Ее слова меня задели, мне захотелось как-то защитить свою страну. Я сухо поинтересовалась, удалось ли ей восстановить электронную почту, и она ответила, что, слава Богу, удалось. Тогда я спросила, нет ли каких новостей о суматранском гриппе, Беверли отрицательно покачала головой и добавила, что это, дескать, ничего не меняет. Насчет железнодорожной забастовки она объяснила, что речь идет только о местных линиях сообщения, а никак не об общенациональных. Из-за чего собрались бастовать? Да из-за билетов. Железнодорожный профсоюз требует вернуть прежние картонные билетики, поскольку электронная форма оплаты абсолютно ненадежна.

— Тоже мне, выход из положения, — возразила я. — Как будто допотопные картонные билетики надежны! А то они не знают, как это обычно делается!

После этих препирательств у меня уже не было сил клянчить еще один звонок по телефону, я только проследила, чтобы она отметила у себя пропущенные процедуры, и пошла в свой номер — выспаться перед рассказом Судьи.

Оранжерея, где мы собрались, была поистине сказочным местом, гордостью «Касл-спа» — аркада из двенадцати зеркальных залов, с гротом и фонтаном в каждом, с картинами, скульптурами и лепниной. Предметы обстановки здесь были выполнены из какого-то серебристого металла, отчего все вокруг мерцало и поблескивало. Казалось, обнаженные сильфиды, обнимавшие стройные колоночки и не имевшие никакого практического назначения, но придававшие интерьеру изысканность, светились каким-то лучистым сиянием. Вдоль каждого зала тянулись ровные ряды апельсиновых и лимонных деревьев — как в былые времена, когда в богатых аристократических домах оранжереи представляли собой просто стеклянные строения, куда на зиму вносили теплолюбивые южные растения в кадках. В этом году парочка апельсиновых деревьев так и осталась зимовать на улице — такой теплый выдался декабрь (по-видимому, еще один признак изменения климата, пусть и не учтенный статистически). Днем здешнее освещение производило довольно зловещее и гнетущее впечатление, на рамах появилась плесень, с которой пора уже было что-то делать, но ночью, при мерцании свечей, которые не слишком охотно зажег для нас ночной портье («Большинство дам в это время уже отдыхают в своих постелях», — возразил он), это место казалось теплым, уютным и каким-то дружески радушным.

Наружность Судьи мало вязалась со столь солидным званием. Это было легкое, воздушное создание — высокий рост, плоский животик, узкие бедра. Огромные миндалевидные глаза чуть ли не в пол-лица, на фоне которых прекрасно смотрелся аккуратный точеный носик, подбородок с очаровательной ямочкой, тонкие брови вразлет и идеальной округлости грудь. Правда, мы дружно пришли к решению, что грудь скорее всего силиконовая, ведь природа обычно не дает женщине сразу все — худоба с одной стороны, а с другой — прелестные округлости. Мы также пришли к единогласному мнению, что не хотели бы с ней встретиться, случись нам попасть на скамью подсудимых. Тогда уж лучше иметь дело со степенным обрюзгшим мужиком. А она бы вытянула из нас все жилы и выпила кровь, при этом мило улыбаясь.

Вот что она поведала нам, когда мы сидели при свечах, потягивая шампанское или минеральную водичку (в зависимости от вкуса или желания поскорее оздоровиться). Мысленно я то и дело отвлекалась, гадая, где сейчас Джулиан и чем занимается, зато избавилась от необходимости лицезреть своих детей и внуков, кашляющих и стонущих от суматранского гриппа. Порой я проклинала леди Кэролайн за ее нежелание установить в «Касл-спа» сотовую антенну и тем самым связать замок с реальным миром, но иногда мысленно возносила ей хвалу за мудрость.

— Сейчас вы видите перед собой женщину, но когда-то я была мужчиной. Вернее, обречена была стать им. Вы наверняка спросите (люди всегда это спрашивают), кто получает больше удовольствия от секса — мужчина или женщина. Тут я должна вас разочаровать, поскольку от имени мужчин мне, в общем-то, сказать нечего. Я с самого начала не являлась настоящим мужчиной — так, женщина, в качестве проклятия наделенная пенисом и переизбытком тестостерона.

