действительно разбиралась в таких специфических, доступных только специалистам

областях знаний, как ядерные реакторы на холодных нейтронах и тактика амфибийных

десантных операций – там, где непосвященные просто не понимали, о чем идет речь.

– Перевод назначен на завтрашний вечер. Я буду на дежурстве и провожу тебя.

– Да, – голос Терезы был все таким же отстраненным и бесчувственным.

Вечером следующего дня к пандусу приемного отделения госпиталя подкатил

черный микроавтобус. Опоздав всего на пять минут.

Водитель и здоровенный санитар вынули из салона кресло на колесах и

поздоровались с Мартой. Она никогда не видела этих людей раньше, в чем, впрочем, не

было ничего удивительного. На груди у них висели личные бэджики, а документы на

перевод выглядели безукоризненно.

Из коридора раздалось поскрипывание колес и появилось кресло-каталка. Бледная

Тереза бессильно откинулась на спинку, ее щеки ввалились, тусклый взгляд скользил, ни

на чем не задерживаясь. Дежурная медсестра, которая выкатила кресло, деловито

объяснила Марте:

– Сегодня утром пациентка жаловалась на головную боль. Лечащий врач выписал

болеутоляющее.

Водитель небрежно поинтересовался:

9

– Девчонка не буйная?

– Нет, она прекрасно слушается, – вместо медсестры ответила Марта. Водитель

удовлетворенно кивнул.

– Но лучше мы ее все же пристегнем ремешками. А то вдруг начнет беситься или

бегать по салону на ходу – еще поранится.

– Я даже не знаю, стоит ли…

– Не волнуйтесь, мы ей только добра хотим. Так-так. Раз она не буянит, это

славно… да, кстати, девчонка не говорила вам ничего такого-эдакого странного?

– Странного? Что вы имеете в виду? У меня такая работа – редко встретится

пациент, который не болтает разные глупости.

Марта ответила, фальшиво улыбнувшись – вопрос почему-то заставил ее

почувствовать себя неудобно.

– Это уж точно, – хохотнул в ответ водитель и зачем-то огляделся. На площадке у

бокового входа в госпиталь, уже тонущей в сумерках, не было никого кроме Марты,

терпеливо ожидающей за спинкой кресла медсестры, самого водителя и его помощника –

мускулистого санитара. По шоссе за оградой проносились редкие автомобили.

– Доктор.

– Да? В чем дело?

– Все же, не случилось ли так, что девчонка говорила странные слова, вроде

«Амальгам» или «Митрил»? И не случилось ли вам их услышать?

– Я… вас не понимаю.

Марта вдруг почувствовала, что начинает мелко дрожать, и выпрямилась, стараясь

выглядеть уверенно и независимо.

– А вот мне кажется – вы уже догадались, – водитель довольно ухмыльнулся, и эта

усмешка заставила ее задрожать еще сильнее. С первого взгляда он выглядел совершенно

обычно: европеец лет тридцати, синий рабочий комбинезон. Рост под метр восемьдесят,

коротко стриженые волосы, небольшой шрам на скуле. Но его поведение – оно

неожиданно и страшно изменилось. Марта отчетливо осознала, что перед ней стоит

человек, для которого насилие и грубое принуждение вполне в порядке вещей.

– П-послушайте, теперь уже вы говорите странными словами…

Еще не договорив, она почувствовала, как вокруг ее запястья сжалась беспощадно-

прочная хватка, заставив кости затрещать. Марта отчетливо поняла, что если она не

подчинится, ее запястья хрустнут и сломаются.

В свободной правой руке водителя возник автоматический пистолет, который до

этого прятался под комбинезоном.

Настоящий пистолет.

Марта ни разу раньше не видела оружия так близко, но оно выглядело чрезвычайно

убедительно – водителю не требовалось повторять намек.

– Вы понимаете, что я имею в виду, доктор?

– Д-да…

– Тогда не устраивайте сцен. В машину. И медсестра тоже.

Марта услышала, как медсестра за ее спиной испуганно ахнула, увидев пистолет в

руках санитара.

