— Подожди секунду, я принесу! — Лалли слетела с кровати и понеслась к двери, чуть не сбив с ног Слоана Грегори, появившегося на пороге.

— Что здесь происходит? — весело осведомился он. — С днем рождения, дорогая! — Он наклонился и поцеловал дочь. — Правый карман. Для моей дорогой маленькой девочки, — сказал он.

Дана улыбнулась и вытащила из его кармана маленький сверток.

— Для большой девочки, папа. Мне двадцать два, помни об этом. — Она развернула сверток и щелкнула замком маленькой коробочки. — Скажи мне, только правду, это золотые, да?

— Позолоченные, — улыбнулся отец.

— Золото, — утвердительно сказала она и достала пару золотых сережек, похожих на кружево, с жемчугом и дымчатым топазом. Вдев их в уши, Дана собрала волосы сзади и повернулась к отцу, демонстрируя обнову. — Спасибо, папа. Они просто восхитительны!

Сияя, в комнату вбежала Лалли.

— На, попробуй этим, — она сунула в руку Даны карандаш.

— Боже мой! — в восхищении воскликнул Слоан, просматривая альбом.

— Это мои! — с гордостью сказала девочка. — А теперь эти рисунки я подарила Дане на день рождения. Она сказала, что через несколько лет они будут в цене. — Лалли широко улыбнулась.

— Поздравляю, моя дорогая! — Слоан торжественно пожал ей руку. — Ты очень талантливая юная леди, будь уверена.

— Вы видели, как я нарисовала Дану? По-моему, она вышла потрясающе красивой.

Слоан взглянул на портрет своей дочери в черных, желтых и ярко-красных тонах. Поразительно, но, несмотря на технические погрешности, это действительно была Дана. Слоан перевернул страницу и, так же как и его дочь, охнул над последним листком.

— Знакомое лицо, но я не могу вспомнить, кто это.

— Просто подруга Рэнкайнов, — поспешно сказала Дана.

Отец посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я не знал, что у них есть общая подруга, — заметил он, и любопытство испарилось с его лица.

Дана, наклонив голову, увлеченно, линия за линией, доводила рисунок породистого жеребца до совершенства. Лалли, как столбик, стояла рядом с ней, неподвижно и сосредоточенно наблюдая за движениями карандаша.

— Вот, — наконец сказала Дана. — Теперь ты и сама сможешь так нарисовать.

— Это не так легко, как кажется, — возразила девочка.

— Ты сможешь, Лалли, обязательно. Я уверена в этом.

Слоан подошел к окну и выглянул во двор.

— Кстати, дорогая, — небрежно начал он. — Я попросил юного Рэгги организовать для тебя небольшую вечеринку в молодой компании. Бретт поддержал меня в этом. Он и сам решил пригласить пару человек, чтобы совместить полезные дела бизнеса с приятным.

Если отец хотел произвести сенсацию, он преуспел в этом. Дана побледнела.

— Вечеринка, папа? И Бретт — «за»? — Она поспешно остановилась, поскольку отец как-то смущенно и неуверенно смотрел на нее. — Это просто чудесно! — весело закончила она, решив не расстраивать его. — Какая форма одежды? Парадная или нет?

— Парадная, — улыбнулся Слоан. Уверенность в правильности своей идеи вновь вернулась к нему. — Я думаю, это тебе больше понравится. Как сказал Бретт, девушки любят одеваться изысканно.

«Неужели?» — раздраженно подумала Дана.

— А я могу пойти? — с надеждой спросила Лалли.

— Только не сегодня, дорогая. У нас будет своя вечеринка за чаем, — мягко ответил Слоан.

Дана невидящим взглядом смотрела на отца. У нее почему-то было странное предчувствие, что вечеринка пройдет не так, как было задумано.

Только во второй половине утра Дана увидела Бретта, возвращавшегося с тренировочных бегов. Она встретилась с ним случайно на посыпанной гравием дорожке, ведущей к конюшням.

— Доброе утро, Бретт, — сдержанно поздоровалась девушка.

— С днем рождения, малышка! — улыбнулся он.

— Я не знала, что вы снисходите до таких вещей. — Дана притворилась удивленной.

— Вы огорчаете меня, Дана, — сухо заметил он. — Но пойдемте со мной. У меня есть кое-что, что реабилитирует меня в ваших глазах.

Он мягко взял ее под руку и повел к дому.

