Переулок на поверку оказался не чрезмерно прямым. Хотя и вёл более-менее в требуемом направлении. Ещё он оказался совершенно пустым. Лишь где-то вдали сонно побрёхивала какая-то псина. Под ногами шуршали обрывки бумаги и похрустывали осколки бутылок. Дворники и уборщики явно посещали это место не слишком часто. Зато характерный и уже давно устоявшийся запах указывал, что его регулярно посещали лица, внезапно обнаружившие, что им срочно нужно попудрить носик… В любом случае о таком достижении прогресса как канализация местные жители определённо ещё оповещены не были.
Впереди мелькнула какая-то тень. Бригида замедлила шаг. Потом остановилась. Тень приблизилась. Проповедница была уверена, что бумаги и осколков дальше по проходу меньше не становится. Но она не слышала ни звука. Тень перемещалась совершенно бесшумно. Фонари в этих задворках были неслыханной роскошью, и освещала переулок только одна из лун, чей белёсый свет пробивался между крышами.
Бригиду и тень разделял небольшой освещённый участок в сажень-полторы. Приблизившись к нему, тень чуть замедлилась. На какое-то мгновение в сознании Бригиды промелькнула мысль о бегстве. Но она более чем разумно оценивала как собственную спортивную форму, так и приспособленность к бегу её узких башмаков на довольно высоком каблуке. Мысль о крике ей даже в голову не пришла. Постовые и патрульные в такое время рассудительно держатся ближе к освещённым улицам, а местные жители так лишь покрепче запрутся.
Поэтому она шагнула вперёд и посмотрела на тень.
— Вот уж никогда не думалось, что придётся умирать в столь малоприличном месте, — она отбросила носком ботинка валявшийся под ногами осколок кирпича, — могу я вас попросить хотя бы сделать это быстро?
Тень вышла на освещённый участок. У неё оказалось строгое лицо со шрамом на щеке.
— Вы исключительная женщина, госпожа Аббе, — с уважением в голосе произнесла тень, — я видел много людей, но мало кто из них мог похвастаться столь железными нервами.
— «Ещё немного и всё их железо расплавится, — подумала она, — ну почему он тянет? Я больше не выдержу».
— Я не собираюсь вас убивать, мать-проповедница. Господин Крапник просил вам передать, что он очень хочет продолжить один давний разговор…
— И всего-то? — пренебрежительно заметила Бригида, — он мог бы обойтись и без столь дешёвых театральных эффектов…
Говорила она почти спокойно, но внутри её всю трясло.
— У господина Крапника были основания считать, что этот разговор не терпит отлагательств. Вокруг вас слишком уж много ненадёжных паровых котлов, госпожа Аббе. А ему бы не хотелось, чтоб вы пострадали. Поэтому он и попросил меня вас разыскать.
— Полагаете, в вашем обществе я буду в безопасности?
— Это моя работа, госпожа Аббе, — тень галантно поклонилась.
— Прошлый раз вы выполнили её не самым идеальным образом, господин Асторе. Я ведь не обозналась?
Лицо человека чуть заметно дрогнуло.
— Нет, госпожа Аббе, вы не ошиблись. Это действительно я.
— Тогда я вверяю себя вашей заботе, господин Асторе.
— Почту за честь заботиться о столь мужественной женщине, прошу прощения за парадокс, — он ещё раз поклонился, и добавил, — если бы вы были мужчиной, я бы предложил вам сотрудничество.
— Посмотрим. Возможно, мне удастся обойтись и без превращения в мужчину.
Почти невидные бриллианты
В этой книге будет говориться об охоте. Нет, не об аристократических забавах с ловчими птицами, гончими и чистокровными скакунами. Завсегдатаям этих развлечений вряд ли станут интересны бесхитростные авторские советы. Речь здесь пойдёт о той разновидности этого спорта, которая доступна простому городскому или сельскому обывателю.
