— Да, мистер Дерен, понятно, — ответила она с серьезным видом.

На его лице на мгновение появилась насмешливая гримаса, а затем ее тут же сменила широкая, добродушная улыбка.

— Зачем столько пафоса? Мне казалось, что все это осталось далеко позади. — Его пальцы быстро скользнули по ее влажным волосам. — Препакостное выдалось утро, правда? Риле не понравится шлепать по лужам. Неплохо было бы привезти ее на машине, конечно, но на острове нет никакого другого средства передвижения, кроме телеги. Боюсь, ей это тоже не понравится.

— Да уж, можно не сомневаться, — согласилась Эйлин. Ее неприятно кольнула мысль, что о ней-то он совсем не подумал. Ведь ей сейчас придется бегать по деревне в поисках подходящих артистов. Под дождем.

— Зайди посмотреть, что мы сделали с вашим складом, — пригласил Дерен Эйлин.

Оглядываясь по сторонам, она осторожно вошла внутрь. Произошедшие изменения поразили ее. Дерен не терял времени зря, так же как и Син — плотник, живший на острове, и еще человек десять его помощников. На стропилах были прикреплены большие лампы, в центре располагался круглый помост на колесиках, вокруг которого пол был забросан мелкими деревянными опилками. По сторонам вдоль стен стояли стулья, сделанные из металлических труб. А в правом дальнем углу возвышался какой-то горб — скорее всего, там под накидкой скрывались камеры и звукозаписывающая аппаратура. Но больше всего Эйлин поразил воссозданный в другом углу типичный интерьер Инишбауна. Здесь был и камин, и каминная полка, на которую обычно ставили иконки, с двух сторон от камина — плетеные стулья, побеленные стены и крошечное окошко с муслиновыми занавесками, кухонный шкаф с незатейливой утварью, а в углу — маслобойка, рядом на веревочке сушилась пара кусков свиной грудинки.

— Думаешь, это подойдет, чтобы снять здесь деревенский праздник? — спросил ее Дерен. — Мы, конечно, сделали кухню слишком большой, но зрители это вряд ли заметят. И основную часть павильонных сцен можно будет снимать здесь.

Она, конечно, с удовольствием осталась бы здесь и как следует рассмотрела эту кухню, которую Дерен называл «декорациями». Но нельзя было тянуть время. Ее ждала работа.

Меньше чем через час Эйлин вернулась в «студию», ведя за собой хихикающую толпу. Дерен встретил Эйлин у дверей склада, его лицо выглядело мрачным и озабоченным.

— Этот идиот Рурк куда-то пропал, — сообщил он. — Кажется, он просто испугался камеры, или дело еще в чем-то. Я не знаю. Надо его срочно найти.

— Джонни! — закричала Эйлин. Она еще не успела отдышаться после быстрого бега. Ей пришлось довольно долго уговаривать островитян прийти сегодня на съемки. Те, кто, наконец, согласился, теперь вдруг застыли в нерешительности перед камерами. Так же как и Джонни, их придется снова упрашивать и подбадривать.

— Когда Рурк появился здесь, я, стал объяснять ему, что ему надо делать, — сердито рассказывал Дерен, — но он вдруг повернулся ко мне спиной и молча выбежал на улицу. Даже не посчитал нужным объяснить свое поведение. Крикнул только, что отказывается от главной роли. Я уже снял не меньше дюжины сцен на натуре с его участием. Я не могу принять его отказа. Это совершенно невозможно. — Дерен метнул быстрый взгляд на Эйлин. — Ты должна с этим что-то сделать, дорогая Эйлин! Я рассчитываю на тебя.

Она посмотрела на него снизу вверх широко открытыми глазами. От влаги ее волосы сделались еще более кудрявыми. Внезапно хмурое выражение исчезло с лица Дерена, он широко улыбнулся ей.

— Ты промокла насквозь, детка! — сказал он.

— Это не имеет значения, — заверила она его быстро. — Мы привыкли к этому на Инишбауне. Пойду посмотрю, смогу ли я переубедить Джонни.

Уже уходя из павильона, Эйлин заметила, что в кресле у импровизированного камина расположилась Рила. Теперь в камине разожгли огонь, и тепло медленно заполняло пространство студии. В руке актриса держала бокал с виски, а падающий сверху свет делал ее похожей на какое-то нереальное, сказочное существо. Казалось, это она сама излучала сияние.

