«Похоже, что-то терзает старика, — решила Лесли. — Может, случай из прошлого? Ага, вспомнила! «Вернись, дурак!» Но какое отношение мог иметь найденный сегодня утром клочок бумаги к стародавнему происшествию?» Таинственные слова прочно засели в голове, и Лесли повторяла их снова и снова:

— «Однажды ты приказал мне: «Вернись!» Даже могила не сможет заставить меня ослушаться тебя, Повелитель».

Могила. Чья могила? Того самого человека, о ком дед с такой болью говорил: «Но я ведь знаю, что он умер!»? И имеет ли все это отношение к тому, о чем предупреждал доктор Ролинсон? «У мистера Хильярда развитая фобия смерти, как ее называют» — так, кажется, он сказал?

«Надо трезво все взвесить, — решила для себя Лесли. — Разделить факты и вымысел. Пятнистый человек, которого я видела — или думаю, что видела, — из своего окна, и дедов кошмар — вымысел. То, что поведал мне доктор Ролинсон, и записка — факты. Должно же быть разумное объяснение, как она оказалась в библиотеке…» Лесли тряхнула головой. Ничего умного в голову не шло, и она прекратила свои размышления.

«Поговорить бы мне с Марком…» Мысль появилась сама собой, и на сей раз Лесли не стала гнать ее. В этом мужчине чувствовались сила и надежность, способные развеять по ветру любые детские страхи.

Погода внезапно переменилась. На смену голубому небу и яркому солнечному свету пришли тяжелые темные облака. Дом, казалось, нахохлился и помрачнел, и даже сад не радовал больше глаз. Настроение упало. Поднялся теплый резкий ветер, и ночью Лесли слышала, как жалобно скрипят деревья в саду и как море сердито бьется о скалы. Потом ветер внезапно прекратился, и наступило полное затишье, не предвещающее ничего хорошего. Так всегда бывает перед бурей.

— Этот твой друг, когда он собирался приехать? — едва скрывал свое раздражение Хильярд.

Лесли не могла взять в толк, какая муха укусила старика.

— Он даст знать, деда. Наверное, скоро, ему ведь надо возвращаться в Лондон.

— В общем, позвони ему и скажи, что его приезд нежелателен. Погода неподходящая, да и я не в настроении принимать гостей.

Удивленная и разочарованная, Лесли сделала, как велел дед. Трубку подняла миссис Гордон:

— Как странно, что ты позвонила сейчас, Лесли. Дейв как раз собирался писать тебе письмо. Пару дней назад он ходил на прогулку с Тэмми и подвернул ногу, взбираясь на очередную скалу. И теперь он скачет, словно раненый кузнечик, да и то лишь с помощью палки, бедолага!

— Какая жалость! Передайте ему, пожалуйста, я надеюсь, что он скоро поправится. Неужели он и в Лондон не сможет вернуться, как планировал?

— Это вряд ли. Хотя Тэмми будет на седьмом небе, если он ненадолго задержится. Она так и прыгает вокруг раненого, ни на минуту его не покидает! Облизывает увечного с ног до головы, глупое дитя. Как большинство мужчин, Дэвид благосклонно принимает ее ухаживания. Жаль, что твой дедушка тоже нездоров. Наверное, этому виной резкая перемена погоды, мы все такие вялые.

Повесив трубку, Лесли улыбнулась сама себе. Она даже представить не могла, какой должна быть погода, чтобы Тэмми стала вялой. Наверное, девчушка от души наслаждается ролью ангела милосердия.

Пришло время чая. Лесли спустилась в гостиную, но дедушку там не застала. В библиотеке и столовой его тоже не было. Появилась Анна с подносом в руках.

— Ты дедушку не видела? — спросила ее Лесли. — Надеюсь, он не на улице. Того гляди, разразится ужасная буря.

— После обеда мистер Хильярд, как обычно, поднялся к себе отдохнуть. Наверное, сейчас спустится.

Обеспокоенная Лесли понеслась наверх. Неужели дед не слышал гонга? Или у него так разболелась голова, что он принял снотворное и теперь спит мертвым сном?

Но спальня тоже была пуста. Вот теперь Лесли заволновалась. Она бросилась вниз. Но Анна уже вернулась на кухню, и девушке ничего не оставалось, как налить себе чаю. Однако кусок не лез ей в горло.

