Он пожимает руку Роберту и Майклу, потом поворачивается к склонным молча наблюдать Дону и Ричарду, а затем ему предлагают занять складной стул, который стоит посередине ямы.

Келвин садится, достает гитару и молча настраивает инструмент. Его легкая улыбка такая заразительная. Сердце у меня в груди бьется отбойным молотком.

Посмотрев на Роберта, Келвин спрашивает:

— Что бы вы хотели услышать?

Тот делает вид, будто задумался. Понятия не имею, что именно Роберт попросит его сыграть, но готова поспорить на собственную жизнь: он уже составил целый плей-лист.

— Малагенью [один из стилей фламенко — прим. перев.].

Умно. Мелодия яркая и запоминающаяся — похожа на вступление «Его одержимости», но при этом не слишком сильно. Еще она прекрасно продемонстрирует умения Келвина, поскольку требует точности и скорости и несколько раз меняет темп.

Коротко кивнув, Келвин наклоняет голову, закрывает глаза и просто блестяще исполняет первые ноты.

Я чувствую, как все затаили дыхание и подались вперед, чтобы не только слушать, но и наблюдать. Краем глаза замечаю, что Майкл высоко поднял брови, а угрюмый до этого момента Ричард перестал по своему обыкновению скрещивать руки и, сунув их в задние карманы, стоит, покачиваясь на пятках.

Прямо на моих глазах исполнением Келвина впечатлен весь чертов театр, и я ладонью зажимаю себе рот. Это странно, что я вижу здесь своего уличного музыканта Джека и хочу кричать? Странно, что догадываюсь, как много это для него значит, хотя ровным счетом ничего о нем не знаю?

Хочется пуститься танцевать прямо на сцене. Меня переполняет гордость.

Для Роберта и других руководителей Келвин исполняет три с половиной композиции. На середине Blackbird «Битлз» его прерывает Майкл, который встает и, дважды хлопнув в ладоши, говорит:

— Думаю, мы услышали достаточно.

Никто этому не удивился — даже Келвин. Уверена, все были ошарашены, что ему в принципе дали сыграть так много.

Келвин встает, убирает гитару в футляр, снова пожимает всем руки и, не оглядываясь, уходит.

— Давайте поднимемся наверх, — предлагает Майкл, имея в виду один из небольших конференц-залов на втором этаже. Вокруг большого стола там стоят стулья разной величины — некоторые с настолько высокими спинками, что вполне могут сойти за троны, а некоторые такие низкие, что сидящим приходится подкладывать подушки.

Развернувшись, Роберт ведет Дона и Ричарда за сцену. Следом за ними пошел и Брайан. Майкл обходит всех присутствующих и приветствует нескольких новых актеров, после чего задерживается возле меня.

— А ты идешь? — спрашивает он.

Я оглядываюсь через плечо, пытаясь понять, к кому он обращается.

— Да. Ты, Холлэнд, — наклонившись ко мне, говорит Майкл. Его голубые глаза мерцают.

Он знает, как меня зовут?

— Вам нужны фото? Тогда конечно.

— Роберт сказал, что это ты познакомила его с Келвином. Буду рад, если ты поделишься своими соображениями, почему решила рассказать о нем.

Майкл жестом зовет меня следовать за ним, и я чувствую, как моя кровь забурлила.

Я сажусь на один из тронов в дальнем конце стола. Вообще-то, я надеялась занять один из маленьких — тогда чувствовала бы себя более уютно в присутствии таких персон, — но не успела. Брайану, который явно хотел усесться между Робертом и Ричардом, достался как раз маленький стульчик, и он сейчас похож на хмурого малыша среди взрослых.

— Холлэнд! — шепотом кричит он, недоуменно посмотрев по сторонам. — Что ты тут забыла?

— Это я ее пригласил, — отвечает Майкл и взмахом руки пресекает дальнейшие расспросы. — Итак, Холлэнд. Давай послушаем тебя. Кто этот парень?

— Ну… хм, — мой голос слегка дрожит, и я чувствую, как Брайан вибрирует недовольством. — Несколько раз в неделю он играет на станции «50-я улица»…

— Он играет в метро? — переспрашивает Брайан.

