Вот только деваться было некуда, и Алеф лишь сильнее прижался к Дереку, прилипнув спиной к его груди.

Дерек обхватил его свободной рукой, прикоснулся губами к шее и шумно втянул воздух.

— Постаралась над тобой мать-природа… — озвучил то, что плескалось во взгляде. Он приласкал его член, глядя на это в зеркале, а потом избавился и от собственного белья. У Алефа даже голова закружилась, когда он увидел чужой член между собственных ног. Но когда гладкая, горячая головка ткнулась в чувствительное местечко под яйцами, сил хватило только на длинный выдох. Дерек чувственно улыбнулся, потерся носом о шею Алефа. Мягко, почти невесомо погладил, придвинулся еще ближе, так что его член выглянул наружу, и принялся ласкать и Алефа, и себя одновременно.

Пришлось выставить руки вперед и опереться по обеим сторонам от зеркала. От дыхания Дерека его член чуть смещался, совсем незаметно глазу вздрагивал, но этого хватало, чтобы ноги ослабели в предвкушении.

Вот только голову опускать он не стал — так и замер, неудобно выгнув шею, только чтобы продолжать смотреть в зеркало. Не на себя — ну, если только изредка. На Дерека. Сейчас он снова выглядел по-другому, как ни в одном своем фильме и еще ни разу в жизни. Серьезный, сосредоточенный на том удовольствии, что получал. С растрепанными, так и не познавшими сегодня расчески вихрами, едва заметной золотистой щетиной над припухшими от поцелуев губами. И с отражающими в глазах его, Алефа, светлыми, почти белыми волосами.

Когда Дерек, наконец, вошел в него, Алеф уже хотел его так, что не удержался от вскрика. Не задумываясь, что делает, он поставил ногу на бортик ванны и едва не кончил, глянув в зеркало. А потом Дерек мощно толкнулся бедрами, и в глазах помутилось.

Остатками разума он еще понимал, что шуметь нельзя. Что во дворе Брюс. Но легкие горели, а горло саднило. Алеф до боли закусил губу, от дыхания кожа на груди натягивалась, обнажая ребра. Но Алеф не мог даже на мгновение отвести взгляд от зеркала. Все вокруг плыло, темнело, смазывалось, и только лицо Дерека было невероятно четким. И выступившие на лбу крохотные капельки пота, раскрасневшиеся щеки, широко раздувающиеся ноздри говорили больше любых слов и заводили круче громких стонов.

Рука, до сих пор крепко сжимающая его грудь, расслабилась. Дерек, как тогда, перед камерами, положил ладонь ему на горло. Но не сжал, а мягко накрыл и медленно повел вниз. Цепляя соски, поглаживая ребра. Пальцы чуть задержались на пупке и мягко скользнули ниже, к раскачивающемуся в такт неторопливым, длинным толчкам члену. Притянули его вверх, сгребли в горсть яйца, отодвигая, давая рассмотреть.

Рот наполнился слюной. Плевать, что это был его собственный член — сейчас, в зеркале, в чужих руках он тоже выглядел чужим и буквально умоляющим о ласке. И если бы Алеф только мог, он непременно дал этому члену все, что тот просит.

Дерек, видимо, подумал о том же, потому что накрыл головку ладонью и с усилием протиснул ее сквозь кулак. Ослепительная судорога удовольствия прошила тело, заставив дернуться так, что Дерек даже сбился с ритма. В его глазах полыхнуло пламя, и он обхватил член Алефа всей рукой, лаская уже без изысков, старым как мир способом. Его движения вскоре стали слаженными — на члене и внутри, и Алеф все же вынужден был зажмуриться, изо всех сил вцепившись в раковину.

А потом распахнул глаза. Смотрел на побелевшие костяшки Маккентоевских пальцев, все сильнее сжимавших его член. На темно-красную головку, на какие-то мгновения появляющуюся между ними и снова исчезающую. На белесый фонтанчик, выстреливший вверх и осевший на зеркале длинной полосой. И только потом уже ощутил то, что увидел, — по телу понеслась горячая судорога, вывернувшая его, корежащая, иссушающая. Воздух вышибло из легких, и получалось только беззвучно открывать рот.

