— Тогда тебе тоже не жить! — крикнул Дилан, в мгновение ока, выхватив меч из ножен.

— Назад! — Барон Делейни поднял руку, и никто не посмел его ослушаться. Он печально взглянул на приемного сына, затем на, Гриффида. — Нет. Он ее убьет.

Все взгляды были устремлены на торжествующего Синвелина.

— Я вижу, вы решили поступить разумно, барон. На самом деле нет нужды ни в поединках, ни в убийствах. Я прошу всего лишь один месяц, и если Рианон за это время не захочет стать моей женой, я верну ее домой целой и невредимой. А теперь прикажите вашему сорвиголове убрать оружие.

Барон сделал знак Дилану, и тот повиновался.

Синвелин обратился к барону:

— Как я понимаю, вы питаете ко мне неприязнь…

— У меня есть на то веские причины, — прервал его барон.

— А вашей дочери приятно мое общество. Во всяком случае, так было до тех пор, пока вы не начали меня оговаривать. Уж наверняка постарались изобразить меня гнусным злодеем.

Он ждал ответа, но семья Делейни хранила мрачное молчание.

— Жаль, но дело поправимо. Видите ли, барон, я влюблен в вашу дочь, и величайшим счастьем для меня стал бы брак с ней.

— Она этого не желает, — холодно ответил барон.

— Вы так думаете? Что ж, вам лучше знать. Тем не менее я прошу отпустить ее на месяц погостить у меня в Каер-Коч. Если после этого она мне откажет, я провожу ее домой, как обещал. Если же вы попытаетесь вернуть ее сами по истечении этого срока, то… кое-кто может пострадать, и уверяю вас, барон Делейни, это буду не я.

— Ты что, угрожаешь? — возмущенно закричал Дилан.

— Дилан! — рявкнул барон на приемного сына. — Придержи язык!

— Рад видеть, что вы все еще оказываете влияние на своих детей, но уверен, что очень скоро они взбунтуются, как я когда-то.

Барон усмехнулся:

— В отличие от вас они — благородные люди и не позволят себе подобных выходок.

Синвелин вспыхнул:

— Хватит разговоров. Я продержу Рианон у себя месяц. Даю вам слово, барон, что за это время пальцем ее не трону. — Он выдавил из себя улыбку. — Советую вам поверить в мою честность, милорд, и не пытаться вернуть ее раньше. — С этими словами Синвелин ап Хайуэл развернул коня. — Прощайте, барон. Или я могу называть вас «отец»? — развязно закончил он.

Дилан послал проклятие ему вслед.

— Вы отпускаете этого негодяя? Мы могли бы захватить его!

— Но Рианон в руках Фрешета, — ответил барон. — Ты ведь слышал. У нас нет выбора. Пока Рианон у него, мы вынуждены бездействовать.

— Но почему вы позволили Фрешету забрать ее?

— А ты предпочел бы, чтоб твою сестру пронзила стрела? Лучники Синвелина целились в нее.

— Он не решился бы…

— Решился бы, попытайся мы вмешаться. — Барон тяжело вздохнул. — Дилан, возьми пятерых солдат и скачи к Хью Моргану, затем отправляйся в Бриджфорд-Веллз и расскажи Фицрою, что случилось. Он приедет сам, а лорд Джервас пришлет людей. Мы же возвращаемся в монастырь Святого Давида. Раз уж вынуждены ждать, то поселимся как можно ближе к Рианон.

— Конечно, — с готовностью закивал Дилан. — Нам понадобится много воинов, чтобы напасть на Каер-Коч. Позвать еще Тристана?

— Нет. Хватит с нас одной горячей головы, — не разрешил барон и подозвал старшего сына. — Поезжай следом за Рианон. Когда выяснишь, куда ее отвезли, возвращайся в монастырь. — Он отвел взгляд и на мгновение из гордого и властного барона Делейни превратился в обеспокоенного отца. — Постарайся, чтобы тебя не заметили.

— Отвезите меня обратно! — закричала Рианон. Она задыхалась от быстрой езды и пыталась остановить лошадь. — Мой отец — влиятельный сеньор, и вы пожалеете, если не сделаете этого. У него есть друзья в суде!

Фрешет хранил молчание.

— Вы что, глухой или просто болван? Отпустите меня!

Они продолжали скакать, и тогда Рианон перешла к действию. Она высвободила ноги из стремян и… упала с лошади на грязную обочину дороги.