— Брайан, — низким голосом предостерегающе перебивает его Роберт. — Дай ей договорить.

— Я увидела его однажды утром, когда ехала в центр на прием к врачу, — говорю я. — Впрочем, мне не было необходимости ехать на метро даже тогда, потому что я живу всего в нескольких кварталах…

Роберт покашливает, давая мне понять, чтобы я переходила к сути.

— В общем, — с горящими щеками продолжаю я, — все это время я слушала, как он играет. Как и другие пассажиры на станции, ждущие поезд. Меня очень впечатлила его игра, поэтому я рассказала о нем Роберту и… м-м… — я прикладываю ладонь ко лбу, чувствуя себя не в своей тарелке от всеобщего внимания. — Мне захотелось, чтобы Роберт его послушал. А еще оказалось, что Келвин учился в Джульярдской школе, — краем глаза я вижу, как Роберт подбадривающе кивает. — Он потрясающий музыкант. Это каждому понятно.

— Он потрясающий, согласен, — говорит Дон, — и я рад, что мы здесь собрались это обсудить. Искать таланты и наблюдать за их ростом всегда интересно.

Мой запал почти иссяк, потому что, кажется, они не подхватили не высказанную вслух идею пригласить Келвина в спектакль, но все равно киваю Дону — как будто мое согласие имеет значение. И стараюсь не встречаться взглядом с Робертом. Не хочу видеть его разочарование, которое чувствую сама.

Теперь, когда моя речь окончена, внимание присутствующих возвращается к Роберту и Брайану.

Роберт рассказывает Дону об обстоятельствах ухода Сета, а Брайан подтверждает, что зрелище было то еще. Потом Брайан отчитывается братьям Лоу по поводу новых деталей декораций, которые построили на замену треснувшим месяц назад на репетиции. Во время всего разговора Майкл рассеянно водит пальцем по столу.

На заданные вопросы звучат ответы, а я стараюсь вжаться в спинку стула, чтобы стать незаметной. Я всего лишь продавец футболок, архивист, в котором нет необходимости; мое присутствие здесь совсем необязательно. Но поскольку я выбрала сесть в дальнем углу зала, встать и выйти кажется еще большей грубостью, чем занять этот высокий стул на встрече руководства. Да и похоже, что никому до меня нет дела.

Кроме Брайана, который решил, что сейчас самое время отправить мне сообщение:

«Надеюсь, мне ни нужно тебе напоминать, что услышанное здесь должно остатся в стенах этого зала».

Честное слово, его грамматика чересчур самобытна. Быстро напечатав, что согласна, я кладу телефон на стол экраном вниз.

— А как вы считаете… — посреди разговора начинает Майкл, а затем, усмехнувшись, качает головой. — Думаю, привести сегодня сюда Келвина было умным поступком со стороны Холлэнд, — он поднимает руки, чтобы привлечь внимание, а я затаиваю дыхание. — Выслушайте меня. Пока я слушал ваши разговоры об уходе Сета… Учитывая мои опасения — которые, как я знаю, ты разделяешь, Боб, — насчет Лизы в качестве его замены…

Сердце у меня в груди бьется все сильней. Подняв голову, я на секунду встречаюсь взглядом с Робертом.

— Думаю, нам стоит рассмотреть гитариста для аккомпанемента сольных партий Рамона в «Его одержимости», — продолжает Майкл. — Наверное, я буду первым, кто признает необходимость больших перемен, и, конечно же, я доверяю тебе, Боб, но это может стать идеальной заменой.

Я кусаю губы, чтобы не разулыбаться, и опускаю взгляд. Сидящий на другом конце зала Роберт задумчиво хмыкает.

— Безусловно, это интересная идея.

— Мне он понравился, — соглашается Дон. — В музыке я не большой специалист, но как думаете, можно ли сделать музыкальное сопровождение чуть более простым и грубым, специально для гитары?

— Такого никто не будет ожидать, — широко улыбается Майкл.

Ричард кивает и тоже улыбается.

— Думаю, это слегка безумное, но потрясающее предложение. Музыка спектакля очень томная. А парень просто ослепительно сексуален.

Головы присутствующих поворачиваются к Роберту.