Усатый бросил на него подозрительный взгляд.

— А вы, молодой человек, часом не из общественников будете?

— А если и из общественников, то что?

— А то, что по вам, смутьянам, плаха и топор плачут. Распустили народ эти свободолюбцы из старого правительства. Вот и докатились. Но ничего, новые власти вам ещё покажут.

— Эти самовлюблённые недалёкие тираны? Что они могут показать. Свободу не задушишь! Вам не остановить прогресса.

— Ты это, агитацию кончай, а то живо с жандармами познакомишься!

— Спокойнее, господа, спокойнее, — вмешался Юл, — не будем ссориться. Лучше займёмся чем-нибудь мирным. Кстати, а вы в карты играете?

Он ошибся. На южный вокзал Стеенборка поезд въехал только утром. Ну, по крайней мере, для людей простых это было утро. Публика более респектабельная ещё досматривала последние сны, а уж совсем шикарная — скорее первые.

Лана, не стесняясь, зевает и слегка покачивается. Плацкарт — не купе. Особо не выспишься. Но держится молодцом. Не жалуется.

— Вам очень везёт в карты, Юл.

— Просто у меня был удачный день. Точнее ночь.

— Но всё же вам не стоило брать у того студента фуражку.

— Его никто не заставлял ставить её на кон…

— Я понимаю, но теперь ему нечего надеть, а вам она всё равно не нужна.

— Её можно продать…

— Это как-то… жестоко.

— Это жизнь. Кто-то теряет, кто-то находит. Я же не приставлял ему нож к горлу? Мало того я его честно предупредил, что раз у него кончились деньги, ему стоит остановиться. Ну а коли он решил продолжить, то кто ему судья?

— Вы могли бы отказаться.

— Полагаете, я ему нянька? Нет. Человек всегда должен нести ответственность за свои действия. И далеко не всегда их результат будет ему по нраву. Он сам решил играть дальше, и теперь будет мёрзнуть. Может быть, это даже научит его быть умнее в будущем.

— Может быть. Но всё таки это как-то очень… очень сурово.

— Жизнь вообще очень суровая штука, Лана. Очень суровая…

— «Чёрт, ну это просто ни в какие ворота не лезет, я окончательно теряю квалификацию. Нельзя быть таким сентиментальным».

— Что случилось? Вы как-то странно на меня смотрите. У меня причёска не в порядке?

— Чуть-чуть сбоку выбилось. Да-да. Вот здесь.

— Спасибо. А куда нам дальше?

— Пока мы можем немного прогуляться. В такую рань все ещё спят. А ближе к обеду я отведу вас к хорошим людям. Они вам помогут.

— Так же как мадам хотела помочь?

И не поймёшь, она действительно так наивна, или не без намёка интересуется. Осторожнее, Юл. Девчонка неопытна, но она далеко не дура.

— Н-нет. Не совсем. Они действительно помогут… обязательно… Они добрые люди. И честные. Да.

— А где мы будем гулять? Я много читала про дворцовый квартал.

— Нет. Это слишком далеко. Сейчас мы, пожалуй, махнём на Клеверец.

— А что это?

— Это одна из улиц и площадь. В округе Священного Скромника. Недалеко от старого канатного двора.

— А там есть дворцы?

— Совсем мало.

— Жалко. Я хотела бы посмотреть на дворцы.

— Ещё посмотришь… наверное… то есть я хотел сказать наверняка. Ладно, не будем терять времени. Трамваи в такую рань ещё не ходят, придётся брать извозчика.

— А вы говорили что тут мало дворцов! Вы меня обманули. Тут сплошные дворцы. Вон тот, например, с кошечкой на фасаде.

— Это не дворец, это хм… не важно. Вы просто ещё не видели настоящих дворцов. Нам сюда. Вниз по боковой улице и дальше в переулок.

— Сюда?

— Ну это, конечно, не дворец, но мне нужно решить кое-какие дела прежде чем мы пойдём на встречу с э-э… с добрыми людьми.

— Нет. Я понимаю. Но эта подворотня она какая-то… какая-то не очень опрятная.

— Не обращайте внимания. Просто здесь редко убирают мусор.

— А тут что, ещё и свиней режут?

— С чего ты взяла… вы взяли?

— Ну, вот это пятно, по-моему, кровь.

