— Вы просили меня быть как дома, мистер Редверс, — возразила Луиза. — Поскольку Холли-Хаус такой же гостеприимный, как церковь ночью, я велела Хиггинсу немного оживить комнаты цветами. Я считаю, что он очень талантливый человек и у вас на службе не может в должной мере проявить свои блестящие способности.

Она улыбнулась Хиггинсу, который подлил ей немного вина в бокал. Редверс ничего не сказал, очевидно, дожидаясь, когда Хиггинс выйдет из столовой. У хозяина было такое грозное выражение лица, что без слов было ясно: к мнению Луизы он прислушиваться не собирается.

— С прислугой надо вести себя более сдержанно. Здесь вам не Индия, — холодно напомнил он.

Каков наглец!

— Надеюсь, поездка в Лондон была успешной? — подчеркнуто любезно, но с достаточной долей яда, спросила Луиза, когда Хиггинс принес своему хозяину жареную баранину с тушеными овощами.

— Боюсь, я должен туда вернуться, и как можно скорее.

Его слова подтолкнули ее к неожиданному решению.

— Не сочтите меня дерзкой за мою просьбу, но не могли бы вы взять меня с собой в столицу? — спросила Луиза с покоряющей улыбкой. — Мне нужно сделать в Лондоне кое-какие покупки.

— А как же Роузберри-Холл? Вы же собирались заняться своим имением, — невежливо и резко заметил Редверс.

— Именно из-за него мне и нужно посетить магазины. — Заговорив о своей усадьбе, Луиза почувствовала, как на душе у нее стало теплей. — Я решила, что несколько комнат можно будет сделать вполне пригодными для жилья уже к Рождеству. Я велела своему поверенному найти солидную строительную фирму. Рабочие вот-вот начнут расчищать усадьбу от старого хлама. Потом подсчитаем примерную стоимость ремонта. Как видите, в ваше отсутствие я не теряла времени даром.

— Разумеется, нет. — Редверс снова раздраженно взглянул на вазы с цветами. В это время с одной из роскошных хризантем упала улитка и поползла по накрахмаленной скатерти. — Я чувствую себя так, будто ужинаю на цветочной клумбе, — сердито буркнул он.

Он выглядел очень мрачным, потом оживился, что-то вспомнив.

— Разумеется, я мог бы распорядиться, чтобы вас отвезли на железнодорожную станцию, но я не могу допустить, чтобы леди ходила по Лондону одна. Это считается верхом неприличия.

Луиза уже подумала об этом.

— Со мной поедет Мэгги Хиггинс, она согласилась поработать у меня служанкой.

— Что вы говорите?! — удивленно воскликнул Редверс. — Вы не только несколько минут назад хвалили Хиггинса в его присутствии, но и сообщаете мне, что я должен срочно искать нового шеф-повара, так как решили отнять у меня Мэгги?

— Временно, мистер Редверс, временно! Пока я нахожусь здесь, в Холли-Хаусе.

— Я очень сожалею, что вы даже не подумали поставить меня в известность, действуя совершенно самостоятельно. — Редверс раздраженно ковырял вилкой в тарелке с остывшей бараниной. — Хотя наше с вами знакомство очень непродолжительно, я пришел к выводу, что мне пора привыкнуть к неожиданностям и относиться спокойно к вашим выходкам, что бы вы ни делали.

— Вы позволите нам с Мэгги сопровождать вас до Лондона? — спросила Луиза, загораясь от одной мысли о новом приключении.

— В том случае, если вы твердо усвоите, что мой автомобиль отправится в путь ровно в половине восьмого утра. Я не буду ждать ни минуты.

На следующее утро в двенадцать минут восьмого Луиза вышла к парадному подъезду. Мэгги Хиггинс, хорошенькая цветущая девушка лет двадцати, уже стояла с дорожными сумками. Как только автомобиль Редверса подъехал к женщинам, тут же вышел и сам хозяин.

— Где ваши вещи? — строго спросил он после обычного приветствия.

— Это все, что мы решили взять с собой. Я побоялась брать больше, чтобы не перегружать ваше авто, — сказала Луиза, обменявшись со своей временной служанкой быстрыми взглядами.

— Гм, — только и произнес Редверс. Мэгги уселась рядом с шофером. Редверс сам открыл Луизе дверцу и помог подняться в автомобиль, в то время как Вильямс укладывал сумки в багажный отсек.

