей не изведано.

Она завернула за угол в гостиную и чуть не споткнулась. В очаге потрескивало только что зажжённое полено, и белые свечи заливали каждый угол комнаты тёплым мерцающим светом. Стопка аккуратно сложенных белых пушистых полотенец лежала у мягкого кресла, стоявшего у камина, вместе с дымящейся металлической бадьёй с водой, которая манила ноги. Неужели Антонио сделал это всё для неё? Ничего из этого в списке не было.

"Окей. Дыши. Ты же богиня. И можешь заставить его слушать. Ты очень сильная. Ты... такая глупая! Перестань вести себя как ребёнок".

Она села в кресло и осторожно погрузила пальцы ног в воду. Запах роз мгновенно проник в ноздри, и Иш Таб откинула голову. Перед каждой женщиной обязаны лебезить в стиле бессмертного. По крайней мере, раз в год. И с таким мужчиной, как Антонио - отчаянно мужественным и до неприличия красивым.

"Который очень на тебя зол!"

- Наслаждаешься?

Иш Таб подняла глаза, но ничего не увидела.

- Внизу, о, божественная, - с раздражением сказал Антонио.

- О да ради всего святого, зови меня Иш Таб.

- Да, Иш Таб, - сказал он, медленно и тщательно выговаривая каждую букву её имени, а затем бросил яростно-чувственный взгляд прямо в её глаза. Она готова была упасть в обморок. Как можно говорить что-то связное, когда он так смотрел на неё?

Иш Таб сглотнула.

- Антонио, знаю, что ты мне не доверяешь, и я продолжаю всё портить, но я... я ... - Она запнулась и потянула себя за вырез платья. Становилось всё жарче. Не отрывая от неё грубого взгляда, он опустил голову, достал её ноги из воды и отодвинул бадью в сторону. Затем завернул левую ногу в тёплое мягкое полотенце и крепко ухватился за правую.

- Закрой глаза.

- Нет, погоди, - запротестовала она. - Тебе не нужно это делать... - Её слова затихли, когда она потерялась в ощущении его прикосновения и впилась ногтями в подлокотник кресла. Горячими, грубыми руками Антонио нежно поглаживали её пятку, но ощущение было такое, будто он гладит все её тело.

"Вот почему так много человеческих женщин делают педикюр! Вау. Неужели я это упустила?"

- Закрой глаза и расслабься, - быстро повторил он. На этот раз она обратила внимание на его низкий скрипучий голос. М-м-м... Опять этот гул.

- Я не хочу закрывать глаза. Хочу... - О, боги, невероятное ощущение.

"Чего я там говорила?"

- Как тебе будет угодно, - холодно ответил он, массируя грубыми прикосновениями каждый палец Иш Таб. О, это уже слишком. Он не только прикасался к ней, но и чувственность его рук стала знойным блаженством. Она смотрела на обнажённую грудь Антонио, свет костра освещал мускулистые бицепсы, которые изгибались, пока он ласкал и массировал её ногу. Его эротический образ она едва могла выдержать. Иш Таб невольно застонала.

Антонио замер и посмотрел на её скрытое вуалью лицо.

"Проклятье".

Иш Таб выставляла себя полной дурой. Его обманом втянули в этот унизительный план, заставили прикасаться к ней. Не этого она хотела. Иш Таб желала настоящего. Хотела... Антонио.

Ладно, пора поговорить. Она резко отдёрнула ногу.

- Хватит. Антонио, нужно...

Он схватил её ногу и крепко держал двумя руками.

- Я ещё не закончил, - прорычал он.

И снова она отдёрнула ногу.

- Нет. Думаю, закончил.

В его глазах вспыхнула ярость.

- Что? Недостаточно хорош для тебя? Неужели отвратительный вампир оскверняет святость твоих пальцев? - И снова он схватил её за ногу.

- Что? Нет. Я только хотела...