– Чтоб вам было не одиноко, мы и ее прихватим. Залезайте.

– Постойте, она тут вообще ни при чем! Не знаю, кто вы такие, но…

– Пошла! – водитель запихнул ее и медсестру через заднюю дверь в кузов

фургончика и заставил сесть на боковую скамейку. Вооруженный санитар закатил кресло

с Терезой и уселся напротив, контролируя пленниц.

Хлопнула дверь, фургон вырулил на улицу и неторопливо покатил куда-то. На

третьем перекрестке в глаза Марте бросилась полицейская патрульная машина,

припаркованная напротив маленького кафе. Но она понимала, что стоит рвануться и

закричать, призывая на помощь, как конвоир просто снесет ей голову.

10

– Не тряситесь так, – лениво проговорил санитар и повернулся к водителю. – Нам

же нужно сначала потолковать и узнать кое-что. Верно, Билл?

– Ага. Мы вам ничего не сделаем, – ответил тот.

Обманщики. И даже не пытаются скрыть – ведь они собираются убить нас. Если не

так, то почему же они не надели масок? Почему не скрывают своих имен?

Фургон добрался до Сан-Бруно, направляясь по 280-ой линии из города к порту.

Начинался час пик, машин на улицах прибавилось – правда, почти все направлялись в

пригороды, люди спешили с работы. Резкие вспышки фар встречных грузовиков и

легковых автомобилей бросали на бледное лицо медсестры мгновенные отсветы. Она так

и не проронила ни слова. Наверное, от страха. Марте захотелось подбодрить ее, но язык

словно прилип к гортани, она не осмелилась нарушить молчание.

Фургон подкатил к старому складу, возвышавшемуся над составленными вокруг

стопками контейнеров. Въехав в открытые ворота, он пискнул тормозами и остановился.

Внутри было пусто, лишь по углам громоздились какие-то переломанные ящики, а

посреди стояли два седана с непроницаемо темными тонированными стеклами. В

длинных оранжевых лучах закатного солнца, пробивающихся через маленькие оконца,

медленно и печально кружились пылинки.

– Вылезайте.

Марта и медсестра нерешительно выбрались наружу, где их ожидали пятеро

мужчин, расположившихся полукругом. Главным был, очевидно, тот, что стоял

посередине. В отличие от остальных четверых, боевиков в грубых рабочих комбинезонах,

с автоматами наперевес, на нем был строгий коричневый костюм.

– Вы опоздали на пять минут, – проговорил мужчина в костюме, взглянув на

дорогие часы на левом запястье. Движение было наполнено спокойной уверенностью и

аристократическим изяществом. Взгляд невольно останавливался на нем – он был строен,

привлекателен и молод – лет тридцати. Выразительные глаза, тонкие угольные брови,

длинные темные волосы, уложенные волосок к волоску – он словно был нарисован

кисточкой на рисовой бумаге.

Водитель ответил почтительно:

– Виноват, сэр. Не хотелось, чтоб нас поймали за превышение скорости.

– Это очевидно. И что же? Вы привезли ее?

– Она здесь.

Санитар открыл заднюю дверцу, спустил кресло-каталку на бетонный пол и вывез

на середину ангара.

Кажется, действие транквилизатора прошло. Тереза Тестаросса моргнула и открыла

глаза. Но взгляд ее был пустым и отсутствующим, девушка смотрела прямо перед собой, в

пространство, не реагируя, и не давая повода считать, что осознает происходящее.

– Мисс Тестаросса? Вы слышите меня? – мужчина в костюме опустился на колено

перед креслом, чтобы заглянуть ей в лицо. – Мое имя – Ли Фаулер. Я служу вашему

брату. Мы уже встречались однажды, на могиле ваших родителей. Тогда я пилотировал

бронеробот.

Ответа не было.

– Узнав о том, что произошло с вами, мы пришли, чтобы забрать вас. Надеюсь, вы

не будете против…

Он запнулся, осознав, что слова падают в пустоту. Девушка не шевельнулась, не

моргнула, ничем не показала, что понимает. Молодой человек, назвавшийся Фаулером, с