Девушка не могла ни вздохнуть, ни подняться. Тогда она поползла в сторону подлеска. Плащ у нее зацепился за ветку, и она, дернув за завязки, сорвала его с себя.

Поднимая глаза, она увидела башмаки — над ней стоял Фрешет. Правда, вид у него был не грозный, а озабоченный.

— Вы не ушиблись? — Он нагнулся и помог ей встать.

— Не знаю, — насупившись, пробормотала она. Рианон была вся в грязи, но, слава Богу, держалась на дрожащих ногах. — А если бы я поранилась, вы отвезли бы меня обратно?

— Но вы же не пострадали, — отрезал он.

— Жаль.

— Жаль, что вы спрыгнули с лошади на полном скаку. Вы могли сломать себе шею. Советую отказаться от подобных «подвигов».

— Не надо было похищать меня!

Брайс удивился:

— Разве это не один из ваших обычаев?

— Да, но…

— Тогда жалуйтесь своим землякам. Миледи, я не знаю валлийских традиций, но то, что я увидел, мне показалось просто глупым. Однако я не хотел вас обидеть.

Рианон воинственно скрестила руки на груди.

— Лучше отвезите меня обратно, иначе вам не поздоровится.

— Весьма сожалею, но у меня другой приказ. — Он протянул ей руку. — Пойдемте.

Она не двинулась с места.

— Говорю вам, лорд Синвелин совершил ошибку.

— Я того же мнения.

— Тогда отвезите меня обратно.

— Рад бы. Если бы это зависело от меня, я избавил бы лорда Синвелина от подобного брака. Но он, к несчастью, мечтает взять вас в жены.

— Брак? О чем вы говорите?

Брайс нахмурился.

— Ну, пусть помолвка или ухаживание. Называйте это как хотите.

— Это называется похищением!

Ее ответ оставил его равнодушным.

— Миледи, пожалуйста, садитесь на лошадь.

— Если вы не отвезете меня обратно к отцу, то он отправится в погоню и убьет вас, — предупредила Рианон.

Брайс приложил ладонь к уху.

— Что-то не слышно шума погони.

— Он, наверное, увещевает лорда Синвелина.

Брайс оставил ее слова без ответа и посмотрел на небо.

— Трогаем, пока снова не пошел дождь.

— Мне не на чем ехать — моя лошадь убежала.

Он пожал плечами.

— Поедем вместе на моей лошади.

— Нет.

— Вам, видно, хочется поупрямиться.

Он подхватил ее на руки и перекинул через плечо. Она извивалась и колотила его ногами, а он спокойно шел к своему коню.

— Прекратите. На меня это не производит никакого впечатления.

— Нечего было меня тащить! — крикнула Рианон, когда он усадил ее на лошадь.

— Пришлось.

Она зло посмотрела на него и хотела вновь спрыгнуть вниз, но он смерил ее таким грозным взглядом, что девушка передумала и замолчала. Вероятно, решила, что нет смысла громко выражать ему свое недовольство, подумал Брайс. Он был совершенно уверен, что все ее протесты — сплошной обман, иначе барон ни за что не отпустил бы ее. До сих пор за ними никто не последовал.

А может, барон и рад был отделаться от избалованной, легкомысленной дочки.

Брайс тронул лошадь. Леди Рианон помалкивала, но ему, тем не менее, было трудно сохранять хладнокровие. Она все еще возбуждала его. Ее шея, прикрытая толстыми косами, была гладкой и нежной. Брайса так и тянуло прильнуть к ней губами.

Вдруг девушка начала дрожать, и он сообразил, что накидки на ней нет, а платье, грязное и мокрое, прилипло к телу. Его первым побуждением было прижать ее к себе и согреть, но он легко мог догадаться, к чему это приведет.

Он остановил лошадь.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она, но уже не столь враждебно.

Он спешился и снял с себя шерстяную тунику, оголив торс.

Девушка неожиданно засмущалась и отвернулась, что совсем не соответствовало ее образу искусительницы.

Взгляд Брайса задержался на ее лодыжке, видневшейся из-под юбки. Он тоже поспешил отвернуться: она невеста лорда Синвелина.

— У вас губы посинели, и вы дрожите. Вот, наденьте. — Он передал ей шерстяную тунику.

— Она испачкается.

— Возьмите! — приказал Брайс и торопливо вскочил в седло позади нее.