Он встал, устроившись между её бёдер, и усадил обратно на кресло.

- Я прилетел, чтобы лебезить перед твоей напыщенной, высокомерной задницей из-за несчастного случая. Так что, позволю вновь унизить меня. Позволю ещё надавить, о, божественная, прежде чем закончу массаж ног.

Почему он не даёт ей говорить, ради всего святого? И почему заставляет её саму лебезить перед ним?

- Или что? - возмутилась она

Судя по его взгляду, стоило бы трижды подумать, прежде чем узнать, что будет в ином случае.

Чёрт возьми, она не хотела с ним ссориться, желала поговорить. Знать, осмелится ли её сердце и душа мечтать о том, что Антонио может быть Вселенной, исполняющей её желание.

"Пусть он закончит растирать ногу. Может, тогда успокоится, и вы сможете говорить".

Она заворчала, как капризный ребёнок, и расслабилась, демонстрируя свою покорность. Он снова опустился, схватил бутылку с маслом, вылил на ладонь и злобно дёрнул ногу Иш Таб к себе. Он намазал ей каждый палец, а потом пятку и лодыжку. Когда сильной рукой он коснулся нижней икроножной мышцы, посмотрел прямо на линию ноги Иш Таб и замер, а затем поднял взгляд ей в глаза.

"Ой!"

Когда его глаза стали цвета нефрита, Иш Таб резко поджала ноги.

"Ой-ёй! Вампир с чёрными глазами означал одно из трёх: голод, гнев или возбуждение".

В этом случае... Ну, вероятно...

"Он пялится на твою женскую гордость и радость. Но никак не..."

Она попыталась вытащить ногу, но та была заблокирована вампиром.

Антонио опустил голову и поцеловал мизинец Иш Таб. С её губ непроизвольно сорвался тихий стон, после чего застонал и Антонио.

- Тебе это нравится, да? - хрипло спросил он и переместил рот к её лодыжке, начав облизывать кожу. - Тебе нравится, когда отвратительный вампир прикасается к тебе, да, Иш Таб?

Иш Таб тяжело дышала и изо всех сил вцепилась пальцами в кресло, отвечая:

- Не думаю, что ты отвратителен... - она почувствовала, как Антонио слабо царапнул её икру клыком, а дюймом вышел начал ласкать горячим языком. - Думаю, что ты... О, Боги!

Каждое прикосновение, каждая крошечная точка контакта ощущалась как восхитительные, маленькие конвульсии, проносящиеся по телу. После тысяч лет отсутствия физического контакта каждый дюйм кожи Иш Таб переживал чувственные вспышки. Она ещё крепче вцепилась в кресло.

- Говори. Кто, по-твоему, я? - спросил он тягучим, сексуальным голосом. Затем скользнул вверх по внутренней стороне бедра рукой, а ртом и языком медленно двигался вверх по другой ноге.

- Очень... очень... - она зажмурилась и почувствовала, как он царапнул её клыками чуть выше.

- Что? - Его горячее дыхание опалило внутреннюю поверхность бедра. Затем он поднял руку ещё на дюйм, и ещё, пока она не почувствовала, как он пальцами задевает чувствительную плоть между ног. Иш Таб слабо дёрнулась. Соски затвердели, превратившись в острые пики.

- О, боги! - Непослушный вампир. Никто никогда не прикасался к ней так, как он сейчас. За всю вечность. И самым возбуждающим был его контроль. Ни стыда, ни застенчивости. Разрешения не спрашивали. Он просто делал то, что ему нравилось. Да будут прокляты боги, но теперь Иш Таб знала, чего ей не хватало все эти тысячи лет. Даже в самых смелых мечтах она не могла себе этого представить.

- Очень сексуальный, - наконец, выдохнула она.

- Хорошо, - проговорил он и провёл пальцем по её расщелине. - А теперь покажи, как сильно я тебе нравлюсь.