Конечно же, вырубка лесов и прокладка железных и гравийных дорог сильно изменили наш континент. И вряд ли встретишь теперь в эсперанских лесах медведей, пантер или волков, на чьи бесчинства в своих хлевах и овчарнях столь горестно сетовали наши прадеды; зубров или туров, не говоря уже о мамонтах, карликовых слонах или носорогах. Все эти звери либо исчезли, либо стали крайне редки в наших землях. И желающим испытать свои силы в сражении с крупной дичью приходится отправляться за удовлетворением своей страсти в ледяные просторы Сайбера, бескрайние прерии Окциденталии, базальтовые лабиринты кендайских ущелий, или же на выжженные равнины саванн Катинды и сильванских пампасов.
Тем не менее, и в отчем краю ждут умелого и решительного охотника несколько разновидностей оленей и антилоп, камелогиппы, вепри и кабаны, рыси, лисы и бесчисленные разновидности мелкой и пернатой дичи. Поэтому заготовим капканы, смажем арбалеты, вычистим ружья и приступим к знакомству со способами и приёмами охоты в наших родных краях.
Как и во всех богатых домах, главный выход из прихожей Герко Крапника вёл в парадную галерею — длинную анфиладу разделённых широкими проёмами выставочных комнат. Традиционно в них размещались образы предков — портреты, скульптуры, бюсты, металлические или гипсовые маски. На худой конец — просто таблички с их именами. Гостям это должно было показывать развесистость генеалогического древа владельцев, а хозяевам — напоминать о заслугах и достижениях их прародителей.
Однако в этом доме галерею заполняли образцы классической живописи и античные скульптуры.
— Я была в курсе, что вы коллекционируете предметы искусства, господин Крапник, но не ожидала, что вы настолько этим увлечены…
— Это лишь часть коллекции, госпожа Аббе. Раньше наши дикие пращуры выставляли у входа черепа и статуи предков, чтобы их духи защищали дом. Став цивилизованнее они начали демонстрировать то, что сделало их важными и влиятельными — число поколений знатной родни. Я тоже демонстрирую то, что сделало меня важным — деньги. Просто выстави я штабеля золотых слитков, и оклей стены купюрами, светское общество сочло бы меня… излишне экстравагантным.
Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. По пути Бригида заметила сиротливо висевший на стене геральдический штандарт — чёрную ворону на светло-голубом фоне. Штандарт был совсем простенький — клинышком, без шнуров, гаек и наверший. Владелец явно не мог похвастаться обилием титулов и богатством родословной.
Крапник провёл их в довольно уютный кабинет, украшенный большой картиной, изображавшей затёртый льдами парусник на фоне живописных скал, и щёлкнул выключателем.
— Не люблю электрические светильники. Нет в них той живости… и яркость менять сложнее.
— Зато копоти и газа в них тоже нет…
— Это да. Дышится с электричеством не в пример легче. Зимой весьма помогает. Проветривать не надо.
Он жестом указал Бригиде на одно из кресел.
— Присаживайтесь. И вы, Асторе, тоже.
— Не хотите оставаться со мной наедине? — усмехнулась проповедница, — меня боитесь? Или компрометирующих слухов?
— Ну как можно бояться столь очаровательную даму, а слухи… я их не боюсь, я их создаю.
Он поставил на столик несколько хрустальных с серебром кружечек и начал разливать по ним содержимое подогревавшегося небольшой изящной спиртовкой кувшинчика.
— На улице довольно прохладно и счёл возможным приготовить для вас немного грога.
Бригида взяла кружечку и пригубила.
— Необычный вкус. Хотя думаю, если вы собирались меня убить, то тащить сюда исключительно ради того, чтобы отравить собственными руками не стали бы. Кстати — действительно интересный вкус…
Толстяк, взяв свою, опустился в скрипнувшее под ним кресло. Бригида заметила, что оно было шире остальных и чуть другой формы — похоже, Крапник заказал его специально под свою объёмистую фигуру. Сразу за креслом располагался письменный стол с телефонным и телетайпным аппаратами, а над ним коллекция ручных звонков с подписями — «дворецкий», «секретарь», «истопник», «горничная», «охрана», «шофёр», «курьеры»…