— Путешествие на поезде требует определенного навыка, не правда ли?

Луиза смотрела на него, не отрываясь, стараясь понять, что вызвало такую перемену в его поведении.

— Многие женщины просто одержимы внешним видом, но вы довольно равнодушны к своей внешности, — заключил он.

Что он имеет в виду? — подумала Луиза. У нее появилось непреодолимое желание посмотреть на себя в зеркало, но она стеснялась Редверса. Когда молодая женщина убедилась, что попутчик опять углубился в чтение, она вынула из сумочки карманное зеркальце и посмотрелась в него. Кончик ее маленького носика был — подумать только — в саже!

— Ой! — вырвалось у нее.

Редверс отложил газету и поднял голову, улыбаясь во весь рот. Не обращая внимания на своего спутника, она рылась в сумочке, чтобы найти носовой платок. Вдруг сумочка выскользнула у нее из рук, и все содержимое оказалось на полу. Пудра, губная помада, расческа, карамельки катались и подпрыгивали на ковре в такт движению поезда, но Луизе было не до них. Так и не найдя носового платка, она стала стирать сажу каким-то кусочком кружева. К ее удивлению, Редверс нагнулся и начал собирать с пола содержимое ее сумочки.

— Нет, нет, пожалуйста, не беспокойтесь, я сама… — начала, было, Луиза и подумала, что он, должно быть, в душе смеется над ней. — Премного вам благодарна, что предупредили меня, — проговорила она резким тоном, вконец расстроенная.

Несмотря на сердитый тон попутчицы, Редверс кинул ее быстрым озорным взглядом.

— Не волнуйтесь, миссис Хескет. Сейчас было сажи не больше, чем на прошлой неделе, когда вы разводили огонь в кухонном очаге, — насмешливо сказал Редверс. Хотя они были одни в купе, щеки Луизы залились ярким румянцем.

— Все равно, как вы могли допустить, чтобы я появилась на людях в таком виде? Это не по-джентльменски!

— Но может быть, это типографская краска с газеты, которую вы читали, а вовсе не сажа. Когда мы отъезжали от станции, вы выглядели безукоризненно, — проговорил он, поднимая последней серебряную булавку для шляпы. — Когда поезд тронулся, вы долго смотрели в окно и только потом развернули газету. Положитесь на меня, миссис Хескет, я никому не скажу об этом досадном происшествии.

Остаток пути они провели в полном молчании. Попав в неловкое положение в его присутствии уже во второй раз, она поклялась, что будет держаться с ним строго официально, но очень скоро забыла об этом. Больше того, она поймала себя на том, что, то и дело исподтишка поглядывает на него из-под длинных черных ресниц. Он был очень хорош собой, несмотря на то что его темно-серый деловой костюм придавал его лицу еще большую бледность, чем обычно.

Как только поезд прибыл в Лондон на Пэддингтонский вокзал и остановился у платформы, Редверс быстро встал и открыл дверь купе, чтобы пропустить Луизу вперед. Оказавшись на перроне, она оглянулась, чтобы поблагодарить своего спутника, но тот уже затерялся в толпе, и ей пришлось удовлетвориться обществом Мэгги, которая говорила без умолку. Наняв кеб, они отправились за покупками.

Ходить по магазинам в столице было одно удовольствие, не то, что в Индии, где приходилось толкаться в душном, пыльном помещении. Для Луизы было подлинным открытием, что можно сидеть в огромном магазине и изучать прекрасные обивочные материалы, ковры, декоративные ткани в окружении вышколенных продавцов, исполнявших все ее желания.

Еще в Холли-Хаусе она определила, какую сумму может потратить на Роузберри-Холл, и, когда у нее осталось всего пять фунтов, решила сделать передышку и попить чаю.

Отправив Мэгги домой шестичасовым поездом, Луиза направилась в гостиницу «Летбридж». Ей не раз приходилось слышать, как знакомые родителей рассказывали о «Летбридж-отеле» с затаенной тоской и советовали ей обязательно посетить его в хорошей компании, так как там превосходно готовят.

Что касается хорошей компании, то Луиза совершенно выпустила ее из виду. Она вспомнила о ней, подойдя к поражающему воображение фасаду гостиницы. Было без десяти пять — время пить чай, — и несколько пар выплыли из опустившихся сумерек и исчезли в этом гостеприимном оазисе. Вдруг она обратила внимание, как швейцар, стоявший у входа, стал что-то говорить подошедшей хорошо одетой, но одинокой даме. С вежливой, но непреклонной улыбкой леди попросили отойти от двери.

