— Вам следует обратиться к мисс Моррисон, — твердо ответила она. — У меня сегодня выходной. — И, усмехнувшись ему так, словно хотела добавить: «Что, съел?» — направилась в дом.

Селина поднялась по лестнице, чтобы пожелать спокойной ночи Полу, который со дня битвы за кролика привязался к ней, размышляя, что приезд Вэл принес всем слишком много беспокойства.

Пол сидел в постели и ждал ее.

— Ты плавала на лодке? — спросил он.

— Да, всю вторую половину дня. — Она принялась подтыкать одеяло.

— А мне не с кем было играть. — Его нижняя губа жалобно выпятилась.

— У тебя теперь есть кролик, — возразила Селина. — И у тебя есть мама.

— Вэл ненавидит меня, — печально сказал малыш.

— Что за чушь! — живо возразила девушка. — Как это может мама ненавидеть своего маленького мальчика?

— Она не мама. Она ненавидит меня. Я слышал, как она однажды сказала, что я никогда не должен был родиться. — Эти слова прозвучали просто душераздирающе.

— Я думаю, ты что-то неправильно расслышал, — резко ответила Селина. — И ты никогда не должен говорить таких вещей. Это неправда. А теперь давай-ка спи.

— Это правда, — грустно возразил мальчик, и его веки сонно сомкнулись. — Спокойной ночи, Селина… От тебя пахнет морскими водорослями.

— Спокойной ночи, — ответила она и вышла, чувствуя неумолимо растущее возмущение. Что же за женщина мать Пола? И какой женой она собирается стать Максу?

Когда Селина проходила мимо комнаты Вэл, та выглянула из-за двери.

— О, Селина, — елейным голоском позвала она. — Я так и подумала, что это ты у Пола. Не могла бы ты помочь мне надеть домашнее платье?

Селина помедлила. С ее языка уже готов был сорваться резкий ответ, что у нее выходной, но она сдержалась и вошла в комнату Вэл.

Там, как обычно, царил беспорядок. Повсюду валялась одежда, на ковре была рассыпана пудра, влажное полотенце лежало на одеяле и уже намочило его. Вэл уселась за туалетный столик и принялась поправлять макияж.

— Я пока еще не готова переодеться, — небрежно бросила она через плечо. — Пока ждешь, может, подберешь мои вещи.

Селине даже в голову не пришло отказать.

— Пол улегся нормально?

— Да. Он уже почти спал, когда я ушла. — Селина отнесла полотенце в ванную, размышляя, почему Вэл сама никогда не прощается с ним на ночь.

Словно прочитав ее мысли, Вэл развернулась на табурете.

— Ты ведь считаешь, что я плохая мать, так ведь, Селина? — с улыбкой спросила она.

— Просто мне жаль, что вы почти совсем не знаете его, — осторожно ответила она. — На самом деле он очень привязчивый и нежный ребенок.

— У меня нет возможности узнать его, — равнодушно пожала плечами Вэл. — Он никогда не бывает со мной. — Осознавая, что Селина пристально наблюдает за ней, она почти умоляюще добавила: — О, я знаю, ты считаешь, что это моя вина. Макс… мистер Сэвант думает так же, хоть и не говорит мне этого. Но если честно, у меня нет наличных денег, да и лондонская квартира — не место для ребенка. К тому же я там почти не бываю.

Селина тут же подумала о массе удовольствий, возможных для Вэл в отсутствие Пола, и почувствовала, что почему-то осуждает ее за это.

— Все дело в том, что я никогда не хотела ребенка, — откровенно призналась та и, взяв зеркальце и поднеся его ближе к лицу, тщательно обвела контурным карандашом губы. — Хорошо, что я могу сказать об этом открыто. Я вообще не люблю детей. Я была слишком молода, когда родился Пол, и… ну… он трудный ребенок, разве нет?

— Нет, я так не считаю, — вежливо возразила Селина, — просто он очень одинок. Он слишком много времени проводит с няней, которая производит впечатление не слишком… профессиональной. Разве… — она замялась, — разве вас не удручает то, что вашего сына воспитывают другие люди?

Вэл докрасила губы, осторожно промокнула их салфеткой и подняла огромные глаза на Селину.

