— Должны быть. Может, они спрятались на крыше за вывеской.

— Давай проверим, — сказала Ли, медленно ведя машину вперед.

Я открыл рот, но постарался не вскрикнуть. Вместо этого, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, я спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Мы приехали, чтобы найти Слим и Расти. Именно этим я и займусь.

— Но здесь эти люди!

— Никто не может нам запретить приезжать сюда.

— Надеюсь, они тоже так считают.

— Конечно, — сказала она уверенно, но в ее глазах было легкое беспокойство.

Она ехала очень медленно. За звуком двигателя я слышал хруст стекла под колесами.

— Ты уверена, что сможешь проехать? — спросил я.

— Конечно, уверена.

— Ты не проколешь шину?

— Я никогда не прокалываю шины, — она одарила меня еще одной самоуверенной улыбкой. Потом добавила: — А на случай, если все-таки проколю, кто-нибудь из этих крепких молодых людей поможет нам их поменять.

Когда мы подъехали ближе, несколько рабочих прервали свои занятия и стали смотреть, как мы приближаемся. Остальные продолжали заниматься своим делом. Я насчитал всего двенадцать человек (хотя людей могло быть больше, невидимых мне).

Хотя люди на поле носили самые разные штаны — синие и черные джинсы или черные кожаные брюки, — поверх на всех были рубашки с длинным рукавом из какого-то черного блестящего материала. Изучая их наряды, я заметил, что не все рабочие были мужчины. По меньшей мере семеро выглядели женщинами.

Я предположил, что одна из них может быть Валерией.

А может быть, они все— это Валерия, и все очереди исполняют роль. А может быть, Валерия пережидает день в автобусе.

Или в катафалке.

Ли остановила машину, и я оглянулся на катафалк. Я хотел посмотреть, есть ли внутри гроб, но заднее окно было закрыто занавеской из красного бархата. Ли выключила двигатель.

К нам приближался мужчина.

Ли открыла водительскую дверцу. Мне вся ее затея казалась неудачной.

— Ты пойдешь туда? — спросил я.

—  Тыможешь остаться здесь, — ответила она.

— А как же собака?

Она оглянулась.

— А где она?

— Не знаю, но, наверное, где-нибудь поблизости.

— Может, она решила не болтаться здесь, когда приехали все эти люди.

— Может быть, и нам стоит поступить так же, — заметил я.

— Да все нормально, — ответила она и выбралась наружу.

Я распахнул дверцу со своей стороны, спрыгнул на землю и поспешил за ней. Обежав вокруг пикапа, я встал рядом с Ли. Мужчина остановился в нескольких шагах от нас. Он окинул взглядом меня и, видимо, решив, что на меня можно не обращать внимания, перевел взгляд на Ли.

Он был таким красивым, что это казалось жутким.

Длинные волнистые волосы были черными как чернила, а глаза — бледно-голубые. Эти глаза, наверное, здорово смотрелись бы на женском лице; на его лице они выглядели неестественно и странно. Как и тонкие кривящиеся губы. Все черты его лица были тонкими, кожа — гладкой и слегка загорелой. Если не считать едва заметной щетины на подбородке и скулах, он мог бы сойти за симпатичную женщину.

По крайней мере, лицом. Его тело было совершенно иным: широкие тяжелые плечи, мышцы рук, растягивающие ткань рукавов. Несколько верхних пуговиц рубашки на мускулистой груди были расстегнуты. У него был плоский живот, узкие бедра, он носил черные кожаные брюки и нож в ножнах на поясе.

Пару раз оглядев Ли с ног до головы, он улыбнулся. Я никогда раньше не видел таких белых зубов. Несмотря на то, что вампиром была Валерия, я не мог удержаться от взгляда на его клыки. Они были не длиннее и не острее, чем у других людей.

— Если вы приехали за билетами, — сказал он достаточно дружелюбно, — боюсь, мы откроем кассу только за час до представления.

— И я не могу купить их заранее? — спросила Ли.

— Не раньше одиннадцати вечера.

— Но что, если тогда все билеты будут уже раскуплены?