Луиза в нерешительности остановилась. «Летбридж-отель» был единственным заведением, к репутации которого она относилась с доверием — ведь истинная леди не может пойти куда попало.

Все разрешилось неожиданным образом.

— Никак Луиза! — раздался у нее за спиной рокочущий бас. Обернувшись, она улыбнулась благодарной улыбкой, сразу же узнав в говорившем друга ее покойного мужа.

— Мистер Дарбли-Барр! Как я рада вас видеть! — приветствовала Луиза высокого полного господина. — Я и не знала, что вы в Лондоне.

Эта встреча была как нельзя кстати: Чарлз Дарбли-Барр немедленно пригласил Луизу на чашечку чая. Они вошли в «Летбридж-отель», и раскаты его баса заполнили весь вестибюль.

— В самом деле, вы оказали мне неоценимую услугу, Луиза. Мы с моим совладельцем Стефеном назначили здесь деловую встречу с нашим клиентом и его женой, но, сказать по правде, они довольно молчаливые люди, ну, немного ограниченные, что ли. Так что я надеюсь, вы не дадите нашему разговору угаснуть, едва начавшись.

Когда Дарбли-Барр сказал, что его клиента зовут Сидни Тонбридж, она вздохнула с облегчением. Сидни и его жена были давнишними друзьями ее родителей, так что поддерживать разговор ей будет нетрудно.

Только Чарлз и Луиза сели за столик в отдельном кабинете, как появились супруги Тонбридж.

Они выразили Луизе свои соболезнования в связи с кончиной ее мужа.

— Мы слышали, что бедный Элджернон погиб, но и представить себе не могли, что его жена оказалась такой храброй женщиной. Дорогая моя… вам, должно быть, столько пришлось пережить, — с сочувствием запричитала миссис Тонбридж.

Луиза ответила обычными в подобных случаях словами — сказала то, что люди ожидают услышать. К счастью, супруги быстро сменили тему разговора, сгорая от нетерпения узнать новости от совладельца Дарбли-Барра, который почему-то задерживался.

— Представляете, омнибус столкнулся с экипажем. Так этот человек согласился быть третейским судьей. Если вы не знаете Джеффри, то скоро узнаете! Вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь во власти его потрясающего обаяния!

— Как — Джеффри? Вы говорили — Стефен! — удивленно воскликнула Луиза, обращаясь к Чарлзу.

— Я не думаю, что такая достойная вдова, как Луиза, сгорает от нетерпения завести знакомство с Джеффри, — неожиданно резко возразила миссис Тонбридж, глядя на Луизу с лукавыми искорками в глазах. — Джеффри превосходный предприниматель, но неисправимый волокита.

Луиза усмехнулась, услышав сказки о якобы неисправимом волокитстве Джеффри. А может, они говорят о другом Джеффри, не из Холли-Хауса? Джеффри Редверс, с его мрачным видом, неразговорчивостью и неумением поддержать беседу, никак не подходил под определение «неисправимый волокита».

Луиза в компании Дарбли-Барра и супругов Тонбридж чувствовала себя прекрасно, несмотря на нетерпеливые возгласы миссис Тонбридж, возмущавшейся отсутствием Джеффри. От Луизы не ускользнула неуклюжая попытка этой дамы «сосватать» ее — молодую вдову — какому-то Джеффри. За время своего вдовства Луиза научилась не обращать внимания на попытки досужих кумушек найти ей нового мужа.

Ее брак с Элджи был подлинным счастьем. Благодаря ему она стала увереннее в себе. «Если будешь сидеть сложа руки — никогда не узнаешь, на что ты способен» — было его любимым афоризмом, вдохновлявшим ее на плавание на утлых суденышках по Гангу, на переходы по ветхим, качающимся подвесным мостам через глубокие ущелья и через непроходимые джунгли. И все это ради сбора неизвестных науке растений.

Нужно быть таким же замечательным человеком, как Элджернон Хескет, чтобы занять его место в ее опустевшем сердце, и маловероятно, что она встретит достойного человека в огромной лондонской гостинице, да еще за чаем! Уверенная в своей неприступности, она приняла приглашение Тонбриджей прийти в следующее воскресенье к ним на званый вечер, и это несмотря на предупреждение, что потрясающе обаятельный Джеффри не преминет за ней ухаживать.