Она ставила чайник на стол, когда яркая вспышка молнии чуть не ослепила ее. Лесли инстинктивно прикрыла глаза рукой, и через мгновение раздался такой чудовищный раскат грома, что казалось, будто стены вот-вот рухнут и посыплются прямо ей на голову. Девушка вздрогнула. За окном неожиданно потемнело, и через секунду хлынул дождь. Тяжелые струи принялись неистово барабанить по крыше, стеклам и водосточным трубам, и этот невероятный грохот время от времени перемежался с раскатами грома и всполохами молнии.

Неужели дед отправился на прогулку в такую дрянную погоду? Стоило Лесли подумать об этом, как в дверь постучали.

Удары были очень странными — нечастыми, но весьма настойчивыми.

Лесли побежала в холл открывать. Бушующая на дворе непогода чуть не сбила ее с ног, и она с большим трудом удержала дверь. Девушка невольно отступила на шаг, и человек, прислонившийся к косяку, тут же ввалился в холл, закрывая лицо рукой.

Поначалу Лесли даже не узнала его. Потом, когда он плюхнулся на дубовую скамью и голова его запрокинулась назад, ее чуть не парализовало на месте — это, оказывается, был ее дед. Но старик так сильно отличался от всегда подтянутого властного мужчины, какого она знала! Ладонь его была вся в крови, по щеке тоже текла кровь, а на лбу, прямо над левым глазом, красовалась огромная рана.

— Деда! Ты ранен…

Однако девушка понимала, что задавать вопросы не время. Лесли немедленно позвала Анну, хотя и не была уверена, расслышит ли ее женщина за раскатами грома. Поднапрягшись, Лесли налегла на дверь и сумела-таки захлопнуть ее. Потом собралась с силами, помогла деду добраться до столовой, уложила его на диван и опрометью бросилась наверх в поисках воды и бинтов.

Полумрак никоим образом не помог ей в этом деле, и Лесли зажгла свечу, кляня себя за то, что до сих пор не расспросила, где находится аптечка. Потеряв терпение, она выхватила из комода первый попавшийся чистый носовой платок в комнате Хильярда. Резко развернувшись, Лесли чуть не налетела на Анну.

— Что это вы тут ищете, мисс Мейсон? Что-то случилось?

— Я бы сказала, да! — выпалила Лесли. — Дед только что вернулся, и он ранен. Вся голова в крови. Я звала тебя, звала, но…

— Я прослежу за этим. — Анна двинулась вниз с необычайной для нее скоростью.

Лесли вернула платок на место и последовала за экономкой. Она с огромным облегчением обнаружила, что старик успокоился, хотя говорить, по всей видимости, пока еще не мог.

Анна появилась на пороге с подносом, а котором стояла чашка с водой, лежали вата и бинты.

— Надо бы позвонить доктору, — обратилась к ней Лесли.

— Боюсь, это невозможно, мисс Мейсон. Телефон не работает. Уверяю вас, я вполне способна сделать все, что нужно. Но если вы и в самом деле считаете, что так надо, придется сходить в деревню.

Обиженная подобным тоном превосходства — ведь в подобных случаях именно Лесли, как медсестра, должна была взять на себя ответственность, — девушка сердито пробормотала:

— Да, я так считаю! — и гордо удалилась прочь. Нарядившись в сапоги и плащ, прихватив с вешалки в холле брезентовую накидку, почти полностью скрывшую ее лицо, Лесли отправилась в путь. Раскаты грома стали более редкими и слабыми, но дождь хлестал с удвоенной силой. Она уже добралась до самых ворот, когда очередная вспышка молнии высветила впереди мужскую фигуру.

— Все в порядке, Лесли, это всего лишь я, — успокоил ее Марк. — Куда это ты собралась в такой шторм?

— Дедушка ранен, и я иду за доктором. — Даже в такую минуту девушка обратила внимание, что Дюран назвал ее по имени.

— Да ты через пять минут промокнешь до костей! Я привезу его. Возвращайся назад.

Он исчез из вида прежде, чем Лесли нашлась что ответить. Со вздохом великого облегчения она побрела к дому. Отчего-то само присутствие Марка и то, как он взял ситуацию под контроль, расслабили ее, и тревога отпустила.

Подходя к дому, девушка заметила, что, кроме столовой, свет горел еще и в библиотеке и, что странно, свет двигался! Несмотря на проливной дождь, Лесли задержалась перед окном. Это, должно быть, Анна. Только что она делает в библиотеке? Скорее всего, ищет что-то. Но что и почему именно сейчас? Да потому, что она думает — меня не будет некоторое время. Вот почему.