Брайс почувствовал себя оскорбленным, хотя понимал, что Синвелин не хотел его обидеть.

— Я думаю, именно вы доставите Рианон сюда, — задумчиво произнес Синвелин.

— Я? — изумился Брайс, забыв о вежливости.

— Мадок и остальные слишком грубы, а на вас я могу положиться.

— Зачем же им проявлять грубость, если она хочет убежать с вами?

— Она должна притвориться скромницей, изобразить испуг, — объяснил Синвелин. — Она может даже разрыдаться, но вы не должны обращать на это внимание. Как только мы воссоединимся, она снова будет счастлива.

— А если барон ее не отпустит? — спросил Брайс.

— Да, он может не согласиться и даже начать драться. Отцовские чувства к дочерям можно понять. Видите ли, это тоже традиция, — продолжал объяснять Синвелин, — и поэтому вам надо увезти Рианон как можно скорее. Я не хочу, чтобы с ней ненароком что-нибудь случилось. Хотя уверен, этого не произойдет, — поторопился добавить он. — Сражение организуется для отвода глаз: женщина должна почувствовать, что за нее дерутся. Конечно, бывают и разбитые головы и царапины… как обычно на турнирах. Ничего серьезного, уверяю вас. Я подам вам знак, а вы возьмете поводья ее лошади и поскачете вместе с ней галопом.

Брайс кивнул — искренние слова Синвелина убедили его.

— Хорошо, милорд, — с поклоном ответил он. — Почту за честь быть вашим шафером.

— Эй, ты! — вдруг крикнул Синвелин, обращаясь к проходившей мимо служанке. — Еще вина! — И, повернувшись к Брайсу, сказал: — Господи, от всех этих разговоров в глотке пересохло.

— А вы получите приданое или обменяетесь подарками, милорд? — поинтересовался Брайс.

— Вы умный, Фрешет. Конечно, мы, валлийцы, не дикари. Приданое я получу позже, а пока что должен заплатить amobr.

— Amobr?

Синвелин с заговорщицким видом прошептал:

— Это цена ее девственности.

Брайсу показалось это отвратительным. Пусть валлийцы и не дикари, но…

— Что с вами? — спросил Синвелин. — Да, мы предпочитаем все называть своими именами.

— Понятно, милорд.

К ним подошла худенькая темноволосая служанка, чтобы наполнить кубки. Брайс, отрезая себе ломоть жареной баранины, вдруг увидел, что Синвелин гладит ей грудь, пока она наливает вино. Лицо девушки при этом оставалось безучастным. Она отвернулась и ушла.

Губы Синвелина скривила дьявольская усмешка.

— Ула сегодня не слишком благосклонна, но стоит ей увидеть монетку, как она подобреет. Если хотите, возьмите ее после меня.

— Милорд, один я лучше высплюсь, — мгновенно отказался Брайс.

Синвелин подозрительно посмотрел на него.

— Простите, милорд, — ответил Брайс, испугавшись, что оскорбил валлийца. В конце концов, многие знатные господа считают, что прислуга существует также и для плотских утех. Брайс же был воспитан по-другому — он считал, что слуги заслуживают определенной доли уважения. Привычки валлийца покоробили его, но он был обязан лорду Синвелину за возможность получить титул, что стало бы первой ступенькой к восстановлению положения семьи.

— А вы чересчур привередливы! — Лорд Синвелин засмеялся. — У лорда Милвуара вы обходились без женщины, и во время пути — ни одной шлюхи. Уж не монах ли вы?

Брайс улыбнулся.

— Я думал о том, чтобы принять сан, но, уверяю вас, вскоре отказался от этой мысли.

— Вы было меня перепугали! — Синвелин поднял кубок. — Если Ула вам не нравится, то я передам ее Мадоку или другим.

Брайс до боли сжал зубы.

— Я не говорил, что она мне не нравится, милорд.

Пусть уж лучше девушка достанется ему, чем ее начнут передавать от одного к другому, подобно чаше на пирушке. Спать с ней он, разумеется, не будет. У нее, ко всему прочему, могут оказаться блохи. Он просто даст ей монетку и отошлет прочь.

Однако мысленно он дал себе слово, что когда станет здесь хозяином, получит власть и титул, то ни за что не позволит, чтобы в его владениях с кем-либо так обращались.