— Милая моя, да я была им благодарна, — сказала она и улыбнулась. — Что толку притворяться? Родители моего мужа очень богаты… я им никогда особенно не нравилась… так что я… после смерти мужа я стала отрезанным ломтем. Я хотела забыть все, что случилось со мной до смерти Дэвида. Разве это так трудно понять?

Селина пошевелилась. Что это? Она оправдывается?

— Да, я понимаю, — сказала она и смущенно добавила: — Но я думаю, что вы ошибаетесь, миссис Проктор. Я думаю, если вы дадите Полу шанс, потом вам воздастся сторицей.

Вэл снова повернулась к зеркалу и принялась пудриться.

— Боюсь, что я не тот тип. Я хотела бы быть хорошей матерью. Я не умею притворяться, и не моя вина, что я родилась такой — без материнского инстинкта. Прокторы хорошо заботятся о Поле, с ними ему лучше.

— Но предположим… — Селина замялась. Разговор на столь интимную тему был для нее внове. Это было странно и беспокоило ее. — Предположим, вы снова выйдете замуж… тогда вы могли бы дать Полу дом.

— Все равно так лучше, — сказала Вэл. — Селина, если… если мистер Сэвант… или кто-нибудь еще станет обсуждать меня с тобой, попытайся объяснить это. Ты умеешь правильно чувствовать, люди прислушиваются к тебе. Сделаешь это для меня?

Селину зазнобило. Так вот к чему вела вся очаровательная и подкупающая откровенность. Вэл не хотела ребенка — он всегда только мешал ей, стоял у нее на пути.

— Мистер Сэвант никогда не обсуждает вас со мной, — сухо сказала она.

Должно быть, Вэл заметила на ее лице отвращение и предостерегающе подняла руку.

— Пожалуйста, Селина, пойми меня правильно, — умоляюще сказала она. — Ты ведь очень мудрая девочка, ты можешь помочь мне… и Максу, сама подумай.

— Я бы хотела помочь вам, — с несчастным видом согласилась Селина и, словно на спасательный круг, взглянула на домашнее платье Вэл, висевшее на спинке стула. — Вы уже готовы переодеться?

Несмотря на теплый летний вечер, когда она застегивала «молнию» на платье Вэл, пальцы ее были холодны как лед. С облегчением Селина вышла из комнаты.

В день первого пикника погода была вполне подходящая. Знойным утром ярко синело небо, и вся компания на трех машинах отправилась к Рамс-Тору. В одной, принадлежавшей отелю, сидели юные Бейкеры, Селина и Пол; молодожены Фрейрсы взяли с собой полковника Спанкера и мисс Эванс; а Клив Уильямс, решивший поехать в последнюю минуту, должен был присоединиться к Максу и Вэл. Однако ко времени отправления Вэл еще не вернулась из Кони, куда поехала к парикмахеру, и Макс отправил Клива с остальными.

— Я дождусь Вэл, — сказал он. — В машине отеля есть место, к тому же вы хороший водитель. Бейкеру на наших дорогах я бы не доверился.

Хотя он и не понимал почему, ему было досадно, что приходилось дожидаться Вэл. Она же даже не попыталась поправить положение — опоздав на полчаса, прощебетала:

— Все к лучшему, милый. Терпеть не могу ездить в толчее.

— Может быть, тебе лучше вообще не ехать? — вежливо осведомился Макс.

Она льстиво улыбнулась:

— Было бы лучше, если бы мы смогли весь день провести предоставленными самим себе. Но раз уж ты иногда должен следить за своим стадом, по крайней мере, хотя бы в дороге мы побудем наедине. Ты рад?

Но он выглядел обеспокоенным.

— Не хочу выставлять все напоказ.

— Выставлять напоказ что? — напрягшись, поинтересовалась она.

— Ну, все… подчеркивать… Вэл, хозяин отеля не должен давать гостям повод обсуждать его личные дела. Это может вызвать ненужные сложности.

Она рассмеялась:

— Дорогой Макс, ну разве ты не дурачок?

Она уселась рядом с ним в машину. Настроение ее было не из лучших; почти всю неделю она проскучала, а теперь была раздосадована тем, что Макс даже не оценил по достоинству новые уловки парикмахера и небольшие, но симпатичные изменения в макияже. Она искренне полагала, что тот не видит особенной разницы между ее дорогими вещами от лучших модельеров и бедной одеждой Селины.

— Ставлю пенни, что ты раздражена, так? — спросил Макс.