Когда оргазм чуть отпустил, превратился в россыпь коротких вспышек, и получилось вдохнуть, Алеф поднял глаза на лицо Дерека и подавился стоном. Каменно-твердый член, пульсирующий глубоко внутри, жесткие, резкие толчки, да даже оргазм — все были ничем по сравнению с его взглядом. Голод, страсть и нежность смешались в нем так, будто Алеф был желанным трофеем, шлюхой и божеством одновременно.

Финальный толчок был особенно резким — будто поставив точку, Дерек отказался от растягивания удовольствия, оборвав его в самом начале угасания, почти на пике. Медленно разжал пальцы, навалился на спину. И опустил голову, впервые за все это время отведя взгляд. Выдохнул.

— Однако… — протянул с совершенно непонятной интонацией.

— Порно отдыхает, — Алеф с трудом держался на трясущихся, разъезжающихся ногах. Облизал пересохшие, искусанные губы и глянул через зеркало на Дерека. Проследил его взгляд. — О, черт…

Все зеркало и полированная раковина из темного камня были расчерчены белесыми потеками.

— Да это-то как раз ерунда, — качнул Дерек головой. — Сейчас смоем душем, а потом горничная приберет. — А вот порно это уже хочется промотать на начало и посмотреть по новой.

— Не знал, что ты вуайерист, — Алеф выпрямился и оперся спиной на Дерека. Тот удобно перехватил его за талию, давая отдых уставшей спине. — Я бы тоже посмотрел, — признался шепотом и завел руку назад, обнимая его за шею.

Твою мать, надо заканчивать с этим, а то так и до нарциссизма недалеко. Потому что зеркало отразило двух совершенно непохожих, но удивительно красивых мужчин.

Эмблема для знамени дьявола.

Но тут Дерек хмыкнул и поцеловал его в шею.

— Глупый, — фыркнул он. — Я про то, что с удовольствием трахнул бы тебя еще разок снова прямо сейчас.

— Боже, кому тут двадцать один? — рассмеялся Алеф. Сглотнул и зажмурился. — Кажется, это заразно, — взял Дерека за руку и потянул к снова начинающему твердеть члену.

Но Дерек с сожалением поджал губы и покачал головой.

— Второй раз надолго, — вздохнул он. — А нам надо быть на площадке меньше чем через час. Но черт побери, это был лучший секс со времен моей бурной молодости!

— Это был лучший секс в моей жизни, — признался Алеф.

Как вообще играть сегодня, когда все мозги в желе, а по телу будто бульдозер ездил? Хотя, наверное, холодный душ и пара сигарет прочистят мозги. Сигареты обязательно, и как можно скорее.

Дерек негромко рассмеялся и с чувством поцеловал. А потом подтолкнул в кабинку.

— Давай по-быстрому смоем все, — и тоже встал рядом — так близко, что Алеф чувствовал жар его тела.

Происходящее было едва ли не более смущающим, чем пробуждение утром в обнимку. И уж точно куда более волнующим, чем могло бы быть с девушкой. Вроде ничего сексуального в наскоро помытой друг другу спине, но сердце сбивалось, словно торопилось куда-то, а мысли путались.

В следующей серии:

— Ух ты! — присвистнул Алеф. — Я бы даже приплатил сам, если бы мне такое предложили.

Алеф откинулся на спинку дивана и облизал пересохшие губы. Твою мать, хорошо хоть пиццу не купил, а то подавился бы сейчас.

Съемки, несмотря на настрой Алефа, прошли весьма бодро и обернулись неожиданным дополнительным выходным.

— Думаю, Алеф, ты нам завтра не нужен, — сказал Мион вечером. — Теперь снимем крупные планы, так что завтра поработаем с Дереком. А в понедельник погоним твою часть.

— Хорошо, — кивнул Алеф и неосознанно поискал глазами Дерека.

За эти недели он успел забыть, что Дерек освободится от съемок намного раньше него — ведь его рабочий день стоит куда больше. Но в Азию они поедут вместе: у Джоша с Центурионом намечалось немало интересных сцен.

А еще надо что-то придумать на сегодняшний вечер и завтрашний день.

— Ли, меня зовут принять участие в сериале, — подал вдруг голос Дерек. — Пара серий. Что скажешь? Успею до отъезда?

— Вполне, мы еще несколько недель провозимся, — Ли вздохнул и с силой провел ладонью по лицу. — Это с вами почти нет провальных дублей, в отличие от остальных. Я пришлю тебе расписание съемок, чтобы было проще ориентироваться.