«Знает ли он сам об этом? — устало подумала Дана. — Ему ли говорить о силе».

— Я буду рад сделать это, Марго, — хладнокровно ответил Бретт. Маска спокойствия скрыла его истинное лицо. — Я просто не знал, что ты этим интересуешься.

— Прошу прощения, — тихо прошептала Дана и прошла через комнату к двери с неосознанной грацией.

В коридоре она раздраженно подумала, что, судя по внешнему виду, Бретт вряд ли сможет заняться показом редких книг. Даже для него это сейчас окажется слишком трудным.

Принц Гонтлитт оказался прекрасным, пропорционально сложенным жеребцом захватывающей красоты, высотой около шестнадцати ладоней [1]. Его отцом был знаменитый Принц Акира, а матерью — горячая и непредсказуемая Свирепая Королева, чье легко поддающееся переменам настроение стало причиной снятия ее со скачек сразу же после того, как она доказала свои исключительные качества, победив в забеге двухлеток.

Дана, облокотившись на ограждение тренировочного круга, наблюдала за отцом и Бреттом, обсуждавшими достоинства жеребца. Всем было очевидно одно: он обладал излишней горячностью.

— Отличная голова, изобилие храбрости и понятливости, сильные лопатки, мощный круп, — говорил отец.

Они стояли положив руки на перила, внимательно глядя на Принца Гонтлитта. Высокий вороной конь шел покачиваясь из стороны в сторону, как бы демонстрируя свою стать. На нем, направляя его по кругу, сидел юноша-жокей.

— Много потребуется усилий, чтобы привести его к первому месту? — Бретт повернулся к пожилому мужчине, совершенно поглощенному зрелищем. — Логан хочет кастрировать его, чтобы успокоить. Принц не слишком популярен в конюшне: сварливый, кусачий, любит брыкаться.

— М-м… — Слоан Грегори помолчал. Он не был большим поклонником методов Логана, слишком, по его мнению, жестких, но в данном случае вынужден был согласиться с ним, видя, что жеребцу это необходимо. — Как он ведет себя на дорожке?

— Невозмутимо, но периодически сходит с дистанции, что меня беспокоит. Вы же знаете историю его матери. Но в хороших руках он станет отличной скаковой лошадью, я убежден в этом. — Бретт ударил ладонью по перекладине, и жеребец внезапно взбрыкнул и взвился на дыбы. Его миниатюрный наездник, паренек лет пятнадцати с рыжеватыми волосами, умело и уверенно осадил его, очевидно привыкший к вывертам своего коня и его темпераменту.

— Он будет устраивать представления, подобные этому, всякий раз, когда захочет! — Бретт выразительно жестикулировал, давая возможность Слоану сделать собственные выводы. — У него слишком изменчивый норов. Но я знаю, что в твоих силах угомонить его и научить подчиняться. Единственное напутствие: с ним нужно работать медленно и осторожно, его нужно лелеять. Это стайер высокого класса, если только мы сможем его усмирить.

Слоан кивнул, соглашаясь.

— Терпение — это главное в работе с лошадью. Прежде всего нужно оценить потенциал подающего надежды скакуна, его достоинства и недостатки, а потом уже начинать тренировки. Что касается Принца, я должен с тобой согласиться. — Он повернулся к дочери: — Как думаешь, дорогая?

Дана смотрела, как солнце играет на блестящей черной шкуре жеребца.

— Действительно, выдающегося скакуна видно сразу, правда, папа? Хотя он кажется довольно строптивым.

По непонятной причине Бретт засмеялся. Дана раздраженно взглянула на него, но он сразу же напустил на себя серьезный вид.

— Что вы говорите, мисс Грегори?

— Вы полагаете, что мое мнение несущественно, мистер Кантрелл?

— Дана, дорогая! — Отец с волнением наблюдал за дочерью: большие янтарные глаза девушки ярко сверкали, румянец заливал безупречные скулы. Слоану вдруг вспомнились те далекие дни, когда их с Эбби любовь была такой же бурной. Он глубоко вздохнул, возвращаясь из прошлого к настоящему.

— Вы считаете Принца строптивым? — спросил Бретт и ласково произнес ее имя: — Дана, Дана…

Девушка, онемев, уставилась на него. Она ощущала, как трепетно забился ее пульс и перехватило дыхание. Это нужно было немедленно пресечь. Она подняла голову и глубоко вздохнула.