Он не мог себе представить, как может Синвелин думать о ночи с другой женщиной, если помолвлен с красивой, изящной и пылкой Рианон Делейни. Она искусительница, эта Рианон. Сначала завлекала его, затем притворялась возмущенной и, будучи невестой другого, с таким простодушным восхищением смотрела на него!

Брайс нахмурился. Раз так, то пусть леди Рианон получит такого мужа, какого заслуживает.

В неясном свете туманного утра Брайс оглядел пеструю толпу, собравшуюся во дворе Эннед-Бейча. Взоры всех были нацелены на него, словно острия кинжалов, но он не обращал на это внимания, так как привык к презрительным взглядам. Он внимательно рассмотрел стоящих перед ним мужчин. Одеты они были в залатанную домотканую одежду, разнородные кольчуги и остатки доспехов. Мечи оказались только у пятерых, у нескольких — копья, а у одного или двух — ножи.

Хорошо хоть, что вид у них был не такой голодный, как у остальных слуг в Эннед-Бейче.

Может, они прячут остальное оружие под одеждой? — спросил себя Брайс. Его это не испугало бы. Он сомневался, что среди них есть хоть один должным образом обученный воин. Такое войско в битве либо сразу перебьют, либо оно разбежится. Но если в бой против соплеменников их поведет нормандец, то они кинутся не врассыпную, а на своего командующего.

Значит, надо заслужить их верность, как бы тяжело ему ни пришлось, решил Брайс. Он превратит эту шайку в гарнизон, которым можно будет гордиться, и тем самым докажет, что достоин не только рыцарского звания, но и других наград, которыми удостоит его Синвелин ап Хайуэл.

Брайс поправил пояс и распрямил плечи под новой черной шерстяной туникой, которую отдал ему лорд Синвелин. Она была длиннее его прежней кожаной куртки, а от шерстяных рукавов чесались руки.

Рядом с Брайсом стоял взволнованный Эрмин. На его долю выпала роль переводчика до тех пор, пока люди не научатся понимать французскую речь их командира.

Эрмин настороженно поглядывал в сторону казарм, где воины из свиты Синвелина, облаченные в боевые доспехи, показывали пальцами и насмехались над потрепанными воинами гарнизона. А Брайса радовало, что его подопечные не теряются перед ними — их просто раздражает поведение свиты Синвелина.

Не успел Брайс обратиться к своему гарнизону, как перед ним появился лорд Синвелин в превосходной работы кольчуге под простым черным плащом, доходящим ему до колен и с разрезами по бокам. Шлем тоже был сделан весьма искусно.

— Милорд, — с почтительным поклоном произнес Брайс и бросил грозный взгляд на своих солдат, которые торопливо последовали его примеру.

— Жаль, но это все, чем вы можете располагать, — сказал Синвелин, хотя по его голосу было ясно, что никакого сожаления он не испытывает. — Я все же уверен, что человек ваших способностей скоро вымуштрует их, и они смогут достойно оборонять Эннед-Бейч.

— Благодарю вас, милорд. Вот только бы раздобыть им такое же хорошее оружие, как у ваших людей.

Синвелин улыбнулся и кивнул.

— Вы правы, и это поместье сможет принести достойный доход, чтобы купить оружие. Что касается моей свиты, — он указал пальцем на Мадока, — то мы нарядились, чтобы показать барону, как я богат и могуществен.

— Вероятно, это тоже дань традиции?

— Вы быстро усваиваете, Фрешет. А теперь поехали — пора отбивать невесту.

— Неужели так рано, милорд?

— Они скоро появятся, так как барон Делейни не любит долго спать.

— Хорошо, милорд.

— Когда мы их встретим, то ждите моего знака. Затем отвезете Рианон в Эннед-Бейч. Скачите галопом, так как может быть погоня.

Брайс кивнул.

Синвелин сказал гарнизону что-то веселое по-валлийски и направился к своей свите.

— Что сказал лорд Синвелин? — спросил Брайс Эрмина.

Тощий юноша потупился.

— Делать, как вы прикажете, — робко вымолвил он. Видно, он был не в ладах с нормандским диалектом французского языка.

— Ты хочешь сказать, чтобы повиновались моим приказам?

— Да, сэр.

— И что еще?