— Разве ты не всё помнишь о прошлой жизни? — удивлённо посмотрел на неё Джонатан.

— Я говорю сейчас не о жизни Катарины, а Кэролайн, самой первой из безупречных — истинной меня.

Тогда она ему рассказала всё. Почти всё, упустив момент с его сестрой и о пророчестве, касающегося Клауса. Кэролайн всё думала, почему тот мужчина, проявивший к ней доброту после набега викингов, так похож на Клауса — одно лицо, вот только светлые волосы у него в её сне были до плеч. Она чувствовала, что этот Ник стал впоследствии её возлюбленным и что это именно от него родились у неё дети; но тогда почему она не увидела его настоящего лица? Неужели Клаус так глубоко запал ей в душу, как утверждала истинная она в небытии?

— Ты утверждаешь, что сейчас у тебя раздвоение личности? — уточнил Джонатан после её рассказа. — Сейчас, после завершения ритуала, в тебе сидит личность Катарины и самой первой из вас?

— Не совсем так, Джонатан, — нервно улыбнулась она, — у меня остались воспоминания Катарины. Я всегда была после ритуала возрождения первой из безупречных. Осознание этого увеличилось после его завершения. Вот только я теперь без воспоминаний о прошлой жизни. И сейчас они стали ко мне приходить в виде снов, но я не хочу вспоминать обрывками, мне нужно всё и сразу.

— Похоже, нам придётся заново знакомиться? — засмеялся Джонатан. — И хочу заметить, что ты намного капризней стала. Быть может, я помогу тебе с этой проблемкой, но сперва желаю уточнить кое-что. Ты ведь помнишь про обещание насчёт Марселя?

Кэролайн предвидела этот вопрос и уже решила про себя, что не сможет позволить, чтобы Марсель пострадал по её вине. Им всем и так было не сладко в последнее время из-за неё. Она встала с кровати и, накинув пеньюар, вышла на балкон. Вдыхая ночной, свежий воздух, Кэролайн ожидала Джонатана.

— А как же Хоуп? Ты причинишь ей боль, — попыталась она отговорить его, как советовал ей Клаус.

— Надеюсь, что она поймёт, когда узнает всю правду…

— Марсель неповинен в смерти твоей сестры. — Она развернулась к Джонатану и виновато заглянула ему в глаза. — Виновата я, Джонатан…

***

Кэролайн знала, что после этого признания Джонатан не простит её, но она всё же надеялась, что со временем это произойдёт. Прошла неделя после того, как он в бешенстве уехал из Нового Орлеана в неизвестном направлении. Она пыталась его найти по заклинанию поиска, но все попытки были тщетны, а ей так сейчас нужна была поддержка друга. За это время она почти не выходила из дома, отказываясь принимать кого-либо. К ней заходила Хоуп, по-видимому желающая узнать, куда пропал её друг. Заходили также Марсель и Винсент с Максин. Она всем передавала через слуг, что не желает никого видеть. Особенно Клауса, но он и не заходил вовсе, что было странным для него. Целую неделю Кэролайн пыталась выкинуть его из головы, но он назойливо не давал ей этого сделать, преследуя во снах.

С каждой ночью её сны о прошлом становились всё дольше и продолжительней предыдущих. И во всех она видела лицо Клауса вместо настоящего возлюбленного. Но почему? К чему вели эти сны? В них она была счастлива с Ником. Они радовались каждому моменту в жизни, особенно рождению очередного ребёнка. Кэролайн любила его больше жизни, также как Ник её. В то время она действительно была ведьмой, или, как раньше называли, шаманкой. Ник всё время потешался над её призванием, но всё же понимал, что она помогала людям из его деревни своими «травками и корешками». Он был безупречным мужем, а для остальных слыл замечательным человеком.

Последний сон ей снился день назад. В нём она провожала мужа в плаванье на седьмом месяце беременности их пятым ребёнком. На прощание Кэролайн надела на шею Ника оберег, который он сделал для неё как украшение. Теперь она понимала, почему у безупречных именно такой символ. И она ждала его возвращения днями и месяцами, но он не возвращался из плаванья. В следующую ночь Кэролайн отчаянно желала узнать, что же произошло, но сон был пустым, к её сожалению.