Эйлин обнаружила Джонни в баре у Келлеханов. Похоже, он выпил уже довольно много пива, что было совсем на него не похоже. Особенно если учесть, что днем жители острова обычно работали, а бар посещали лишь вечером. По его лицу, скрывающемуся под длинным козырьком кепки, было видно, что он по-настоящему расстроен. Увидев Эйлин, Джонни сразу приготовился защищаться.

— Я знал, что мистер Дерен пошлет тебя за мной, но я покончил с этими киношными играми, и никто не сможет затянуть меня обратно, — заявил он.

Девушка устроилась рядом с Джонни на перевернутой бочке и, обернувшись назад, спокойно сказала стоявшему за стойкой бара Келлехану:

— Можно мне чашку горячего чая, Бартли? Я промокла насквозь и хочу пить.

— Разумеется, мисс Эйлин. Сейчас попрошу жену приготовить чай, — добродушно пообещал он и скрылся за дверью.

Вытерев с лица дождевые капли не слишком свежим носовым платком, Эйлин молча взглянула на Джонни. Затем тихо спросила:

— А как же деньги? Ведь ты так хотел их получить?

Его лицо нервно передернулось.

— Он хочет, чтобы я танцевал с мисс Верной, — безжизненным голосом сообщил Джонни. — И чтобы весь мир увидел это!

— Они собираются просто снимать праздник сегодня вечером. И танцевать будешь не только ты, но и все остальные.

— Вовсе нет. Он говорил, что хочет снимать только меня с мисс Верной. И когда мистер Дерен сказал мне, что я должен буду делать, то мне стало стыдно. Я никогда не смогу сделать этого. — Он с отчаянием посмотрел на Эйлин. — Но мало того, ведь это было бы только началом. Мне пришлось бы разыгрывать возлюбленного этой странной женщины, выставить себя на посмешище перед всеми.

— Но ведь ты знал обо всем этом с самого начала. Тебя ведь предупреждали, и ты согласился, — напомнила ему Эйлин.

— А теперь передумал, — пробормотал в кружку портера Джонни.

Его беспокоило то, что ему придется разыгрывать возлюбленного мисс Верной, в том числе и перед Норой Рейли. Эйлин нахмурилась. Да, это препятствие, похоже, устранить невозможно.

— Послушай, Джонни, — проговорила она. — Так нельзя — сняться в половине ленты, а потом взять все и бросить! Это называется расторжением контракта, и к этому нельзя относиться так легко. Сегодня я играю, завтра я, извините, передумал. Иди сейчас же обратно в павильон, а я попрошу мистера Дерена, чтобы он не слишком напирал на любовные сцены. — Она накрыла ладонью его руку. — Пойдем, Джонни! Ради бога. Твои вспышки дурного настроения не пойдут никому на пользу. По крайней мере, сходи на репетицию хотя бы сейчас. Все собрались и ждут только тебя.

— Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, Эйлин, — продолжал упрямо твердить Джонни.

Но когда она допила чай и встала из-за стола, Джонни тоже поднялся со своего места и послушно последовал за ней.

— Ты просто чудо! — прошептал Дерен девушке на ухо, когда она вместе с Джонни появилась в павильоне.

— Но он может снова сбежать, если вы будете заставлять его играть в слишком откровенных сценах, — так же шепотом предупредила Дерена Эйлин.

— Откровенных?! — Дерен удивленно заморгал глазами. — Похоже, нежные чувства вызывают у вас неприязнь, дорогая Эйлин. Так же, как и мой вкус.

— Я… я просто не знаю ничего о том, что вы снимаете, — заикаясь, отозвалась девушка, ее щеки покрылись пунцовым румянцем.

Собственно говоря, она с самого начала прекрасно понимала, что Джонни ни о чем не стоит беспокоиться. Снова заработали кинокамеры, и в кухню ленивой походкой вошла Рила. Дерен расставил всех по местам, и операторы начали снимать.

Вечером этот павильон заполнила огромная толпа местных жителей, в камине разожгли огонь. Люди пришли и с восточной части острова, и с западной, с севера и даже из самого отдаленного района, где белые домики затерялись среди песчаных дюн, словно белые овцы. Здесь, в бывшем упаковочном складе, играла музыка, все ели пирожные и пили чай. Кто-то принес бутылку виски, и теперь ее передавали по кругу. Все выглядело так, будто люди собрались в этом павильоне, чтобы отпраздновать день свадьбы или помянуть усопшего.