— Возможно, но сейчас не время и не место для подобной беседы, — твердо заявила она.

— Жаль, — ответил он, пораженный столь решительным отказом. — А вот мне хотелось бы узнать вас получше.

Его глубокий, бархатный голос обольщал. За последние дни Рианон услышала много комплиментов, но ни один мужчина не волновал ее так, как этот.

— В другой раз, — уклончиво ответила она.

— Куда вы так спешите, миледи? У вас свидание?

— Нет! — Она отступила, но затем вызывающе вскинула подбородок.

Мужчина, склонив набок голову, окинул ее восхищенным взглядом.

— Пожалуйста, не разглядывайте меня так бесцеремонно, сэр! — воскликнула Рианон, и ее бросило в жар.

— Сэр? Вы делаете мне честь таким обращением. Уверяю вас, миледи, я не хотел выглядеть неучтивым и дерзким. — Он сделал шаг навстречу ей и улыбнулся.

Из-за темноты Рианон не могла хорошенько его разглядеть, но ей показалось, что он не привык улыбаться, как лорд Синвелин.

— Я наблюдал за вами и понял, что вам льстит поклонение мужчин, — продолжил он хриплым шепотом.

— Некоторых мужчин, — уточнила она и скрестила на груди руки, словно защищаясь от него. — Но у меня нет желания принимать знаки внимания от человека, который бросил семью и тем самым вовлек в несчастье свою сестру. Странно, что лорд Синвелин пригласил вас на службу.

Брайс застыл, и брови у него зловеще сдвинулись.

— Значит, вы обо мне такого плохого мнения?

— Да, — ответила она. Он отодвинулся от нее.

— Вы удивляете меня, миледи. Я думал, что вы умнее и не верите сплетням.

— Выходит, все это неправда? Что вы поссорились с отцом и ушли из дому, обидевшись, как капризный ребенок, и даже не вернулись к одру умирающего? Вы хотите сказать, что помогли доведенной до бедности сестре, которая в собственном доме превратилась в служанку?

— А больше вы ничего не слышали? О том, что я негодяй и что сестра выгнала меня, что ее муж, могущественный барон Дегер, ненавидит меня, что я лгу, обманываю и ворую, — он снова приблизился к ней, — что я продал душу дьяволу…

У Рианон дух захватило, и она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он презрительно усмехнулся.

— Неужели вы верите всему, что слышите?

— Да как вы смеете! — вскрикнула она, ошеломленная его выпадом. — Вы бесчестный…

— Нет, миледи, как вы смеете? — холодно осведомился Брайс. — Вы совершенно меня не знаете и, тем не менее, считаете возможным выговаривать мне. Вам неизвестно, почему мы с отцом рассорились, почему я уехал и не вернулся и что я ощущал, узнав о случившемся. — Он замолк, затем продолжил: — И вам неведомо, как я страдал, зная, что не могу находиться рядом с Габриелей в то время, когда так необходим ей.

В его голосе прозвучала боль, и Рианон от стыда покраснела. Не стоило судить о нем сгоряча, сокрушенно подумала она, но не успела вымолвить и слова, как он придвинулся к ней почти вплотную.

— Кто вы такая, чтобы осуждать меня? — требовательным тоном спросил он. — Глядя, как вы вольничали во время танцев, как вы жеманничали и улыбались многим мужчинам, можно было сделать вывод, что не один я должен испытывать угрызения совести, но и вы, моя милая лицемерка. Как вы можете вести себя подобным образом, а затем укорять меня?

Его взгляд пронзил ее насквозь, и она потеряла дар речи.

А он стоял, почти прижавшись к ней, и продолжал говорить низким, хриплым голосом:

— Вы привлекательны, как ни одна из знакомых мне женщин, но если я дотронусь до вас, то вы наверняка позовете на помощь стражников и станете поносить меня, словно бессовестного злодея.

Она с трудом дышала, но не могла оторвать глаз от его лица.

— Я никого не позову, — тихо вымолвила она.

— Не позовете, миледи? — шепотом спросил он и наклонился к ней. Он коснулся ее руки, отчего дрожь пробежала у нее по телу. — Рад это слышать, так как вы необыкновенно соблазнительны. — Он положил руки ей на плечи и обнял.

