— Очень, — согласилась Луиза, — и везучий, — добавила она, поскольку подумала, что при таком дорогом хобби Пол Хенсон должен получать намного больше обычного управляющего фермой. Возможно, ему повезло и он обладает собственными средствами.

Участвуя в застольной беседе и пробуя восхитительные кушанья из расставленных на белой кружевной скатерти тарелок, Луиза забыла о Поле.

— Новозеландский ягненок, — сказала Диэнн Луизе, накладывая себе куски сочного мяса. — Дядя Джордж сам вырастил помидоры, салат и огурцы. Видишь зеленые плоды вокруг торта? — Луиза посмотрела на воздушный белый торт на изящном хрустальном блюде, венчик из взбитых сливок украшали нарезанные ломтиками золотисто-зеленые плоды. — Они из сада. Мы называем их китайским крыжовником, — сообщила Диэнн, — но недавно его переименовали в киви. Дядя Джордж выращивает их на экспорт.

Все было ново и волнующе. Когда наступил вечер, Луиза забыла о боли в лодыжке, положив больную ногу на низкий, обитый овчиной табурет, и постаралась заполнить пробелы в семейной истории за многие годы.

Стол отодвинули в угол и скатали ковер, выставив на обозрение превосходные блестящие половицы из дерева каури. Вскоре пары двигались под звуки радиолы.

— Как жаль, что вы сегодня не танцуете, — сказал Пол, подсаживаясь к Луизе, под его тяжелыми веками горел огонек сочувствия. — Вам надо съездить в Авануа, — непринужденно предложил он. — Смотреть там особо не на что. Местность довольно суровая: холмы, кустарник и бесконечный дрок, с которым я борюсь и часто проигрываю. Земля холмистая, зато обширная. В основном разводим бычков на мясо, немного овец. Пасем, выгоняем их из кустарника, огораживаем пастбища — примерно так.

— Вы меня очень заинтересовали, — сказала Луиза.

Пол рассмеялся:

— В самом деле? — Он наклонился ближе, понизив голос: — Слушайте, утром мне надо возвращаться. Не могу упустить шанс вновь увидеться с вами — разрешите показать вам окрестности? Я могу захватить вас на следующей неделе, и мы уедем на весь день.

Луиза колебалась:

— Это далеко?

Он пожал плечами:

— Пара часов на быстром автомобиле. Впрочем, какое это имеет значение?

— Я просто подумала, — медленно проговорила Луиза, — о других…

Он недоверчиво посмотрел на нее:

— Вы имеете в виду тетю и дядю? Они не захотят. Зачем им? Они не приезжали с тех пор, как я занял место управляющего. Кроме того, — его теплые синие глаза бросили ей вызов, — кто сказал о других? Это дружеская прогулка, только мы вдвоем…

— Ну же, Пол! — Рядом возникла Диэнн и стала игриво дергать Пола за руку. — Я не могу танцевать одна.

Спустя миг они уже двигались в пульсирующем ритме.

Было поздно, когда наконец стихла музыка и в комнату вошел дядя Джордж со множеством бокалов на подносе, искрящихся местными винами.

— Поднимите бокалы! Тост! — объявил он своим грохочущим басом. — За дорогого нам человека! Не имея своих детей, мы пригласили в Керикери самую близкую нам родственницу. — Он высоко поднял бокал. — За Луизу, мою племянницу и наследницу!

Захваченная врасплох, Луиза вздрогнула:

— Племянница и наследница?

— Почему нет? — Пожилой человек гулко засмеялся. — Я скажу кое-что, Луиза. Этот долг я обязан тебе отдать! Именно твой папа, мой брат, дал мне денег на закладку плантации в заливе Островов, хотя у него самого в то время их немного было. О, я вернул всю сумму, конечно, но спустя годы.

Луиза услышала звон стекла и смех. Сквозь пелену она увидела взгляд Пола, неуловимое выражение осветило ленивые синие глаза. Он высоко поднял бокал:

— Пью за это!

Ночью Луиза долго не могла заснуть, слушая жалобный крик совы в глубокой тишине. Подвернутая лодыжка немного болела, а мозг не хотел расслабляться. Девушка лениво припомнила события долгого дня.

Тетя Рени и дядя Джордж с их искренней добротой вызвали у нее чувство, словно она знала их всю жизнь, и Луиза действительно их знала.

Ей очень хотелось, чтобы этот несносный Фергус Макдональд был так же прост для понимания. Он внедрился даже в ее мысли, вытесняя все остальное, что было совсем уже нелепо. Возможно, если она напишет Алану, то успокоится и уснет. Алан следит за почтой и будет разочарован, если не получит авиаписьмо от нее сразу, как только она прибудет в залив Островов.