— Скажите же мне, что это? — спросила девушка, глядя на его загорелый профиль.

— Извините, это сюрприз.

— Я никогда не пойму вас, Бретт…

— Тоже верно, — заметил он насмешливо, продолжая тащить ее за собой в свой кабинет.

Взгляд Даны упал на большую коробку с ярким ярлыком «Сесиль Маньен», и сразу же все поняла. Она вопросительно взглянула на Бретта. Он легко, почти ласково, прикоснулся губами к ее щеке.

— Никакой ошибки, — коротко сказал он ей.

— Должно быть, я невероятно тупая. Я до сих пор не могла понять, где оно.

— Ну, — Бретт взглянул на нее, — откройте же коробку.

Дана колебалась всего лишь долю секунды, затем подошла к столу и щелкнула небольшим замочком под ярлыком. Еще до того как поднять крышку, Дана знала, что там.

— О нет, Бретт! — с испугом и благоговением прошептала она. И все же достала из коробки покрытый тонкой пленкой белый шифон. — О нет, Бретт, — повторила она изумленно. — Я не смогу это принять.

Он улыбнулся:

— У вас для этого нет ни одного предлога, особенно главного, что оно вам не подойдет по размеру.

— Но оно такое особенное! — Дана вспыхнула под его взглядом. — И к тому же ужасно дорогое!

— Дело не в цене, малышка. По-моему, вас нельзя разлучать с этим платьем. Оно создано специально для вас. Так мне показалось с самого начала, и я не вижу причины изменить это мнение.

Она взглянула на него из-под длинных красивых ресниц и вновь отвернулась:

— Не искушайте меня, Бретт. Я могу сдаться, а мне необходимо быть сильной.

— Для чего? Мне, например, нравятся слабые женщины. Ну, берете вы платье или нет? Думаю, что какая-нибудь престарелая дама до смерти хочет влезть в него.

Дана вздохнула:

— Огромное спасибо, Бретт. Это самое красивое платье, которое когда-либо у меня было.

Его черные глаза насмешливо сверкнули.

— Я уверен, что оно положит начало дальнейшему пополнению вашего гардероба.

— Только не портите этой минуты, Бретт!

— Нет, не буду, — тихо сказал он и улыбнулся.

Дана встала на цыпочки и легко прикоснулась губами к уголку его рта.

— Спасибо, Бретт. Я не могу вас понять, но спасибо за прекрасный подарок.

Он взял ее лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза.

— Я очень редко вижу, как под маской несносного ребенка проступают черты совершенной женщины, — тихо заметил он, — и они очень быстро, в мгновение ока, исчезают.

— Это бесполезно, Бретт, — улыбнулась Дана, уловив в его голосе знакомые насмешливые нотки. — Я отказываюсь воевать с вами сегодня.

— Никаких баталий? — спросил он, прищурив глаза.

— Никаких баталий! — подтвердила она.

Этому обещанию Дана твердо решила следовать весь день.

В половине девятого стали прибывать гости. Дом был полон яркого света, цветов и блеска вечерних нарядов, звуков поп-музыки и молодого задорного смеха, доносившегося из гостиной и с террасы и становившегося все более раскованным. Дана плыла в танце со своим партнером, почти задыхаясь от усталости. Ей было всего двадцать два, но она чувствовала себя совсем старой, столкнувшись с чудовищной резвостью Рэгги Линдсея. Она с благодарностью и облегчением приняла его предложение чего-нибудь выпить и медленно обвела взглядом комнату, пытаясь прийти в себя. Всего за пять минут Рэгги успел признаться ей в любви, сказав, что «совершенно ума от нее», предложить руку и сердце и заявить, что надеется к концу года получить достаточно денег, чтобы с шиком провести медовый месяц в Европе.

Ее взгляд непреодолимо тянуло в сторону Бретта. Она была напугана теми чувствами, что он пробудил в ней. И в Джине Кэри, насколько она могла судить! Высокая, стройная и гибкая брюнетка, в паре с которой Дана работала, соблазнительно склонила свою шелковую черную головку к плечу хозяина дома. Ее поза была чертовски женственной. Впервые в жизни Дану захлестнула волна ревности. Джина Кэри была обворожительной красоткой, Дана не могла не признать это! Вернулся с шампанским Рэгги, и девушка позволила ему взять себя за руку и увлечь в танце.