Прежде чем занять свое место в авто, Редверс обернулся к своей собаке. Грип чувствовал, что хозяин уезжает, и весь дрожал — от головы до хвоста. Редверс почесал ему за ухом, и пес уткнулся мордой ему в ладонь.

Этому человеку все же не чуждо чувство привязанности, подумала с улыбкой Луиза и быстро отвела глаза, чтобы Редверс не заметил, что она наблюдает за ним.

— Мне не терпится попасть в Лондон, — громко сказала Луиза, стараясь перекричать оглушительный гул мотора, когда они тряслись в авто по направлению к железнодорожной станции.

— Не думайте, что вы найдете там улицы, мощенные золотыми слитками, как вы вообразили, — возразил Редверс.

— Ах, нет… Единственное, что я собираюсь сделать, — истратить свои деньги наилучшим образом. Мой консультант по финансам, мистер Виллис, разрешил мне потратить некоторую сумму, так что я от души повеселюсь.

— Виллис? Уж не Генри ли Виллис из Данстона?

— Он! Вы его знаете? Его отец вел дела моей двоюродной бабушки.

Редверс уставился на нее в раздумье.

— Значит, с мистером Виллисом-старшим вы напрямую дел не вели?

— Нет, только с его сыном. Видите ли, они оба — Генри, — ответила Луиза.

Лицо Редверса приняло серьезное выражение. Он что-то проговорил, но она не расслышала из-за шума мотора.

— У вас есть какие-то претензии к Виллису-младшему, мистер Редверс? Он хочет составить подробную смету по Роузберри-Холлу, прежде чем оформить договор со строительной фирмой. А вы как думаете? — с тревогой спросила она.

— Сейчас не время и не место для такого разговора, — сказал Редверс, бросив многозначительный взгляд на шофера и служанку, сидевших впереди. — Нельзя обсуждать свои дела в присутствии слуг, — добавил он.

Луиза поджала губы, больше не проронив ни слова. Очевидно, Редверс знает правила, принятые в приличном обществе, вдоль и поперек, и ей надо у него поучиться. И тогда она станет настоящей английской леди, усвоившей правила хорошего тона назубок.

В поезде, идущем в Лондон, Луиза заняла место в вагоне первого класса, а Мэгги пошла искать свободное место в вагоне классом ниже.

Луиза полагала, что они с Редверсом окажутся в разных вагонах, но тот думал иначе — он занял место в том же купе, что и она.

Прежде чем занять место напротив Луизы, он подошел и, протягивая ей «Таймс», сказал, что чтение поможет легче перенести скуку, неизбежную в любой поездке.

— Боже мой! Мистер Редверс! Представляю, что начнут говорить в Стентоне, когда узнают, что мы поехали в Лондон вдвоем! — наконец проговорила Луиза, придя в себя от его неожиданного появления.

— Единственный свидетель — Мэгги, но ее так ошеломила непривычная обстановка, что она вряд ли что заметила, — сказал Редверс категорическим тоном, разворачивая свою газету.

Не похоже, что, сев напротив, он преследовал какие-то неблаговидные цели. Если так, то, что двигало им, когда он решил ехать в одном купе с ней? Не желание же развлекать ее беседой! Так ничего и, не придумав, она стала смотреть в окно: поезд тронулся и стал набирать скорость. За окном одни английские осенние пейзажи сменялись другими, но для нее они по-прежнему были чужими.

Прошел час, как они были в пути, и Луиза развернула газету. Просмотрев первую страницу и увидев там некрологи, она перешла к письмам читателей. Закончив чтение, Луиза пришла к выводу, что читатели «Таймс» совершенно лишены чувства юмора.

Статьи о членах королевской семьи были гораздо интереснее. Луиза с головой ушла в подробные описания, что носят сейчас принцессы и какие деликатесы подают на королевских приемах. Как только приведу Роузберри-Холл в порядок, устрою чаепитие, не уступающее королевскому, подумала она, представляя, как будет рассылать приглашения, отпечатанные на дорогой белой бумаге.

Отложив газету, Луиза взглянула на Редверса. Он весь углубился в чтение, но, словно почувствовав на себе ее взгляд, поднял голову и улыбнулся.