— Я причинил тебе боль?

Вздрогнув, Мелли подняла глаза и потуже затянула пояс халата.

— Я и не заметила, как ты проснулся.

— Так я причинил тебе боль?

Мелли вспыхнула. Воспоминания о ночи любви отпечатались в сознании столь же отчетливо, как синяки — на теле.

— Для человека, находящегося на грани нервного истощения, ты проявил завидную энергию. — Мелли тщательно подбирала нужные интонации: не слишком легкомысленные, не слишком напряженные. Она ни за что не признается, что потрясена и открыла в себе новые грани, о которых прежде и не подозревала!

— Мне следует извиниться?

— Только посмей все испортить. — И откуда у нее это спокойствие?

Дик заметно расслабился. Неужели и впрямь страшился ее ответа?

— Мне нужно в больницу.

Ну, вот и все, конец. Мелли призвала на помощь всю свою выдержку.

— Ты не пойдешь со мной?

Просьба застала ее врасплох.

— Я?

— Может, с тобой медики будут поразговорчивее. Все эти недомолвки меня просто бесят! Я не ребенок малый, я хочу правды! Но если ты занята…

— Нет! — Мелли вздохнула поглубже, унимая волнение. — Сегодня я свободна.

— Спасибо. — Ничуть не смущаясь, Дик сбросил одеяло и встал. — Ты уже приняла душ?

— Да, — подтвердила Мелли, завороженно рассматривая геометрический орнамент на ковре.

— Жаль.

Трусишка, она так и не подняла взгляда! С какой стати чувственные интонации его голоса так возбуждают и волнуют ее? Слабонервная дурочка!

— Где твой багаж?

Мелли напрягла память, пытаясь сообразить, что именно наговорила Дику накануне. Ох, не искушена она в науке лжи!

— Багаж потерялся… в аэропорту. — Мелли так обрадовалась собственной выдумке, что решила слегка ее приукрасить. — Чемоданы по ошибке отправили на Гавайские острова. — Мелли подняла взгляд и покраснела до корней волос. — Ты оденешься наконец? — возмутилась она. Как прикажете убедительно лгать, когда налицо такой отвлекающий фактор!

— А прошлой ночью мне показалось, что тебе нравится мое тело.

— Дик!

— Ну хорошо, хорошо, так лучше? — Он обернул вокруг пояса махровое полотенце. — Ты в этом пойдешь на встречу с коллегой? — Дик указал на синюю полосатую футболку и полотняные брюки в тон.

— Это неофициальная встреча.

— Да уж наверное! Как бы то ни было, я в сходной ситуации: надеть мне нечего. — Дик с отвращением оглядел рубашку и джинсы, с которыми не расставался вот уже неделю. — Придется позвонить вниз и попросить прислать чего-нибудь в номер.

— Магазинчики в фойе открываются в девять.

— Значит, сегодня откроются чуть пораньше, — усмехнулся Дик. — Вот увидишь: я их уговорю.

Дик не ошибся. Он позвонил, и, пока принимал душ, словно по волшебству, явилась роскошная подборка всевозможных предметов одежды.

— Подошло что-нибудь? — осведомился Дик, энергично вытирая волосы.

— Откуда ты знаешь мой размер?

Даже нижнее белье, от которого она глаз отвести не могла, идеально соответствовало фигуре.

— Тридцать четвертый, — объявил он, подумав.

— Редкий талант!

— А какой полезный! Оставь, что приглянулось, а остальное я отошлю.

— У меня при себе почти нет денег, — посетовала Мелли.

— Кто сказал, что платить будешь ты?

— Я не могу принимать от тебя подарки.

— Почему?

— Это… неприлично.

— Значит, будешь мне должна, — отмахнулся он.

Мелли виновато потупилась: конечно, Дик места себе не находит из-за сына, а тут еще ее капризы! Она поспешно отобрала пару кремовых льняных брюк и полосатую шелковую блузку.

— Я отдам тебе деньги при первой же возможности.

Дик поморщился, но спорить не стал. Ему не терпелось уехать, но Мелли уговорила-таки его позавтракать перед дорогой.

Мэрилин кивнула в знак приветствия, ничуть не удивившись, что Дик приехал не один. Мелли внимательно прислушивалась к объяснениям лечащего врача, и на сердце у нее становилось все тяжелее. Ни одна из многочисленных травм сама по себе жизни не угрожала. Энцефалограммы показали, что мозг не поврежден, но…

— Что все это значит? — Дик нетерпеливо оборвал на полуслове длинную речь, щедро сдобренную медицинскими терминами.

