Там же маячила спина Саймона, сосредоточенно растиравшего розмарин в фарфоровой ступке. Его свежий, чуть горьковатый запах и разбудил магистра.

Фабиус шевельнулся, ощутил тяжесть в правой руке. Ощупал её левой: необычайно твердую и объёмную.

— Лубок я наложил, — не поворачиваясь, подсказал Саймон.

Фабиус улыбнулся. Он видел, что лекарь наблюдает за его отражением в начищенном медном чайнике, стоящем на круглой деревянной подставке.

Саймон фыркнул и тут же налил магистру травяного отвара из этого самого чайника.

Отвар был в меру горячим, терпким и сладковатым. Магистр опознал мяту, валериану, мёд и дягиль. Он приподнялся, сел в подушках, осмотрелся, ничего, впрочем, необычного не заметив: холостяцкое жилище — кровать, стол, стул, сундук. Видимо, Саймон квартировал здесь один.

— А где мальчик? — спросил маг, пытаясь вспомнить в подробностях утренние события, что отошли куда-то в пелену снов.

— Хел?

— Я хотел бы послать его в дом префекта, чтобы предупредить…

Саймон повернулся, нахмурил брови. Его чёрные глаза стали слишком строгими для юного лица.

— Кого предупредить? — спросил он.

Фабиус ощутил, что Саймон уже знает, КОГО.

— Это демон из Преисподней, — согласился он.

— Это — высший демон, — кивнул Саймон. — Один из самых опасных.

— Что ты знаешь о демонах?.. — невесело усмехнулся Фабиус, не надеясь на ответ.

Но Саймон взял табурет и подсел к его постели.

— Не найдя магов в Гейриковых ямах, искать я продолжил, — сказал он.

Маг подался вперед.

— Нет-нет, нужно ещё полежать!.. — воскликнул Саймон.

И тут Фабиус вспомнил все события последних двух дней и ночей, и пот прошиб его.

— Что случилось на Ярмарочной после того, как я упал? — спросил он, безуспешно пытаясь вызвать колдовское зрение.

— Всё хорошо, насколько вообще оно может быть таковым. Горожане разбежались — поражённые или напуганные. Разбойники и крещёные всё ещё осаждают ратушу, но штурмовать не решаются. Слишком мало их. Думаю — ждут они темноты. Демон ваш исчез.

Фабиус допил отвар и ощутил голод. Тело торопливо заживляло раны. Это тоже было хорошо. До ночи он успеет поесть и выслушать Саймона. И решить, что делать дальше. Штурма ратуши нельзя было допускать ни в коем случае.

— Так что же ты нашёл в Гейриковых ямах? — спросил маг.

— Расскажу. Но сначала спущусь на кухню за пирогом и вином, — Саймон поднялся и направился к дверям. Обернулся. — Ночной горшок достанете вы легко из-под кровати, если опустите вниз руку.

— Только не с рыбой… — крикнул ему в след Фабиус.

Пирог оказался с луком и зайчатиной, сочный и вкусный. И вино — не самое скверное.

— Просидел я полночи, болтая со стражей. Лечу я там узников, а иногда и охрану, — рассказывал Саймон. — Беру я недорого, ведь я — ученик. Охранники благоволят мне, норовят поболтать о своих болячках. Видел я, как начался бунт, и вовремя бежал.

Он встал, отрезал магистру хлеба и сыра.

— Ешьте, как следует, недолго ведь вас удержишь в постели.

— И что было дальше? — магистр взял горбушку и откусил, запив вином.

— Не получив иного задания, решил я, что нужно продолжать поиски магов.

— Я просто не смог ответить на твоё письмо.

— Это сейчас понимаю я. Но тогда… Крутил я задачу и так, и эдак. И на рассвете решил посетить тюремное кладбище. Сам не знаю, на что рассчитывал. Казалось бы, кто же будет хоронить магов под своими именами? Ходил я и читал надписи на могильных плитах, и вдруг услыхал плач. Плач на кладбище — дело обычное, если стоят родные и хоронят тело усопшего. Но тут я, похоже, был один. Кто же плачет? Присмотрелся я и заметил рыдающего мальчишку.

— На рассвете?

