— Спасибо, детка моя, — заулыбался дед. — Нет, хватит, пожалуй, — сказал он, когда Лесли в очередной раз протянула ему тарелку с сандвичами. — Допью кофе и отправлюсь-ка в постель. Кстати, — как бы между прочим обронил он, — ты никого не видела… то есть никого чужого, по пути домой?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто мне показалось, что я слышал чьи-то шаги за окном. Но может, это игра воображения.

— Ну, я и в самом деле… — начала было Лесли, но оборвала себя на полуслове. К счастью, дед уже допил кофе и принялся складывать свои бумаги, поэтому не расслышал ее.

Оставшись одна, Лесли поколебалась несколько мгновений, потом все же решила не относить поднос на кухню. Анна не раз намекала, чтобы девушка не совалась на ее территорию.

Оказавшись в кровати, Лесли тут же провалилась в сон. Но вскоре ее разбудил какой-то необычный звук. Она резко села, лихорадочно соображая, что бы это могло быть. Где-то поблизости бормотал мужской голос, но слов, как ни старайся, не разобрать. Дед?

Не зажигая света, Лесли отбросила одеяло и поднялась. Прямо в тапках и халате поверх ночной рубашки она прокралась по коридору и тихонечко отворила дверь его спальни. В комнате было темно, и только небольшая полоска лунного света пробивалась сквозь зашторенные окна. Дед лежал в кровати и, похоже, спал. Стараясь ступать неслышно, Лесли приблизилась к постели и увидела, что дед ворочается и так неистово поворачивает голову из стороны в сторону, как будто пытается отделаться от чего-то ужасного. Наклонившись поближе, она даже расслышала бессмысленные отрывки фраз:

— Вернись, дурак, вернись! Но я ведь знаю, что он умер! Я не мог, не мог! Нет, только не сюда… уходи. Уходи!

Лесли поняла, что дедушку одолевает один из тех ночных кошмаров, о которых ее предупреждал сельский доктор. Она положила ладонь на разгоряченный лоб старика.

— Проснись, деда! — мягко, но требовательно произнесла девушка и с облегчением заметила, что слова ее подействовали успокаивающе.

Его речь превратилась в невнятное бормотание, он перестал мотать головой. Через мгновение из груди его вырвался вздох, глаза открылись, но сперва мысли его продолжали витать где-то далеко, и он не узнал внучку в полумраке спальни.

— Это просто сон, тебе приснился ужас, — прошептала внучка. — Я услышала твой голос и пришла поглядеть, что случилось. Все хорошо, деда. Я здесь, с тобой.

— Приснилось, говоришь? — Он с таким неистовством схватил ее за руку, что Лесли судорожно вздохнула. — Ты уверена? Это лицо в окне! Оно было такое… — Дрожь пробежала по всему его телу. Старик тряхнул головой, словно стараясь избавиться от наваждения, отпустил руку девушки и… заговорил вполне нормальным голосом: — Извини, что напугал тебя, Лесли. И не обращай внимания на мои глупые речи. Это и в самом деле часть привидевшегося мне кошмара.

— Знаю, знаю! Забудь об этом и спи спокойно. Может, дать тебе таблетку?

— Фу! Не нуждаюсь я во всей той дряни, что прописал мне местный знахарь. Лучше посиди со мной, пока я не засну, ладно? Это будет гораздо лучше, чем все таблетки, вместе взятые.

Лесли послушно присела в кресло рядом с кроватью и автоматически принялась ритмично поглаживать его лоб, проводя рукой от бровей к волосам. Это движение частенько успокаивало ее больную мать, когда та мучилась бессонницей. Через несколько мгновений дыхание деда стало ровным и глубоким, и Лесли поняла, что он заснул. Убедившись в этом, девушка поднялась и потихоньку вернулась в свою комнату.

И только когда она присела на кровать и сбросила тапочки, ее словно током ударило: то лицо в окне… Сперва она отнесла эти слова насчет ночного кошмара, но, припомнив странного человека, которого сама недавно видела в саду, Лесли призадумалась: а игра ли это тени, отбрасываемой на его лицо листвой тамариска? Что там говорил дед насчет почудившихся ему шагов за окнами библиотеки? Если речь идет об одном и том же незваном госте, который сегодня ночью бродил вокруг их дома, может, он и впрямь успел заглянуть в окно перед тем, как дед задернул шторы?

