Проснулся он уже в сумерках.

   Все еще пребывая в неком подвешенном состоянии от так стремительно свалившихся на его голову событий, Леша и сам не понял, как его занесло в начале ночи на эту отдаленную автобусную остановку, когда-то ярко освещенную ныне разбитым вдребезги фонарем и сейчас лишь слегка подсвеченную дальним светом проезжавших мимо автомобилей, да тусклым отблеском близких городских огней.

   Очнувшись за столом на кухне уже в сумерках, выпив еще полстакана согревшейся и ставшей противной на вкус водки, он зажевал её размякшим холодцом не столько от голода, сколько ради избавления от неприятного сивушного привкуса во рту. И тут сообразил, что делать ему ни в доме, ни в городе абсолютно нечего. Напрашиваться на встречи со старыми, школьных лет, приятелями или подругами Воронцов не стал бы никогда, а знакомиться с новыми людьми просто не хотелось. Сидеть же в одиночестве на кухне за бутылкой водки или валяться в спальне, изучая побелку высокого потолка из горизонтального положения, тоже не казалось ему хорошим времяпрепровождением. Наверное, поэтому Алексей быстро выскочил из кухни, проскочил, почти пробежал через все комнаты, громко хлопнул дверью квартиры и, спустя пару минут, уже шагал по улице куда глаза глядят.

   Прохладный, совсем уже ночной ветерок легонько касался слегка отросшей щетины на лице Алексея, шевелил ветви кустов и деревьев в городских двориках, будто бы успокаивая, рассказывая о безмятежной, приятной и легкой жизни без выстрелов, марш-бросков, засад и встречных стычек. Где-то далеко, за домами, вставало электрическое зарево ночного города, звучали резкие, требовательные сигналы автомобильных клаксонов, изредка взвывала противным тоном сирена то ли полицейских, то ли скорых медицинских машин. Но отпускник-унтер не обращал внимания на эти приметы начинающейся ночной жизни большого города, как зачарованный пробираясь темными сквозными двориками, проулками и лабиринтами самопальных гаражей в неизвестном даже ему самому направлении.

   Наконец, присев на намек от лавочки, уцелевшей между двух обветшалых бетонных стен, изукрашенных невнятными графити и вполне внятными матерными словами, Воронцов будто впал в прострацию, не понимая, что ему теперь делать в этом мире, где отсутствует команда "Отбой", где нет обязательного подъема и жесткого распорядка дня, где никто не старается убить тебя только потому, что ты - чужак и оказался на его пути. По крайней мере - пока.

   Может быть, это малопонятное состояние, а может быть и то, что знаменитая на весь батальон интуиция Ворона скромно помалкивала в дальнем углу подсознания, но тихонько будто бы подкравшейся к остановке машины Леша не почувствовал и не заметил, а очнулся, вернувшись в этот мир, только в тот момент, когда опустивший стекло на автомобильной дверце пассажир негромко, но выразительно прикрикнул на него: "Спишь там, что ли? Почем девчонки-то у тебя?"

   С легким недоумением, благо, выражение его лица скрывала густая тень от остатков стен автобусной остановки, Леша окинул взглядом когда-то роскошный, а теперь изрядно потрепанный и побитый черный лимузин, и ощутил сильный запах спиртного, волной выливающийся из салона. И одновременно, боковым зрением, заметил парочку девчонок, стоящих чуток в отдалении от остановки так, чтобы быть сразу замеченными из проезжающих мимо автомобилей, но не бросаться в глаза с остальных сторон. Одна из девушек, блондинка с длинными, до поясницы, прямыми, блестящими в свете фар волосами, была одета в узкие, похожие на вторую кожу, брючки, а вторая, потемнее мастью и не такая длинноволосая, в короткую, "по самое не балуйся", юбчонку, а вот курточки-ветровки на девушках были одинаковые, похоже, купленные в одном магазине с разницей в несколько месяцев. Такими же похожими, хоть и разного цвета, были и их туфельки на шпильках. Сомнений - зачем это они стоят здесь, возле дороги - при первом же поверхностном взгляде на девушек не возникало.

