— Вижу, в жизни ты себя нашел, лет через десять спиной к тебе лучше не поворачиваться, — согласно покивала я Бриару, и хотела было уже поинтересоваться, а что мне-то за посильную помощь в этом проекте будет, но не успела.

С улицы послышался недовольный голос Вигона, которому надоело ждать, пока я смотаюсь подальше.

— Алексия, если ты думаешь, что сможешь сбежать из города, то глубоко в этом ошибаешься!

Не смотря на солидную толщину каменных стен, в особняке была очень хорошая слышимость. Я, напрягая голосовые связки, крикнула в ответ:

— Это еще почему?

Последовала минутная тишина, после чего Вигон неуверенно выдал:

— Так ты не скрываешь, что собираешься сбежать?

— Я не исключаю такую возможность, очень уж хочу, чтобы ты меня немного половил, — не стала скрывать я своих намерений, и, глядя на тихо посмеивающегося Дилана и ничего не понимающего Бриара, поинтересовалась еще раз:

— Так почему я не смогу сбежать из города?

— По распоряжению великодушного бургомистра, — ехидно ответили из-за двери, — город временно находится на осадном положении и никого как не впускают, так и не выпускают. На воротах уже сейчас дежурят группы солдат с дальнобойными арбалетами, против которых все твои уловки бессильны. Так что думай, хочешь ли ты проверить их на себе или добровольно пойдешь со мной? Может после аудиенции у бургомистра для тебя что-то измениться, хотя лично я в этом не уверен. Но господин Риел зачем — то пожелал с тобой встретиться напоследок.

Напоследок…

Ведь верно же подумала, что я оттуда не выйду. И да, бургомистр Родении действительно великодушен… и предусмотрителен. Я задумчиво пожевала кончик черной прядки. Очевидно, что подойти воротам, вот так с нахрапа мы не сможем, тем более что совсем скоро рассветет. Плутать по городу в надежде, что осадное положение скоро снимут, тоже весьма глупо. Втроем мы привлекаем слишком много внимания и нас рано или поздно схватят.

— Мы не сможем выйти из города, пока на всех стенах стоят солдаты, — шепотом проговорил Дилан, повторяя мои мысли.

— Не поверишь, но я думаю о том же самом. Эй, Бриар…

— Даже наше печальное положение не дает тебе право так ко мне обращаться, — тут же среагировал задетый за живое благородный юноша.

Я повернулась к нему:

— Прости, но пока ты ниже меня ростом, называть тебя «ваше сиятельство» язык не поворачивается. Вот подрастешь, тогда и поговорим… Господа, у меня есть план.

— Как — то не очень весело это у тебя прозвучало…

— Бриар, как только мы выберемся из города, обсудим наши товарно-денежные отношения. Даже не рассчитывай, что мы будем помогать тебе бесплатно. А сейчас вы оба молчите, не возмущаетесь и никак мне не мешаете. Раз уж решили довериться мне, так идите до конца… Вигон, ты еще там?

Глава администрации бургомистра сразу же отозвался:

— Я жду, пока ты решишься сделать, наконец, благоразумный ход.

— Можешь записать это как сотрудничество со следствием, — деловито сообщила я, гостеприимно распахивая двери, — мы готовы сдаться на милость правосудия.

— Когда я говорил о доверии, я не имел в виду, что его надо проверять столь радикальным способом, — еле сдерживаясь чтобы не повысить голос, шипел Дилан.

Понятное дело, он пребывал не в самом лучшем расположении духа, особенно если учесть, что конвоиры, сопроводившие нас сюда, просто ради забавы отшибли ему ребра. Стоически вытерпев это, он теперь изо всех сил старался не отыграться на мне. Я же в свою очередь пыталась никак не реагировать на подобные импульсы приятеля, мирно лежа на жесткой подстилке с закрытыми глазами. Большего, к сожалению, в этой маленькой комнатенке с обшарпанными стенами ничего не было. Окошки в подвальных помещениях не предусматривались скромной планировкой, но, честно говоря, я была рада и этому. Обычно в таких камерах было сыро и сильно пахло плесенью, здесь же нам мало того, что сразу предложили воду, так еще и оповестили, что завтрак будет в семь утра, и осталось подождать совсем немного.