— Ладно, будет лучше, если я вас оставлю наедине, двух таких крупных специалистов, — иронично сказала она. — Полагаю, в доме есть какая-нибудь женская работа для моих рук? Вытереть пыль, например, со всех ваших безделушек.

Дана повернулась и решительно устремилась к дому.

— Выбирайте кратчайший путь, — услышала она за спиной веселый голос Бретта.

Он опять издевался. Дана замедлила шаг и пришла в себя. Проклятый Бретт Кантрелл и его власть над ней! Впервые в своей жизни она чувствовала, что сердится на отца. Почему так случилось, что эти двое постоянно держатся вместе?

Джефф Рэнкайн в холле просматривал утреннюю почту. Он внимательно взглянул на Дану своими карими глазами:

— Как дела, золотко?

— Доброе утро, — улыбнулась она. — У меня все прекрасно, спасибо, мистер Рэнкайн.

— Пожалуйста, зовите меня Джефф, — попросил он. — Ну и что вы думаете о нашем «летящем ужасе»?

— О котором? — прямо спросила Дана, и он расхохотался.

— Да, действительно, здесь их несколько. Правда, о четырех ногах только один. Его я и имел в виду.

— Безусловно, первоклассное животное, — с энтузиазмом ответила она. — Просто великолепный конь.

— Да, он такой, — задумчиво согласился Джефф. — Но тем не менее я склонен поверить Логану, что у него нет будущего. Конечно, Бретт не хочет этого понять. Он упрямый парень, наш Бретт. Логан хотел кастрировать жеребца, но…

— О нет! — с притворным отвращением воскликнула Дана, но Джефф не заметил своей оплошности.

— Это, однако, не будет иметь большого значения для подвигов на беговой дорожке. Вспомните Пхара Зепа.

— Я много времени провела в Национальном музее, — улыбнулась Дана. — Вы говорите об удивительном, божественном скакуне. Этот Пхар Зеп мог победить любую лошадь в мире. Принц же — простой смертный. — Она некоторое время молчала, изучая свои ногти, затем добавила: — Отец подготовит для него специальную программу. Выигрышную. Я уверена в этом.

— Вы так думаете?

— Да, — ответила Дана твердо. — Насколько я помню, мистер Логан — сторонник напряженной тренировочной программы. Отец — нет. Он считает, что каждая лошадь — особенная, со своим характером, и старается найти подход ко всем. Может быть, Принц совсем не нуждается в жесткой дрессировке, чтобы обрести хорошую форму.

— Ну что ж, посмотрим, — рассеянно сказал Джефф, кладя в карман бледно-голубой конверт. Он взглянул на девушку и улыбнулся: — Я еду в Мельбурн минут через сорок. Не хотите присоединиться? Мне было бы веселее в приятной компании.

Дана собиралась вежливо отказать, а затем подумала: почему бы и нет? Отец теперь счастлив со своими любимыми лошадьми, а дражайшая Марго будет весь день занята домом. Кроме того, она сможет посмотреть все чудесные магазины, городской пассаж, приютивший сотни бутиков, бесконечные парки и сады.

— Тогда через полчаса, идет? — подтолкнул девушку к решению Джефф, наблюдавший за ее лицом.

— Идет, — улыбнулась она.

— Хорошая девочка! Я подгоню машину к подъезду. Наденьте что-нибудь страшно шикарное — мы сходим на ленч в одно место, куда водят прекрасных дам!

Дана пошла в свою комнату, раздумывая, во что она ввязывается. Джефф был женатым мужчиной. Может, он все еще считает допустимым вести себя как холостяк? Тем не менее она последовала его совету и надела красивый льняной костюм цвета спелой ржи в строгом стиле, состоявший из юбки, жакета с поясом и без рукавов и легкого джемпера. Застегнув золотистые пуговицы, спускавшиеся попарно от U-образной горловины к поясу, и стянув волосы на затылке длинным желтовато-коричневым шифоновым шарфом, Дана выбрала туфли цвета жженого сахара. Золотое колечко, браслет, сумочка и перчатки дополнили ансамбль.

Она посмотрелась в зеркало, провела финальную проверку макияжа для выхода в город и отвернулась, удовлетворенная своим внешним видом. Пройдя через лабиринт комнат, ведущих к лестнице, Дана заметила Бретта, входившего в гостиную, и тут же отчетливо услышала жеманный голос Марго, но не разобрала, что ответил Бретт. Она решила рискнуть и начала спускаться по ступенькам, но в это время он вернулся в холл.