   - Чего молчишь-то? - с легким, но не злым раздражением в голосе поинтересовался подвыпивший пассажир лимузина и повторил свой вопрос: - Почем девчонки?

   - Они сами по себе, - наконец-то ответил Леша. - Я просто присел тут...

   - Сразу не мог сказать? - почему-то обиделся еще больше пассажир, но тут же, казалось, забыл про лешино существование на скамеечке и обратился к водителю: - Ну, так сдай назад, к девкам, слышал же, что парнишка не при делах...

   Искоса, профессионально, чтоб не привлекать внимание пристальным взглядом, Леша проследил, как потрепанный лимузин задним ходом медленно покатился к девчонкам, как блондиночка склонилась к открытому окошку и о чем-то сперва весело и задорно, а потом раздраженно и грубовато переговорила с сидящими в машине. "...да тут таких на трассе косой десяток..." - донесся до Леши возмущенный голос пассажира, и тут же лимузин, взревев стареньким, но все еще надежным и мощным двигателем, разгоняясь, в сердцах рванулся вперед, мимо остановки. "Не сошлись в чем-то... в цене или услугах, - подумал Леша, возвращаясь в окружающую действительность. - Хоть и не мое это дело, но отсюда, пожалуй, надо перейти, а то теперь каждый любитель дорожных проституточек будет у меня допытываться - почем девочки... неудачно присел..."

   Но уйти с остановки он не успел. Очередная машина, сверкнув фарами по волосам блондинки и лихо проскочив мимо, тормознула с истошным скрипом, рывком сдала задним ходом, и из окошка неожиданно показалась удивленно-сияющая, довольная жизнью и собой, очень знакомая физиономия.

   - Алекс! Ты!!! - заорал на всю улицу, будто нарочито привлекая внимание насторожившихся было девчонок, перекинувшийся через пассажирское сиденье водитель. - А я еду, гляжу - ты, не ты...

   Воронцов в ответ только тихонечко покачал головой. Он с юных лет не переносил, когда его называли на британский манер, как снова стало модным на гражданке в последние несколько лет. А еще он со школьных времен не испытывал особой симпатии к этому однокласснику. Не то, чтоб они враждовали или откровенно недолюбливали, скорее уж просто равнодушно сторонились друг друга, и никакой положительной памяти о Володьке Седове у Алексея со школьных времен не осталось.

   - Слышал я, что ты в городе объявился, но не думал, что так вот встречу, проездом, - продолжал балаболить Седов. - Ты ведь свободный сейчас? Ничего здесь не делаешь? никого не ждешь? Садись тогда, поедем...

   Он распахнул дверцу, одновременно возвращаясь на свое водительское место, а Леша подумал, что делать ему и в самом деле нечего. А возвращаться, хоть и на короткий срок, к штатской непривычной жизни все-таки лучше рядом с каким-то знакомым, хоть и несимпатичным, но известным человеком.

   - Ты же последние четыре года на встречи выпускников не приходил, - продолжил Володька, едва Воронцов устроился рядом с ним в машине. - Где пропадал? Все на службе на своей, небось?

   - По службе, - кивнул Леша.

   - Ох, и завлекла она тебя, похлеще, чем бабы завлекают, - подмигнул Седов и тут же вернулся к предыдущей теме: - А и ладно, все равно там, на этих встречах, ничего интересного не было. Девчонки, сам понимаешь, постарели, ребята теперь - каждый сам по себе и себе на уме... только и разговоров, что о делах, да заботах, а такое я могу и на работе послушать...

   - Мы куда едем-то? - поинтересовался Воронцов, перебивая говорливого одноклассника.

   - Есть тут местечко, - залихватски, или думая, что у него выходит залихватски, подмигнул Володька. - Дачка одна. Ну, может, слышал чего... на месте барской усадьбы старой. Там всегда народец простой собирается, но не только... да вообще - на любой вкус, а тебе-то, после армейских строгостей, это - то, что надо, там всё, что хочешь, можно, просто говоришь, никто не отказывает. И девчонки всегда молодые, из студенток приезжих или так, кто пошалавистее, чтоб уговаривать не надо было. Но профессионалок, как вот эти, с дороги, не бывает, разве что для разгона иной раз кто привозит с собой... или для смеху...