Единственное что немного все омрачало: сумку с накопленным капиталом оставить в особняке не удалось. Во-первых, я сама не особо стремилась это сделать, зная, что все равно дом будут обыскивать и, перевернув все вверх дном, её обязательно обнаружат. Во-вторых, на ответственное «хранение» её взял Вигон, не подозревая, что как только мне представиться удобный случай, я спрошу с него все до последнего гроша. Даже если на тот момент моих украшений у него уже не будет. Так хотя бы большую часть средств, но я смогу вернуть обратно, а это немного утешало.

— Алексия, ты хотя бы потрудись объяснить нам свои действия, раз уж мы оказались в одной лодке, — продолжал кипятиться рыжий.

Мой меланхолично-расслабленный вид почему-то явно его раздражал. Или на него так действуют закрытые пространства?

Бриар, сидя на корточках и прижавшись затылком к прохладному камню, полностью копировал мое аморфное поведение. Тактику он выбрал верную, на него никто не обращал внимания. Время от времени, чтобы не заснуть, он открывал глаза и равнодушно посматривал в сторону Дилана, нервно мерившего шагами помещение, куда нас временно поместили. Четыре шага в одну сторону и столько же в другую: сильно не разгуляешься. Видя, что мне, в общем — то, все равно и отвечать я не собираюсь, Веснушка накинулся на парня:

— А ты что молчишь? Думаешь, весь в таком белом и сможешь отмазаться?

Бриар нехотя приоткрыл один глаз, подумал мгновение и закрыл его обратно. Проблемы Дилана так и остались его личными проблемами, и никто не спешил его утешать. Наверное, это правильно, почему мы постоянно должны утешать кого — то?

Веснушка встал напротив маркиза, и патетически воздев руки к потолку, взревел:

— Ну и пусть меня отправят на рудники как пособника, а её, — тут он направил обвиняющую длань в мою сторону, — как хладнокровную убийцу быстренько повесят на главной площади, но ты… Тебя ждет судьба более тяжелая и страшная, чем у нас!

— Дилан, ты бы ребенка мне тут не пугал… — осторожно проговорила я, не желая попасть под раздачу.

Мне сейчас еще ссориться с подчиненным только не хватало для полного счастья.

Веснушка хмыкнул:

— Этот ребенок со дня на день вступит в права наследования и, приняв титул отца, будет признан совершеннолетним.

— Чтобы принять титул герцога, ему сначала надо попасться на глаза Его Величество Артанейну, чего он делать сейчас не собирается, — не согласилась я с приятелем.

— А его желания больше никого не волнуют, по крайней мере, пока мы находимся в этом месте в статусе задержанных, — ехидно выдал Дилан и вновь обратился к продолжавшему изображать труп юноше, — ты завтра же отправишься к своему сюзерену, который тебя тут же и четвертует. Он не станет разбираться, сам ты решил сбежать или тебя похитили. Твоя смерть сейчас ему выгоднее всех остальных вариантов! Или нет, тебя продадут оборотням, во что я верю больше, но и тут завидовать нечему!

— Что ж ты так убиваешься — то по мне… Да не отправлюсь я никуда, — не открывая глаз, спокойно проговорил маркиз.

Я только молча поаплодировала юноше: молодец, главное в любой ситуации это не дать себя запугать.

— Это потому что ты такой особенный? — Дилан недобро прищурился и встал напротив моего возможного работодателя с весьма недвусмысленными намерениями.

Тот не будь дураком, маневр, конечно же, оценил, но бесстрашно остался стоять на своем:

— Это потому что госпожа Алексия может нас вывести отсюда в любой момент и если этого не делает, то значит, у неё есть какой — то план. И раз уж я один раз принял решение доверить ей свою жизнь, то придется мириться с подобными вещами. Ей виднее, как и когда вытаскивать нас из города.

— И как же интересно? — развеселившись, повернулся ко мне приятель и полюбопытствовал, — мы просочимся сквозь стены? Что — то не припоминаю ни одного настолько талантливого мага, который был бы способен на это.