— Нет, я хочу. — Нелл в ответ погладила его лицо. — А тебя ждет кукурузный хлеб. Идем.

Клэй снова усмехнулся. Они вышли из машины. По улице ехал большущий аварийный тягач с «миатой» на прицепе. Тягач сверкал свежей краской в лучах вечернего солнца. Продемонстрировав пылающие литеры «Мастерская Йеллера» на боку, он остановился у обочины, мимоходом зашвырнув «миату» на подъездную дорожку. Из кабины вышел Йеллер собственной персоной.

— Здравствуйте, шеф. Здравствуйте, мэм. Все готово. Вы довольны?

— Абсолютно, — сказал Клэй. — Но мы могли бы сами забрать ее.

— Да мне несложно, шеф.

Они вместе осмотрели машину.

— Как новенькая, — оценила Нелл. И не покривила душой. От этой мысли ей вдруг стало тепло на душе.

— А чек от страховой компании уже пришел? — спросил Клэй.

— Да, все улажено. — Йеллер подмигнул ему. — Плюс еще парочка. Думаю, ребята из страховой компании не будут возражать…

— Какая еще парочка? — нахмурился Клэй.

— Ну, тормоза подкрутили, новый…

Из дома вышла Нора.

— Здрасьте, мисс. Ну, как вам?

Нора подошла ближе и распахнула глаза от удивления. На мгновение она показалась своим родителям такой юной, юной и счастливой…

— Ничего себе! — только и вымолвила она.

Йеллер расплылся в довольной ухмылке. Повернувшись к тягачу, он жестами позвал водителя. Тот повиновался. Это был высокий стройный парень в джинсах и майке. На одном бицепсе улыбался вытатуированный красный дьяволенок.

— Джо Дон, познакомься с шефом Жарро и его прелестным семейством, — сказал Йеллер. — Шеф, мэм, мисс, знакомьтесь: мой сын, Джо Дон.

Юноша смущенно взглянул на «прелестное семейство Жарро».

— Очень… это… приятно… — Мелодичный голос, правильная осанка. В общем-то красивый парень, и потому Нелл совершенно не удивилась, когда Йеллер решил прихвастнуть:

— Джо Дон потрясно играет на гитаре, можете послушать его в «Красном петухе»: он выступает там по вечерам каждую субботу.

Нелл перевела взгляд на Нору, но ту, похоже, не занимало ничего, кроме собственного отражения в слое блестящей автомобильной краски.

— А какую музыку ты играешь? — спросила Нелл.

— Ну, — промямлил Джо Дон, — наверное, можно назвать это «альтернативное кантри».

— И еще он немножко поет, — добавил Йеллер.

Джо Дон неловко переминался с ноги на ногу. Обут он был в черные ковбойские сапоги с серебряными звездочками.

— Надо будет как-нибудь выбраться на твой концерт, — сказала Нелл.

— Ну, это не то чтобы концерт, — еще тише заговорил Джо Дон, как будто набирался сил перед тем, как исполнить «Одиноко ли тебе сегодня?»[13]

— Если захотите, позвоните мне. Угощу вас выпивкой. — Йеллер издал странный звук, как будто подзывал лошадь. Они с Джо Доном залезли в тягач и уехали восвояси.

— Ненавижу кантри, — сказала Нора, провожая машину взглядом. Джо Дон сидел за рулем, свесив левую руку в открытое окно.

— Уилли Нельсона[14] нельзя ненавидеть! — возразил Клэй.

Все рассмеялись. Внезапно все они рассмеялись.

— Помнишь фабрику чипсов? — спросил Клэй.

Нора запрокинула голову и захохотала еще громче. Фабрика чипсов! Кульминация одной неудачной поездки, смешное до колик семейное воспоминание. Разумеется, мужчина, выбравшийся наконец из огромной пачки чипсов, отличался поразительным сходством с Уилли Нельсоном.

Они вернулись в дом и уселись за обеденный стол. Клэй передал по кругу кукурузный хлеб. Все члены семьи обожали кукурузный хлеб, это блюдо их объединяло.

— С маслом? — предложил Клэй.

— Спасибо, — сказала Нора.

Он передал ей масло, и Нора начала намазывать свой ломоть.

— Что бы с тобой ни происходило, — сказал Клэй, — мы с мамой всегда готовы прийти тебе на помощь.

Нора отложила нож — точнее будет сказать, бросила. Нож лязгнул о тарелку и упал на пол.

— А как же мой отец? Где он?

Клэй побелел как полотно.

— Хватит! — крикнула Нелл. — Это твой отец, вот он! — Нора ответила ей пустым взглядом, чем только усугубила материнский гнев. Нелл вскочила с места. — Ты хоть раз задумывалась о том, что любой мужчина в его положении мог бы захотеть другого ребенка, так сказать, своего собственного?!

— Не нужно… — попытался было вмешаться Клэй.

Но Нелл продолжала:

— И знаешь, что он говорил? — Ей кажется или Норе действительно скучно? — Он говорил: «Мне не нужен другой ребенок, меня вполне устраивает этот».

Тишина. Нарушила ее Нора:

— Давишь на жалость?

— Нет, — сказала Нелл. — Просто хочу, чтобы ты наконец поняла истинное положение вещей.

— Да ну? А знаешь, чего я не вижу?

— Нет.

— Не вижу жалости в тебе. — Нора взглянула на Клэя. — И в тебе. — Он стал еще бледнее.

— Что бы это значило? — в ярости спросила Нелл.

— Сама подумай. — Нора встала и вышла из комнаты. Нелл слышала ее шаги по лестнице, затем хлопнула дверь.

— Что она имела в виду?

Клэй лишь покачал головой.

Обед подошел к концу. Нелл завернула остатки еды в фольгу и положила в холодильник. Весь этот смех, эти шутки про Уилли Нельсона… И к чему все привело? Истинное положение вещей стало очевидно? Или это был лишь мимолетный приступ эйфории, вызванный блеском отремонтированной машины?

Нелл проснулась среди ночи. Клэй дышал размеренно, глубоко. Она осторожно сняла его руку, покоившуюся у нее на бедре, и поднялась наверх, придерживая полы халата. Дверь в комнату Норы была заперта, свет не пробивался, изнутри не доносилось ни звука. Нелл зашла в свой кабинет, закрыла дверь и включила компьютер. Она стала искать информацию о профессоре Урбана из Тьюлейна. Где-то во дворе квакнула лягушка — наверное, в бассейне. Нелл оставила себе воображаемую записку: «Не забыть утром почистить бассейн еще раз».

Нашелся он за считанные секунды: Виктор Урбана, адюнкт-профессор психологии, автор статьи в журнале «Современные вопросы психологии» с заголовком:

Нелл прочла статью целиком, пропустив абзацы об эффекте недостаточного освещения, плохой погоды, разницы в восприятии относительных движений, как, например, если свидетель находился в движущемся транспорте, а подозреваемый стоял на месте. Да, в ее случае была ночь, но на небе сияла полная луна, «призрак младшего братца». Нелл стала вчитываться внимательнее, когда перешла ко второй части, посвященной проблемам идентификации лиц.