Но кто бы это ни был, надо удостовериться, что он не сумеет пробраться внутрь. Она снова накинула халат и влезла в тапочки, бесшумно спустилась на первый этаж и принялась тщательно осматривать запоры на дверях и окнах.

Вернувшись в кровать, Лесли и думать забыла про сон. Она сидела и спорила сама с собой, пытаясь найти наиболее подходящий выход из создавшегося положения. Ей ужасно хотелось поделиться с дедом своими наблюдениями. Но с другой стороны, если пятна на лице действительно были всего лишь игрой света и тени, а упоминание «о лице в окне» — частью ночного бреда, она только зря напугает старика.

Те, кого ты считаешь врагами, зачастую оказываются твоими лучшими друзьями. Почему всегда, когда Лесли хочет попросить у кого-то помощи, мысли ее обращаются к Марку, а не к Дейву, который постоянно твердил ей, чтобы она дала знать, случись что?

Но какой смысл думать о Марке? Он же сказал, что уезжает из Лоскенны. Кроме того, Дюран все ее догадки и тревоги, скорее всего, посчитает абсурдными выдумками.

Возможности поговорить с Моной больше не представилось, да Лесли и не слишком к этому стремилась. До того самого разговора в саду, когда она встретила машинистку по пути в деревню, Лесли надеялась, что Мона станет ей подругой, ведь они почти ровесницы. Но ехидное замечание Моны насчет Марка однозначно показало, что общего у них маловато.

Поэтому через несколько дней, спустившись в библиотеку посмотреть в энциклопедии слово из кроссворда, который она никак не могла разгадать, Лесли лишь коротко поздоровалась с Моной и сразу направилась к книжным полкам. Наклонившись в поисках нужного тома, Лесли услышала за спиной голос машинистки:

— Тебе что-нибудь известно об этом? Мистера Хильярда нет, а то бы я его спросила.

Лесли выпрямилась и увидела прямо перед собой Мону с обрывком бумаги в руках. Прочитав несколько слов, накарябанных на нем, Лесли в полном недоумении вытаращила глаза:

— Откуда это у тебя? Бессмыслица какая-то!

«Однажды ты приказал мне: «Вернись!» Даже могила не сможет заставить меня ослушаться тебя, Повелитель».

— Только не спрашивай меня, что это значит! — беззаботно прощебетала Мона. — Я нашла эту бумажку сегодня утром на столе. Вчера, когда я уходила, ее точно не было.

Лесли озадаченно поглядела на записку. «Вернись». Совсем недавно она где-то слышала эти слова, только вот когда, где или хотя бы в какой ситуации?..

— Доброе утро, мисс Чаллен! — Хильярд вошел в библиотеку незамеченным. — Извините, что меня не было, когда вы приехали. Но я все приготовил и оставил на столе. Что это у тебя, Лесли?

— Мы не знаем, что это и как оно тут очутилось. Мисс Чаллен нашла его на письменном столе. Может, он выпал…

Слова застряли у девушки в горле, стоило ей увидеть, как переменился ее дед. Старик стал белым, словно мел, а в глазах его плескался такой ужас, словно он только что встретился лицом к лицу со всеми чудищами мира.

— Дедуля! — Девушка невольно протянула к нему руки. — Тебе плохо? Ты заболел? Присядь!

Но Хильярд грубо отшвырнул ее от себя:

— Я не болен! И нечего прыгать вокруг меня, детка! — Он смял листок и сунул его в карман. — Кстати, что тебе тут понадобилось? Ты отрываешь мисс Чаллен от работы!

— Я… я просто вошла взять книгу. — Девушка выудила фолиант с полки и поспешно удалилась.

Оказавшись в своей комнате, она села и попыталась трезво оценить обстановку. Что могут означать странные слова в записке и откуда вообще взялась эта бумажка? Может, Анна в курсе? Но самое странное, почему они оказали столь шокирующее воздействие на Хильярда?

Конечно! Вот где она слышала эти слова «Вернись, вернись!». Дед произносил их вчера ночью в бреду. Девушка нахмурилась, пытаясь припомнить, что еще он бормотал, мечась по кровати.