— Не будет ли кто-нибудь любезен подняться к мистеру Уильямсу? Он хочет, чтобы в его комнате кое-что изменили.

Морри поджала губы.

— Уже? Я подумала, что надо сделать все точно так же, как было в предыдущий его приезд. Иди, Селина. Наверное, какая-то мелочь.

Клив Уильямс сидел на кровати. Когда девушка вошла, он заговорил, даже не подняв на нее глаз. Он снял пиджак, и Селина увидела, как худ прибывший.

— Посмотрите сюда, на этот стол, — ворчливо потребовал он. — За ним просто невозможно работать. И мне еще нужно второе одеяло. Я замерз.

— О, — произнесла Селина, с сомнением глядя на стол. — Мисс Моррисон сказала, что в комнате все точно так же, как было в ваш прошлый приезд.

Он наконец посмотрел на нее и нахмурился:

— А вы кто такая?

— Я Селина Таск. Я работаю на приеме и забочусь о том, чтобы нашим гостям было удобно. Я принесу вам еще одно пуховое одеяло.

— Они теперь берут на работу детей, да? Вы слушаете граммофон?

— Нет, — пристально глядя на него, ответила Селина. — У меня нет граммофона.

— Благодарение Господу! Девушка, которая работала раньше, перед сном полночи слушала поп-музыку. Теперь о столе. Я хочу солидный офисный стол, а не эту безделушку.

— Хорошо, мы поменяем его, — кивнула Селина. — Что-нибудь еще, мистер Уильямс?

— Пока не знаю, — ответил он и принялся распаковывать небольшой чемоданчик, наполненный самыми разнообразными бутылочками и коробочками с лекарствами. Селина изумленно наблюдала за ним, спрашивая себя, как ему удастся разместить все это на каминной полке.

— Вы принимаете эти лекарства? — не сдержалась она.

— Более-менее — по очереди. Но мне ничего не помогает, — ответил Уильямс с меланхоличным удовлетворением.

— Большинство из них я бы выбросила в окно, — бесстрашно заявила Селина. — Они заставляют вас чувствовать себя больным при одном только взгляде на них.

Он повернулся и удивленно посмотрел на нее. Тут Селина опомнилась.

— Я… я пойду позабочусь об одеяле, — пролепетала она.

В бельевой она столкнулась с Морри. Та немедленно осведомилась:

— Ну? И чего он хочет?

— Еще одно одеяло — представляете! В такую-то теплынь! И чтобы его стол сменили на большой офисный.

— В последний раз он заявил, что офисный стол не удовлетворяет его утонченному вкусу. Просто ему нравится создавать другим трудности.

Селина схватила в охапку одеяло и заторопилась в комнату номер десять.

Клив Уильямс стоял у плотно закрытого окна, ослабляя воротник и галстук.

— Спасибо, — равнодушно бросил он, когда Селина положила одеяло на кровать. — Будьте любезны, попросите горничную принести мне горячую грелку.

— Ну и ну! — воскликнула Селина.

Он взглянул на девушку. Впервые в его глазах появился интерес.

— Вы очень нетипичная служащая для этого места.

— Я? — переспросила Селина. — Да, думаю, так и есть. Но понимаете, я никогда раньше не выполняла такую работу и чересчур разговорчива. Я сейчас же пойду и попрошу принести вам горячую грелку, мистер Уильямс.

— Нет, погодите минутку. Вы считаете, что все это, — он повел рукой в направлении пузырьков с лекарствами, — полная ерунда, ведь так?

— О нет, — сказала Селина, опасаясь вызвать его раздражение. — Мисс Моррисон говорила, что с вами что-то такое…

Его губы искривились в горькой усмешке.

— Люди думают, что я ипохондрик. Но они понятия не имеют, что значит быть неспособным хоть на минуту забыть о своем желудке.

— Это несварение, — отважно поставила диагноз Селина. — Одна из воспитательниц в приюте тоже этим страдала. Все, что вам нужно, — это сода и как следует пережевывать пищу.

Он удивленно рассмеялся; смех прозвучал так неестественно, словно Уильямс давно позабыл, как надо смеяться.

— Вы чудачка. Но вы что, сирота из приюта?

— Да, — ответила Селина. — Я выросла в приюте.