— Придется делать переливание крови, Дик.

Доктор удивленно поднял брови.

— Вы медик?

Мелли кивнула. Дик посмотрел на врача.

— Мелли права?

— Боюсь, что да.

Мэрилин горестно застонала и бросилась в объятия мужа.

— Мой бедный малыш, — всхлипывала она.

— С донорами всегда проблема, — продолжал лечащий врач Ника. — У мальчика редкая группа крови, нужного количества в нашем банке нет, придется занимать у коллег, а на это уйдет время… Лучше всего подошел бы близкий родственник…

— Я беременна, — Мэрилин утерла слезы. — Выходит, я не гожусь?

— Поздравляю. Значит, остаюсь я. — Дик вроде бы обрадовался.

Мелли вздрогнула, словно от боли, хотя именно этих слов от Дика и ждала. И такого человека она обвиняла в пренебрежении отцовским долгом!

— Нет никакой гарантии, что вы подойдете, мистер Грейсон.

— Делайте, что надо.

Кивнув, врач тактично удалился.

— Ох, Дик, простишь ли ты нас когда-нибудь?

— Мне нечего прощать, Мэрилин.

Мелли непременно ушла бы, но Дик загородил проход. Она ощущала себя самозванкой. Словно подслушала нечто, для чужих ушей не предназначенное. Не место ей здесь, совсем не место!

— Мы не имели права разлучать тебя с Ником! Мальчику следовало знать, кто его настоящий отец. Я сознательно сыграла на твоем комплексе вины! — Глаза Мэрилин наполнились слезами. — Это несправедливо, жестоко! Чистой воды эгоизм. Когда я увидела тебя рядом с ним, то поняла, как гадко поступила!

— Ты хотела только добра, — вступился ее муж.

— Себе, но не Нику! — зарыдала Мэрилин. — Немудрено, что ты ожесточился! Дик, ты всегда был хорошим отцом.

— На расстоянии, — напомнил он.

— Но не по своей воле. Ты уехал зарабатывать деньги. Ты пожертвовал высшим образованием ради нас, меня и Ника. Ты помог мне закончить школу и колледж, и чем я тебя отблагодарила?

— Незачем ворошить прошлое, Мэрилин. Сейчас нужно думать только о Нике.

В дверях снова появился доктор.

— Миссис Тенант, ваш сын проснулся. Зовет вас.

— Я… я пристойно выгляжу? Не хочу, чтобы мальчик видел мои слезы…

— Все в порядке, милая. — Мердок задержался у двери. — Пойдемте с нами, Дик, — попытался он загладить неловкость.

Дик покачал головой.

— Не сейчас.

Мелли с трудом держала себя в руках. При мысли о том, какими упреками она осыпала Дика, в то время, когда он… Мелли уже давно поняла свою ошибку, но все величие его жертвы осознала только теперь. И невольно преисполнилась гордости за любимого.

— Почему ты не пойдешь с ними?

— Зачем мальчику чужие? Он требует маму и папу.

Мелли стиснула кулачки, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься Дику на шею. Но она для него — никто… Мелли не питала ни малейших иллюзий по поводу того, что значила для Дика минувшая ночь. А сама она добавит случайное сближение в маленькую коллекцию бесценных воспоминаний, не тускнеющих с годами. Эти сокровища никто у нее не отнимет.

— Почему ты решился на этот шаг? — спросила Мелли, хотя и знала ответ, но ей было важно услышать это из уст Дика.

— Наконец-то я могу хоть что-то сделать! Знаешь, какое это облегчение? Знаешь, как тяжко мне было сидеть у его постели, проклиная собственную беспомощность, видя, как мальчик умирает? — Он стиснул кулаки. — Я все думал: он ведь совсем ребенок и пожить-то толком не успел. Почему? Почему именно Ник? Чем он провинился? Почему не я лежу на его месте? Если бы мерзавец водитель чудом оказался здесь, я бы убил его, не задумываясь. — Глаза Дика потемнели от боли. — Серьезно, убил бы. Я никогда не отличался жестокостью, но…

Мелли вздрогнула, устрашенная подобным неистовством.

— Я не пытаюсь тебя отговорить. — Боль любимого передавалась и ей, но слова утешения не приходили на ум. Банальные соболезнования Дику ни к чему…