Рианон сознавала, что ей следует оттолкнуть его, но, когда губы Брайса прижались к ее губам, она вдруг поняла, что поцеловать его вовсе не позорно, а наоборот — это совершенно правильно.

Ее целовали и раньше — робкие мальчики, которые торопливо прижимались ртом к ее щеке или губам. Но никогда прежде она не ощущала страсть и желание, заключенные в мужском поцелуе. Этот поцелуй вызвал у нее такое же сильное ответное чувство.

Когда Брайс попытался языком разомкнуть ей губы, Рианон и в этом не усмотрела ничего предосудительного и приоткрыла рот.

Язык Брайса творил чудеса, а она гладила ладонями гладкую кожаную тунику, чувствуя, как под ней расслабляются его напрягшиеся мышцы.

Он легонько отстранил ее, и она уперлась спиной в стену, а он тут же просунул ей между ног колено. Тело Рианон замерло в предвкушении неведомых ощущениях.

Вдруг дверь из зала распахнулась и отблеск огней осветил двор. Чей-то хриплый голос крикнул «до свидания».

Леди Рианон Делейни пришла в себя, с ужасом оттолкнула Брайса и, подхватив юбки, убежала.

Брайс Фрешет чертыхнулся, глядя вслед улизнувшей леди Рианон.

Что могло произойти, не отворись дверь? Вспомнив, что лорд Синвелин ап Хайуэл не скрывал намерений на ней жениться, Брайс выругался снова.

Господи, какой же он осел! А если она расскажет жениху об их встрече? Неужели он так никогда и не научится сдержанности? Пусть она привлекательна, даже красива, пусть говорила с ним как с ровней, все равно ему следовало уйти, лишь объяснив, что он делал около повозок с поклажей.

Неужели ему мало тех несчастий, которые свалились на него из-за собственной опрометчивости? Выходит, что он ничему не научился с тех пор, как покинул отчий дом.

Он тяжело привалился к стене. Поделом ему, если он потеряет возможность, столь любезно предоставленную ему лордом Синвелином. Сам будет виноват.

Нет, это не совсем так. Леди Рианон виновата не меньше его в происшедшем, ведь, когда он обнял ее, не стала протестовать, а, наоборот, с готовностью ответила на его поцелуй. Она, разумеется, ничего не скажет лорду Синвелину, если только не решит солгать. А вдруг скажет?

Нахмурившись, Брайс отошел от стены. Если его спросят, он не станет врать, расскажет лорду Синвелину все, как было, а валлиец пусть думает, что хочет.

Следующим утром Рианон внимательно рассматривала собравшихся в церкви. Лорда Синвелина она увидела сразу. Он был в черной дорожной тунике, а на плечи набросил черный шерстяной плащ. Он стоял рядом с леди Бальмонт, касаясь ее своими широкими плечами, и не переставая, шептал ей что-то на ухо.

Хорошо бы ей остаться незамеченной, во избежание возможного неприятного разговора, подумала Рианон. Сначала она решила не показываться гостям лорда Милвуара, но потом передумала — не прятаться же ей в своей комнате, подобно испуганной мышке. Она должна выяснить, видели ее в объятиях Брайса Фрешета или нет. Такого рода слухи не могли не разлететься по замку. Но, к счастью, никаких пристальных взглядов, обращенных на нее, она не заметила. Наоборот, те, кто ее увидел, приветливо улыбались, и она вздохнула с облегчением, тем не менее, заметив, что нормандца нет на мессе. Возможно, он тоже сожалеет о том, что повел себя с ней не так, как приличествовало ее положению.

Да и она хороша! Ей следовало уйти, как только она узнала, что он не вор. Но задержалась она именно потому, что он не был ни бродягой, ни задирой и на пиру вел себя прилично. А может, он так сдержан лишь до поры до времени — пока его не заденут за живое? Она, несомненно, рассердила его… но не ему осуждать ее, для этого у нее есть родители.

Что касается мнения отца о ее поступке, то лучше об этом не думать. Рианон вздрогнула, представив его реакцию, если он узнает, что она позволила молодому, привлекательному мужчине заманить себя в укромный уголок двора…

Один из гостей лорда Милвуара с удивлением посмотрел на стоящую с отрешенным видом Рианон. Она очнулась от волновавших ее мыслей и дала себе слово никогда впредь не попадать в такое неловкое положение.