— Это и мне показалось странным. Если бы увидел я его вечером, когда горожане приходят семьями навестить могилы, я бы так удивлён не был. Гонимый сомнениями, подошёл я к мальчику и заговорил. Так и познакомились мы с Хелом. И показал он мне место, где двенадцать веков назад горожане поставили виселицы, чтобы казнить трёх магов, подписавших Договор с Сатаной вопреки воле городского совета. Виселицы давно должны были сгнить, но к удивлению своему увидел я, что кто-то восстановил их. И свежие кости, обглоданные собаками и лисицами, лежали под ними. Нашёл я также обломок фибулы и остатки плащей.

Саймон встал и принёс со стола простую шкатулку из берёзы. Магистр раскрыл её. Фибула была серебряной, а ветхие куски ткани явно были когда-то глубокого синего цвета…

— Тройная жертва на месте другой такой же жертвы, — пробормотал маг. — Они пытались так вызывать фурию? А Хел? Как он узнал про это страшное место?

Саймон замялся.

Магистр вспомнил удивительно светлые прозрачные глаза мальчика, словно туман застилал их, его странную физическую силу и устойчивость к «ветру мёртвых». Нахмурился:

— Он человек?

— Магистр, я… — замялся Саймон. — Обещал я не говорить вам!

— Пожалуй, я уже догадался сам, — усмехнулся Фабиус. — Он из той хищной демонической мелочи, что обитает в Ангистерне в тайне и от людей, и от тварей? Ты послал его следить за мной, ибо перемещаться он может мгновенно. И сила его — сила не мальчика… Чем он питается?

Саймон вздохнул.

— Хел — порождение высших демонов. Способен он питаться не только душами, но и эманациями людей. Сильными чувствами. Потому и нравятся ему кладбища. В наш мир попал он крохотным комочком слизи, прилипшим к чьей-то ступне. Свои не очень-то признают его, для этого должно быть оглашено в Аду его имя. Больше держится людей он, но тоскливо ему без сородичей. И иногда плачет. Совсем как ребёнок, разве что слёзы розоватые у него и испаряются с шипением. Не гневайтесь, магистр. Мы с Хелом… Следили за вами немного.

— Удивительно, как долго я изучал демонов, и как много узнал о них здесь, — вздохнул магистр.

Саймон вскинул глаза, не понимая, гневается ли Фабиус?

— Нет, я не сержусь. И не обижу твоего Хела. Тем более что я сам вынужден доверяться его собрату.

Маг протянул Саймону пустой кубок, простецкий, глиняный.

— Помоги мне встать. Мне нужно ехать, и это — более чем срочно. Ты был очень полезен мне. И твой Хел тоже. Если останусь жив — я сумею отблагодарить вас. Сейчас же — нам лучше расстаться и побыстрее.

— Нет, — Саймон решительно собрал со стола склянки и кисеты с порошками и сложил в холщовую сумку. — Расстался я с вами один раз и жалею об этом. Если бы не демоническая природа Хела — затоптали бы вас в толпе, хлынувшей с площади. Вместе пойдём мы. Больше не отпущу я вас одного!

— И вообще перестань дурить, маг!

С этими словами воздух лопнул возле дверей, и в комнате объявился Ангелус Борн. На этот раз ещё и причёсанный по позапрошлогодней столичной моде, которая успешно покоряла сейчас провинциальный Ангистерн.

«Верно, Алисса так причесала его», — подумал Фабиус, и на душе у него стало пусто и колко.

— Я искал тебя сознанием несколько часов, тщательно обследуя каждый никчёмный трактир в этом проклятом Сатаной городе! — рявкнул инкуб. — Ты обещал мне работать сообща!

— И готов был сейчас же послать за тобой, — вздохнул маг.

— Тогда убери деревяшки, я сам осмотрю твою руку!

Глава 26. Торг

«Покупайте землю, она уже не производится».

Марк Твен

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Провинция Ангон, город Ангистерн.

Год 1203 от заключения Договора, день 6.

Темнело, и на Ярмарочной площади запылали костры. Стража отступила в ратушу, и бунтовщики окружили здание плотным кольцом.

Магистр Фабиус прикинул, что внутри — от двух до четырёх десятков стражников, столько же членов торгового совета и трое магов, а из них — ни одного магистра. Борн, прислушавшись, уточнил, что маг в Ратуше всего один, двое же дерзнули утром выйти, чтобы успокоить толпу.