— Бог ты мой! — воскликнул писатель и снова засмеялся. — Это невероятно! О чем только думает Макс Сэвант? — Мимолетный интерес в его глазах угас, и он снова принялся расстегивать рубашку. — Я собираюсь лечь в постель. Проследите, чтобы до ужина меня не беспокоили. На ужин я хочу какую-нибудь легкую, приготовленную на пару рыбу, молочный пудинг и полбутылки шампанского.

— Да. Мистер Уильямс, — начала девушка, и он вдруг раздраженно повернулся к ней:

— Ну давайте, говорите, что вы там подумали!

— О, я подумала, — спокойно ответила Селина, — что вам бы гораздо лучше спалось, если бы вы пошли немного посидели в саду на солнышке. Я имею в виду, что горячая грелка и рыба на пару и все эти пузырьки, ну, это портит вам настроение, ведь правда?

Он посмотрел на нее, и лицо его скривилось в гримасе.

— Неужели вы, люди, не понимаете, что я болен? — трагическим, но капризным тоном произнес он. — Болен и полон литературных задумок, которые мучают меня и все ближе подводят к грани безумия?

— О да, мистер Уильямс, — торопливо закивала Селина, абсолютно не понимавшая, о чем он толкует. — Я пойду и позабочусь о горячей грелке. Может быть, вы хотите чего-нибудь еще?

— Да. Если я пойду и посижу в вашем ужасном садике, вы придете и расскажете мне об этом нелепом приюте?

Она изумилась, но тут же любезно улыбнулась:

— О, конечно, если только мисс Моррисон мне позволит.

— Благодарю вас, мисс Таск, — чуть насмешливо кивнул Уильямс.

— Все называют меня просто Селина, — сообщила она и вышла.

Внизу Морри оторвалась от своих расчетов и заметила:

— Постель и грелка, как обычно, я полагаю. Господи, и это в такой погожий денек!

— Ну нет, — вступилась за писателя Селина. — Я думаю, он собирается пойти посидеть в саду, если вы позволите мне поговорить с ним часок. А вы могли бы заменить стол, пока его не будет.

Морри внимательно посмотрела на девушку.

— Клив Уильямс желает, чтобы кто-то поговорил с ним! — медленно констатировала она. — Я сошла с ума?

— Он хочет послушать о приюте. Возможно, он думает, что это пригодится ему для книги.

— Приют! Ты опять за свое, Селина? Не представляю Клива Уильямса, пишущего сентиментальные рассказы о сиротском приюте. Но иди… иди. Все, что угодно, только бы он не нервничал.

— Я действительно думаю, — серьезно продолжила Селина, — что это для него лучше, чем лежать с грелкой. Я имею в виду, что это только портит ему настроение. А еще ему нужна сода, вот и все.

— И ты сказала ему об этом? — с любопытством осведомилась Морри.

— Да, — кивнула Селина, — надо приготовить для него немного.

— Глупцы торопятся… — начала было Морри, но замолчала и вернулась к расчетам, жестом отослав Селину.

Шла последняя неделя июня. Весь штат пансиона активно готовился к наплыву многочисленных отдыхающих, который ожидался в самом начале июля. Надо было привести в порядок комнаты, составить график прибытия гостей, рационально расположить столики в столовой. До этого в «Барн-Клоуз» отдыхало всего несколько молодых людей, теперь же ждали приезда семейства Бейкер, которые каждый год проводили здесь летние каникулы. Уже явились полные энергии молодожены Фрейрсы и, конечно, Вэл Проктор.

Селина была несколько озадачена замечаниями по поводу миссис Проктор, которыми обменивались служащие. Постоянная гостья, она всегда занимала один и тот же номер, один из самых лучших в южном крыле, и насколько поняла Селина, никогда не платила за него ни цента.

— Она что, очень бедная? — спросила как-то девушка у Морри.

Та метнула на нее быстрый взгляд.

— Взглянув на нее, ты бы так не подумала, — коротко ответила она. — Она из новых бедных, у которых есть все, кроме денег. — Морри не была особенно разговорчива, когда речь заходила о Вэл Проктор, но в этот раз ехидно добавила: — Как бы то ни было, она одна из тех, кого тебе не придется развлекать разговорами. Мистер Сэвант сам проследит за этим.

— Она его особенный друг, так? — удивилась Селина.

— В этом году с ней приедет Пол, — без всякого выражения ответила Морри. — Ты сможешь развлекать его, если захочешь. Возможно, это ему очень понадобится, так что ты сделаешь очередное доброе дело. Он необычный ребенок, очень чувствительный и ужасный маленький лгун. Правда, ему обычно не везет.