Я с рождения была транссексуалом — женщиной без месячных и женских гормонов, обреченной изображать мужика. Возможно, за то невероятное наслаждение, которое теперь получаю как женщина, следует сказать спасибо талантливому хирургу. Потому что прежде я о таких вещах и понятия не имела. Сразу же отвечу на ваш незаданный вопрос — да, я испытываю оргазм.

Я помню, как кончала, будучи мужчиной, — быстро и суетливо. И все время в голове жужжал голос: мол, все это неправильно, не так, сплошной позор и стыдоба. Сейчас, став, женщиной, я знаю, что такое по-настоящему кончать. Это долгое, согревающее, светлое ощущение, похожее на розовый рассвет зарождающегося дня или багровый закат, плотская радость пастушки. Пастухи-мужчины пусть позаботятся о себе сами.

Вы обратили внимание сегодня днем в джакузи на мои пальчики на ногах? Маленькие, розовые, а не какие-то там узловатые, волосатые или жирные. Я болтала ножками в воде и разглядывала ваши пальцы, и ваши, и ваши… И видела, что мои лучше всех, а на втором месте после меня Хирургиня, но мои пальчики просто шикарные. Ступни узенькие, я с изящной легкостью влезаю в любые туфли на высоких каблуках, и заметьте — не вихляю, не спотыкаюсь, не падаю, а скольжу и парю как богиня. Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее?.. Ну конечно же, я, хотя и не от рождения такая, а лишь венец творения пластического хирурга. А что поделаешь? Уж коль природа напортачила, так пусть человек доводит ее труды до совершенства.

Слышали вы о докторе Сидни Нейл? Это мой хирург, мой герой, мой кумир! Известный на весь мир. Сам он не молод, но молодость — это то, над чем он трудился. Он сделал Мэрилин Монро такой, какой ее узнал весь мир, он работал над Майклом Джексоном. И я горжусь, что стала пациенткой доктора Нейла — он выбрал меня из многих, увидев мой потенциал. Я считаю его своим врачевателем, своим хирургом, спасителем и божеством!

Потому что теперь я настоящая женщина. Разве эта грудь не полна и кругла? А плечи? Посмотрите, как они женственно покаты! И разве можно найти у меня признаки адамова яблока или костистые выпуклости на лбу? Все это было убрано и изничтожено, Я пролежала в болях целый год, а потом встала истинной женщиной. Посмотрите на мои волосы — это их собственный блеск. А кожа? Она гладкая и нежная. Мое личико не знает грубого выражения, а манеры исполнены скромности. В моем теле бурлят женские гормоны, делающие меня мягкой и женственной, а не какой-то там вульгарный мужицкий тестостерон.

Жизнь моя была сплошной трагедией до того, как я познакомилась с доктором Нейлом. Вместо ангела-хранителя меня с рождения опекал какой-то демон, наградив всеми мужскими «прелестями». У меня выросли яички и пенис, а ведь я еще в утробе матери сложилась как женщина! Но моему отцу до этого не было никакого дела, он любил только мать, а меня никогда.

Если Господь даёт нам женские гормоны, то зачем тогда дьявол дает мужские? Из-за этой путаницы, из-за смешения происходят все войны и даже глобальное потепление. Когда-нибудь мужское стремление к изобретательству нас всех погубит. Одержимый переизбытком тестостерона мужчина, склонный к паранойе, — это нечто иное, как потерянное для популяции звено. Он губит жизнь всего племени — поначалу тихо живет за холмом в окружении друзей и вдруг, словно ему вожжой под хвост попали, начинает убивать своих бывших товарищей и насиловать их жен. Так было во все времена, со времен войны за ухо Дженкинса. Война в крови у мужчин. Кобели собираются в стаи, рычат, скалятся и рвутся в драку. Дамы пытаются все это как-то умиротворить, но что они могут, если их больше интересует вышивка? Мужчины слишком любят войну, чтобы отказаться от этой затеи.

Война за ухо Дженкинса? Вы слышали про такую? Ну да, вы же женщины, откуда вам знать! А меня эти вещи интересовали, когда я была женщиной в мужских штанах, ничего не соображала и проклятый ненавистный стручок между ног руководил моими действиями. В этой давней, противной, мужской жизни я изучала историю и право и была самым придирчивым, вздорным и сутяжным мужиком.