Луиза включила лампу у кровати, захромала к сумке и порылась в ней в поисках ручки и авиаоткрытки, затем взяла альбом для эскизов в роли подложки. Небеса! У нее даже не хватило времени распаковать вещи! Расположившись на кровати в легкой хлопчатобумажной пижаме, она склонилась над альбомом.

«Дорогой Алан…» — она сделала паузу, задумавшись.

И тут, едва осознавая, что делает, она открыла альбом, схватила карандаш и стремительно начала рисовать. Скоро под ее летающими пальцами возник портрет — волевое мужское лицо, в глубоко посаженных глазах светится огонек иронии. На мужчине был высокий котелок и длинный темный сюртук времен королевы Виктории.

Забавно, размышляла Луиза, как отчетливо бородатое лицо сохранилось в ее памяти. Очевидно, она почти незаметно для себя запомнила грубые черты лица.

Сонная, Луиза поставила рисунок на ночной столик, выключила свет. Забыв о письме, она погрузилась в глубокий освежающий сон.

На следующее утро Луиза сунула ноги в резиновые сандалии и захромала в залитую солнцем кухню, где над сверкающей электрической плитой склонилась тетя Рени.

— Помочь?

— Если хочешь. Кроме нас, за столом еще шестеро. Будет непривычно, — задумчиво проговорила пожилая женщина, — когда суматоха уляжется и все снова разъедутся по домам.

— Знаете, — Луиза пересчитала столовые приборы, — я даже не была на плантации.

— Слишком долгий путь для тебя сегодня, девочка. — Дядя Джордж сидел в столовой с газетой в руках. — Времени у тебя вдоволь. Фергус закончит завтра. Он с радостью покажет тебе окрестности, если ты будешь в состоянии ходить.

«А я не рада, что показывать будет он!» — сказала про себя Луиза.

Пока Луиза разливала охлажденный апельсиновый сок по стаканам и ставила их на длинный стол, ее мысли были заняты Фергусом Макдональдом. Несносный спорщик! А она при нем упала и повредила ногу. Разумеется, он возомнил, что обязан проведать ее, просто спросить о самочувствии. Похоже, ей нет спасения.

При каждом звонке в дверь Луиза ожидала, что появится он, большой, улыбающийся и мучительно, волнующе притягательный — если, конечно, вам нравятся суровые здоровяки-брюнеты и смешные бакенбарды! Она будет спокойна, когда сможет искренне заверить, что совершенно здорова: «Большое спасибо… Поэтому оставьте меня в покое, мистер Фергус Макдональд». И все же… все же…

Позже днем, сидя в автомобиле, Луиза присутствовала на службе общины Благодарения в небольшой церкви на холме. Слушая проповедь и наслаждаясь несравненным красноречием маорийского епископа Аотераоа, она все время искала в толпе Фергуса. Луиза не могла решить, чего ей хочется больше: увидеть или не увидеть темноволосую голову, возвышающуюся над толпой. Но Фергус так и не появился. Среди собравшихся на солнцепеке слушателей проповеди на открытом воздухе Луиза не нашла и яркого, привлекательного лица Кери.

День уже близился к концу, когда на дороге, разбрасывая гравий, затормозил знакомый красный фургон. Луиза, сидя на крыльце в надвигающемся сумраке, с трепетом посмотрела на машину. Теперь Луиза жалела, что не ушла раньше. Но бежать уже поздно. Она стояла перед Фергусом одна в сладостном аромате сумрака.

— Привет! — Он шел к ступеням веранды широкими шагами, полный жизни, в темно-красной рубашке и серых слаксах. Сегодня вечером ей показалось, что без старомодного костюма он выглядит моложе, но, без сомнения, таким же назойливым и властным.

— Интересно, как вы себя чувствуете. — Он сделал паузу, ища в кармане пачку сигарет.

— О, я в порядке, — поспешно сказала Луиза. Под тревожащим взглядом серых глаз она так смутилась, что заготовленные слова сразу вылетели из головы. — Утром я была на службе, но не видела вас… — Луиза резко остановилась. Она хотела откусить себе язык. Проговориться, что искала его! Теперь, конечно, он придет к заключению, что она скучала по нему. Небеса, он может даже воображать, что она думала о нем! Чтобы скрыть промах, Луиза заговорила немного невпопад: — Епископ-маори читал проповедь. В жизни не слышала такого прекрасного оратора с таким музыкальным голосом.