– Почему ты не сказал «красный», когда Виктория ласкала меня при тебе?

Его глаза округлились, а челюсти сжались, прокатив мышцы под кожей лица. Я невозмутимо пялилась на него, ожидая ответа. Виктория, прыснув, зажала пальчиками нос и с головой ушла под воду.

Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Он склонил голову от одного плеча к другому, рассматривая меня. Вика, отфыркиваясь, вынырнула и, протерев глаза, с улыбкой начала наблюдать за нашим противостоянием.

– Я отвечу, – кивнул он, наконец. – Только после того, как ты ответишь на мой вопрос.

– С удовольствием… – закусила я губу.

Это и правда всё было с удовольствием… и я еле сдерживала стоны от волн, мягко проходящих по моему позвоночнику и щекочущих затылок. Мои глаза стремились закрыться и расслабиться в этом удовольствии, поэтому я медленно моргала, стараясь всё-таки держать их открытыми и продолжать наслаждаться давлением его эмоций на плотный кокон его же выдержки.

– Зачем ты спрашиваешь?

Я задумалась… И на автомате начала поглаживать свою шею, чтобы усилить испытываемые ощущения, периодически запуская руку в волосы на затылке. Мне хотелось коснуться и помассировать себя там.

– Тут несколько причин… – начала я, – Во-первых, мне нравится твоя реакция… Ты не хочешь, чтобы я ее видела, но я ее чувствую. И то, что ты не хочешь, еще сильнее обостряет мой кайф. Во-вторых, тебе кажется, что ты можешь предсказывать меня, но ты заблуждаешься, и это демонстрация… В-третьих, это самоисследование… Я люблю находить свои новые грани. Так почему ты не сказал «красный», Илья?

– А я могу сейчас сказать «красный» и не отвечать на твой вопрос? – сделал он глоток. Его глаза были абсолютно серьезные.

– Нет. Это не по правилам. А соблюдение правил – это основа любой игры.

– Ты обыграла меня … – он ухмыльнулся. – Ладно, я отвечу…

– Не надо! – остановила я его, довольно закусывая губу. Его брови взлетели в удивлении, и пальцы выбили раздраженную дробь на краю ванны.

Виктория тихо рассмеялась, прикусывая пальчик и возбужденно смотря на меня.

– Я могу задать вопрос, «почему?» – неопределенно махнул он рукой, уже явно демонстрируя раздражение.

– Нет… – растеклась я, постанывая от непереносимого кайфа. Он злился... Открыто и не скрывая больше эмоций. Виктория в тихой истерике пыталась сделать глоток из бокала.

– Почему «нет»? – тихо прорычал он.

– Потому что своё удовольствия я уже получила… – честно ответила я. – и твой ответ ничего не изменит.

Он протянул свой пустой бокал Вик, кивнув на бутылку.

– Аня… – просверливая взглядом меня, начал он, – О своих нижних нужно заботиться… Нельзя быть эгоисткой.

Я не совсем поняла, что он имел ввиду, и посмотрела на Викторию. Но она была занята коктейлями, и я просто сосредоточилась на интуитивном восприятии фразы в контексте моего понимания «нижних».

– Ты хочешь, чтобы я позаботилась и о твоем удовольствии? – наши ноги в воде соприкоснулись в тот же момент, как я закончила фразу.

Он резко вдохнул и сглотнул.

– А на этот вопрос я должен отвечать или нет? – улыбнулся он сдержанно.

– А это доставит тебе удовольствие? – спросила я, пытаясь разобраться в новых правилах игры.

Он закрыл глаза и расслабился, съезжая немного ниже в воду и пряча грудь в пене. Теперь я могла рассматривать только его красивые широкие плечи.

– Ты уже доставила мне удовольствие… – улыбнулся он, не открывая глаз, – Спасибо!

– Ты был нижним в этой ситуации? – спросила его Вика, протягивая наполненный бокал.

– Однозначно, – усмехнулся он, не открывая глаз. – Меня отымели по-полной…

– Тебе понравилось? – дернула она его за мочку уха, подмигивая мне.

– Глупо отрицать очевидное… – пробормотал он чуть слышно, и я подмигнула Виктории.

– Ты пробовала спиртное? – спросила она меня, закрывая законченную тему и махнув своим бокалом.

– Красный, Вик! – жестко отрезал он.

– Ну, вот видишь, что ты натворила с моим мальчиком! – возмущенно захихикала она, – теперь весь наш вечер пройдет в красных тонах.