Наутро в дверь её комнаты постучали и к ней зашёл Жюльен. Он нёс в руках поднос, на котором стояли чашки с чаем и круассанами. Кэролайн не могла отказать старику в гостеприимстве, к тому же ей стало необходимо с кем-то поговорить.

— Скажи мне, Жульен, тебе когда-нибудь снились сны о твоём прошлом? — нервным голосом спросила она у старика, когда они расположились на балконе за столиком в креслах и пили чай. Он задумчиво кивнул, по-видимому вспоминая, какие ему снились. — А так, чтобы в этих снах тебе снился вместо одного человека лицо другого, которого ты раньше и вовсе не знал? — допытывалась Кэролайн.

— Нет, но я знаю, кто тебе может помочь, если тебя именно это волновало целую неделю и ты из-за этого стала затворницей. — Жульен осуждающе посмотрел на неё, и Кэролайн отвела взгляд в сторону, наблюдая за оживлённой уже улицей. Кэролайн давно поняла, что Жульен чуткий человек, и спасибо ему, он сразу догадался, что для неё это больная тема, и не стал допытываться до сути. — Максин унаследовала дар предвиденья у матери и неплохо разбирается в сновидениях. Обратись к ней, уверен, что она поможет тебе разобраться в твоих снах.

Колокольчик оповестил о новом посетителе, и, зайдя в магазинчик, Кэролайн встретила добродушную улыбку Максин.

— Ты заставила нас поволноваться, Кэролайн, — с ходу пожурила её Максин.

— Что так? — Кэролайн было непривычно, что кто-то, кроме Джонатана, ещё беспокоится о ней в этой жизни. Она подошла к висящим оберегам и стала нарочито рассматривать их.

— Ведьмы начали потихоньку возвращаться в Новый Орлеан, и у них есть к тебе вопросы. — Кэролайн полуобернулась и непонимающе посмотрела на неё.

— Какие именно? Какое мне теперь дело до них. У них есть свой король города и регент ковенов. Если они собираются меня судить за смерти других ведьм, то передай им, что они поломают об меня свои зубы. — Кэролайн раздражённо опять начала перебирать амулеты, желая найти свой, в который недавно вложила свою магию.

— Они хотят остаться во Французском квартале. Испокон веков это была их земля. Тут похоронены их предки, и они черпают через них силу. Но теперь они желают узнать твои правила. Мы с Винсентом призвали их обратно, и все надеются на твою благосклонность и справедливость. Выслушай их, Кэролайн. — Она опять посмотрела через плечо на Максин и увидела её нерешительность в лице. Вот только ведьм ей сейчас не хватало!

— Для ведьм существует одно правило, ты же знаешь об этом, Максин. — Кэролайн опять начала искать свой оберег. Неужели кто-то его уже приобрёл? Он должен был выбрать сам себе хозяина, и Кэролайн стало интересно, кто его заполучил. — Не заниматься тёмной магией и не вредить при помощи неё людям. Всё просто. Если я почувствую тёмную, то приду за ними. Так и передай им от меня.

— Ты что-то ищешь определённое? — задумчиво спросила Максин, наблюдая за ней. Она обдумывала угрозы Кэролайн и прикидывала про себя, кто из вернувшихся в город ведьм применяет тёмную магию.

— Тут висел амулет в виде символа безупречных. Помнишь его? — Кэролайн не стала посвящать в подробности. — Случайно не помнишь, кто его купил у тебя? Но если ты его сняла с продажи, я бы хотела забрать его. — Она всем нутром чувствовала, что это тот самый оберег, который она надела Нику перед тем, как он покинул её. Ей даже спрашивать не нужно было, откуда он взялся у них с матерью. Наверняка этот амулет передавался из поколения в поколение. Возможно, его сняли с кого-то из последних безупречных.

— Такого не забудешь, — недовольно нахмурилась Максин, — Клаус, и не заплатил за него. Цитирую: «Для моей коллекции, ты ведь не против?» Я подумала, что… — Но Максин не договорила, так как Кэролайн развернулась и посмотрела на неё с застывшим ужасом в глазах. Максин вся сжалась внутренне и оцепенела перед её взглядом.

— Когда он его забрал? — севшим голосом спросила Кэролайн.

— Неделю назад, — растерянно ответила Максин. — Что-то не так? Я понимаю, что не должна была…