— Да нет. Это просто обычная грязь. Не обращай внимания. Здесь совершенно безопасно. Да и вообще раньше у них здесь было намного чище. Не переживайте, мы совсем ненадолго. Сейчас я просто постучу в эту две… А. Ой. Привет Куто. Это Куто Рихве, мой хороший знакомый. Не знал, что ты как раз собираешься выйти.

— Привет, Юл. За каким лешим тебя принесло?

— Да так. Дело есть. Что у вас тут за ср… свинарник? С приличным человеком прийти нельзя.

— Вчера вышло дельце с парнями из Ольтоны. Слово за слово, ну сам понимаешь… Ребята были довольно зло настроены, но обломали себе зубы…

— Я уже заметил. Вы бы кровь подтёрли, что ли…

— Успеется. А кто это с тобой? Каунис нейти, э…

— Что он сказал?

— Э-э… Петулания. Госпожа Кеслеш. Вы бы не могли отойти на пару шагов. Нам тут с Куто надо кое-что обсудить. Личное.

— Ну как скажете.

Девушка бросила на них подозрительный взгляд и отошла на пару саженей по переулку.

— Слышь, Куто. Мне нужно поговорить с Брадобреем.

— Не. Он зол, как чёрт и никого не хочет видеть. Тем более тебя. И с каких это пор ты имеешь дело с девками? Если хочешь её сплавить, ты не по адресу пришёл, Юл. У нас не Канатный.

— Тише ты. Она может услышать. Нет. Куда её деть я знаю. Мне нужна его помощь.

— Ха. С какого бодуна он должен что-то для тебя делать?

— Эта девчонка стоит чёртову кучу денег. Настолько чёртову, что я могу отдать часть Брадобрею.

— Она ещё и настолько чёртова, что Брадобрею эта часть будет интересна?

— Да, стоеросовый ты болван. Настолько. Телись быстрее, или она сбежит. Она и так уже от страху позеленела.

— Ну, если ты не врёшь, то девчонка прямо таки золотая. Хотя с лица так и не кажется… Ладно. Я попробую с ним переговорить. Но ничего не обещаю. Кроме того, что если ты соврал, то я лично тебе ноги переломаю.

Куто скрылся внутри, а Юл отошёл к девушке.

— Ну вот и всё…

— Мы уже можем отсюда уйти, Юл? Господин Пикаро. Мне это место не нравится.

— Не скажу, что я от него в восторге, но нам ещё нужно немного задержаться. Совсем немного. Мне надо встретиться с одним человеком. Это очень важно.

— А это обязательно надо делать здесь?

Она зябко поёжилась, оглядывая глухие и мрачные кирпичные стены, уходившие на несколько этажей вверх, превращая переулок в извилистую и тёмную расселину.

— Увы.

Дверь снова открылась.

— Заходите. С тобой, Юл, хотят побеседовать.

Улыбка Куто ему очень не понравилась.

— Так, так. Судя по роже, дела у тебя идут не слишком здорово…

— У этих «пейзан в живописных одеждах» на редкость острый глаз.

— Теряешь квалификацию, Юл. Кулаки, я так гляжу, у них тоже довольно увесистые?

— Не без этого. Но всё равно — любители…

— Ага. Поэтому начистили тебе рожу, вместо того чтобы просто переломать пальцы.

— Свят, свят, свят… Ты так не шути, Брадобрей. Ещё сглазишь.

— Хе-хе. Зачем пришёл-то?

— Куто тебе сказал про девушку?

— А ты повтори. Оно завсегда полезно. Мать учения, не хрен собачий…

— Некие люди. Важные. Очень важные. И небедные. Так вот они очень хотят получить эту девочку. Целой и невредимой. При этом быстро и без лишнего шума. И предлагают за неё хорошие деньги.

— Зачем она им?

— Понятия не имею. Но платят они весьма щедро.

— Тогда в чём проблема? Девчонка у тебя есть. Осталось только получить деньги. Или я чего-то не понимаю?

— Не совсем так. Когда я с ними говорил, моё чутьё подсказало мне, что они очень не против девчонку взять, а деньги оставить себе. Да и живые свидетели, как мне кажется, их не слишком-то радуют.

— Твоему чутью стоит верить. Оно у тебя профессиональное… Но тогда какого ты на всё это согласился?

— А что мне было делать? Я оказался в каком-то вшивом кабаке в глухих горах с разбитой мордой, весь в дерьме и без гроша денег. Как я мог отказаться от их предложения? Не пешком же мне было оттуда выбираться?