Я нашла ее ножку в воде и потерла своей. Я, конечно, могла бы взбрыкнуть сейчас и попробовать. Кто он мне, в конце концов, чтобы что-то запрещать. Но его слова, во-первых, не выглядели как запрет МНЕ, а во-вторых, мне было и так хорошо. Попробую в другой раз… Когда захочется.

Я помяла шею пальцами и поморщилась. Три часа в рейсовом автобусе давали о себе знать.

– Что такое? – тут же отреагировала Вика, и Илья тоже немного приоткрыл глаза, незаметно наблюдая за мной сквозь ресницы.

– Шея… – хныкнула я, – сиденья были неудобные.

– Сейчас поправим, любимая… – заворковала она и стянула с полки какую-то баночку.

Отыскав в воде мою руку, она потянула меня на себя. Развернувшись, я легла на нее спиной и расслабилась, закрыв глаза и закинув голову ей на плечо. Пена немного осела, и я почувствовала, как мои соски затвердели от потока прохладного воздуха. Я была уверена, что он сейчас смотрит на нас из-под своих густых черных ресниц. Не в силах сдержать улыбку, я расслабилась окончательно и совсем расплылась.

Руки Виктории, смазанные какой-то скользкой и пахнущей ванилью жидкостью, плавно и сильно скользили по моим плечам и шее. Это было и приятно, и возбуждающе. Хотя возбуждающим в этой ситуации было всё. Даже осознание того, что эта ситуация не может не возбуждать.

Мы все втроем молча наслаждались тем, как Виктория ласкала моё тело.

Любопытство взяло верх, и я открыла глаза. Конечно, он смотрел на нас.

– Ты чем-нибудь занимаешься помимо фотографии, – спросила я.

– Сейчас – нет. Но я врач… Психиатр.

Я почти подпрыгнула в ее руках. Конечно, только внутренне…

– Поставишь мне диагноз? – заулыбалась я.

За последний год я перечитала тонну литературы в этой области…

– Пытаюсь c момента знакомства… – закатил он глаза. – Учитывая сегодняшний вечер – активная социопатия, как минимум, может акцентуация…

– Нет, – отмахнулась я, разочарованно – Это не девиация… Хотя… может, только частично. И истероидность тут ни при чем… скорее, гипертимность…

Ошеломленное лицо Ильи было непередаваемо очаровательно, и я просто застонала от удовольствия.

– Тебе точно четырнадцать? – покачал он головой в полном шоке.

– Пара книг по психологии…

– Психиатрии… – поправил он.

– И пара по психиатрии… – развела я руками, – Я же говорила, что увлекаюсь самоисследованием.

– Ты просто сундук с сокровищами, Аня… – он опять задумчиво прикусил подушечку своего большого пальца, и я снова тихо простонала, сжав под водой бедра Вики, которые были плотно прижаты к моим. Ее руки начали скользить чуть настойчивее.

Мои ощущения были невероятно хороши, как физические, так и ментальные. Они ласкали меня сейчас оба…

– Может, сама поставишь себе диагноз? – его хрипловатый голос каждым словом отзывался пульсацией во всем теле.

Мне определенно нравился его голос…

– Психиатрия несовершенна… – прокрутив в голове еще раз все известные мне патологические состояния и понимая, что ни одно из них не описывает меня, фыркнула я. – Мой синдром еще не описан…

– Я бы мог заняться этим… – это не предназначалось для моих ушей… но у меня очень хороший слух.

ТЫ – определенно бы мог… – мне хотелось сказать вслух, но почему-то я не стала.

– Спасибо, любимая… – пробормотала я, закидывая голову, чтобы встретиться с её глазами – моя шея была уже в порядке.

Вика, тут же воспользовавшись моментом, захватила мои губы своими и толкнула мне в рот свой язык. Мы простонали, и я запустила пальцы ей в волосы, не позволяя быстро отстраниться. Мне нравились её поцелуи и нравилось дразнить его. Поцелуй затягивался, и я уже стала забывать о нашем благодарном зрителе, когда Виктория всё-таки отстранилась.

Её руки давно ласкали мою оголенную грудь, но я только сейчас поняла это. Останавливаться категорически не хотелось.

Илья поставил бокал на поднос и встал из воды. Я заскользила взглядом по его крепкому подтянутому телу, отмечая его явно выделяющуюся эрекцию. Конечно, я знала наверняка, что он возбужден. Но мне было приятно от того, что он видит, что я вижу, что ему хочется…