— О, этого не случится. Не здесь. Мы распродавали все билеты на некоторых площадках, но этот стадион не будет заполнен. Было бы здорово, но увы, — он взглянул на меня и сказал Ли: — Вы знаете, что у нас есть ограничение по возрасту? На представление допускаются только взрослые, никого до восемнадцати лет. Думаю, ваш брат все еще немного не дотягивает до нужного возраста.

— Но как раз он-то и хочет посмотреть представление! — запротестовала Ли.

— Кто бы сомневался, — с ухмылкой оглянулся на меня мужчина.

— И парочка его друзей, — добавила Ли.

— Ну, если они не старше него…

— Может быть, они где-то здесь? Они отправились вперед, так что должны были оказаться здесь раньше нас. Подростки? Полный юноша и худенькая девушка со светлыми волосами?

Мужчина слегка пожал плечами и покачал головой:

— Я таких не видел. Здесь никого, кроме нашей команды.

Слегка обернувшись в сторону ларька, Ли прокричала: «СЛИМ? РАСТИ?»

Я посмотрел на крышу, но там никто не показался.

— Если они появятся, — попросила Ли, — вы скажете им, что мы уже здесь?

— С радостью.

— Спасибо. Я говорила им, что они еще маловаты для такого представления. Но они просто одержимы этой темой, вампирами… — Ли мотнула головой. — Вы понимаете — подростки…

— Я отлично понимаю, — ответил мужчина. — Несколько лет назад я и сам был таким. И тоже совершенно очарован вампирами.

— Они просто не могли не пойти сюда, чтобы посмотреть, что здесь происходит. Я уверена, что они надеялись, что случится чудо, и мне удастся купить для них билеты. Кажется, они считают, что я могу все.

— Я был бы рад вам помочь…

— Ли, — представилась она, протягивая руку.

— Ли, — продолжил он, аккуратно сжимая ее руку длинными пальцами. — Рад с вами познакомиться. Меня зовут Джулиан.

— Это мой брат Дуайт.

Мне не понравилось, что она использовала наши настоящие имена. Джулиан отпустил руку Ли и пожал мою. Его пальцы были теплыми и сухими.

Отпустив мою руку, он обернулся к Ли и спросил:

— Вы знаете, что происходит на представлении?

— Честно говоря, нет.

Он изобразил шутливо-обиженную гримасу и передернул плечами.

— Ну, обычно получается небольшое кровопролитие. Чаще большое. Вообще-то, может выйти очень кроваво. Выглядит страшнее, чем на самом деле, но может шокировать непривычных людей.

— Понимаю, — кивнула Ли со слегка обеспокоенным видом.

— Кроме того, в пылу боя порой рвется одежда. Могут быть видны… интимные части тела.

— С каждой секундой все интереснее, — не смогла сдержать улыбки Ли.

Джулиан слегка усмехнулся:

— Я просто хочу, чтобы вы поняли, почему мы стараемся не пропускать на представление детей.

— Мне почтивосемнадцать, — сказал я почти правду.

— И сколькоже тебе лет? — спросил Джулиан.

— Семнадцать, — сказал я и покраснел. Ненавижу врать.

— А твоим друзьям?

— Им обоим тоже по семнадцать, — ответил я и покраснел еще сильнее, потому что Слим, которой, как мне и Расти, было шестнадцать, выглядела скорее на четырнадцать.

Уверен, что Джулиан знал, что я вру. Но он все равно повернулся к Ли и сказал:

— Я могу сделать исключение, если их будет сопровождать взрослый.

— О, я пойду с ними, — заверила Ли.

— Тогда, полагаю, все в порядке.

— Это просто отлично. Спасибо, Джулиан. Подождите, я возьму свою сумочку, — она заглянула в машину и взяла сумочку с сиденья.

Она просто дурачится, — подумал я. Она же не собирается на самом делепокупать эти билеты? Снова подойдя к нам, Ли спросила Джулиана:

— Сколько будут стоить четыре билета?

— По десять долларов каждый.

— Значит, сорок долларов, — подытожила Ли. Повесив сумочку на плечо, она отыскала бумажник. Склонив голову, пересчитала купюры.

Я заметил, что Джулиан смотрит в вырез ее рубашки.

Он запал на нее, понял я. Вот почему он решил нарушить правила.

— Черт, — пробормотала Ли. — Кажется, у меня нет сорока долларов наличными.