Возбуждение было так велико, что даже дойти до нее, делая вид, что все в порядке, оказалось целой проблемой.

Шерил подняла бокал. Он взял бутылку — тот же «Дом Периньон», что и в прошлый раз, — и налил ей до краев.

Пена поползла по хрустальной стенке высокого, узкого сосуда. Желание, как и шампанское, тоже подступало к краю. Марк поставил бутылку в ведро с дробленым льдом и посмотрел на Шерил. Красные, полные, горячие губы и холодный, бесцветный, ничего не выражающий хрусталь.

Он подождал, пока она сделает несколько глотков, забрал у нее бокал, обнял за шею и сделал то, о чем мечтал всю ночь. Нет, черт возьми, всю неделю.

Не сразу, но Шерил все же приоткрыла губы. Они пахли шампанским, а то, что находилось за ними, было, наверное, раем. Он не спешил. Ей ни к чему знать, что он жаждет не одних только ласк, не поцелуев, а всего сразу. Чтобы не выдать нетерпения, Марк тянул время, как охотник, ждущий наступления ночи, чтобы войти в джунгли. Их языки уже сплетались и расплетались, ведя все более опасную и дерзкую игру, огонь желания разгорался все сильнее, кровь мчалась туда, где концентрировалось это желание, но Марк все еще держался. Он чувствовал нарастающее внутри давление, ощущал зарождающийся в груди стон, слышал, как колотится сердце, и видел ее тяжелые веки над потемневшими глазами. Прелюдия близилась к концу, и вдали уже грозно и тревожно громыхали барабаны, извещающие переход к основной теме.

Его рука скользнула ниже, к талии, и он рванул Шерил на себя, застонав, когда ее груди вжались в его грудь. Он хотел ее. Он хотел сорвать с нее одежду, раздвинуть ее ноги и взять ее, пусть даже силой. Марк хотел делать с ней все: вобрать в себя вкус каждого уголка ее тела, заставить кричать от наслаждения и боли, мучить до обморока, чувствовать, как ее ногти впиваются в его спину.

Но все это безумие осталось внутри него, прорвавшись только движением бедер, которое позволило ей оценить его эрекцию. Она оценила и едва не задохнулась. Хорошо. Теперь ей все ясно. Теперь Шерил знает, что это все для нее. И эта выдержка. Эта клетка, в которую он заточил свою страсть. Потому что если бы он дал себе волю, она бы уже кричала, стонала и металась.

Энергия желания била из Марка, из его губ, рук, вжавшихся в Шерил бедер. Опаленная этим жаром, она лишь легко коснулась его нижней губы кончиком языка и отпрянула. В какой-то момент показалось, что он не отпустит ее так легко, но он лишь разочарованно вздохнул и убрал руки.

Шерил отвернулась, потрясенная своей властью над ним. Пожалуй, если они оба отпустят тормоза, фейерверк получится на славу.

— Это «все», о котором ты говорил… — Она перешла на легкий тон, вполне подходящий для разговора, например, о планах на лето. — Есть какие-то уточнения?

За ее спиной Марк откашлялся, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. В его негромком, сдержанном голосе прозвучала все же красноречивая хрипотца.

— Много.

Она повернулась к нему и сразу же заметила еще не остывшее желание, заволакивающее глаза, а опустив взгляд, обнаружила и еще одно подтверждение того, что страсть не схлынула.

— Расскажи мне о своих тайных фантазиях.

По щекам Марка разлился румянец.

— Обо всех?

Она спрятала улыбку за бокалом с шампанским.

— Для начала хватит и одной.

— О'кей.

Марк принял протянутый бокал и сделал хороший глоток.

— Ну, э…

Шерил видела, каких огромных усилий стоит ему эта попытка поддержать разговор. Пальцы так стиснули бокал, что ей показалось — он сейчас лопнет. Тем не менее Марк держался и даже пытался думать, говорить и двигаться.

— Хм.

— Что?

Он выглянул в окно.

— Это не так уж легко.

— Трудно говорить об этом?

— Да. Не знаю почему. Фантазии — это нормально. Здесь нечего стыдиться.

— Говори за себя.

Марк резко повернулся, но тут же остановился, увидев ее лукавую улыбку.

— Очень остроумно.

— И все же вопрос остается. Не думай, что я позволю тебе так легко отделаться.

Он кивнул, окинул ее изучающим взглядом и снова отвернулся к окну.

— Мои сексуальные фантазии вряд ли произведут на тебя впечатление. В основном они довольно обычные. Например, иногда я представляю, как переспал бы с девчонкой из нашей школы, до которой даже не смел дотронуться. Иногда с какой-нибудь знаменитостью. Странно…

— Что странно?

Марк рассмеялся.

— Странно то, что вообще эти знаменитости меня не интересуют. Ну, например, Софи Лорен. Она не нравится мне в кино, но…

— Понятно. А мои любимцы — Энтони Перкинс и тот парень, который играет на гитаре в «Дип Перпл».

— Неужели? Ричи Блэкмор?

Она кивнула.

— Не беспокойся. Если они и тебя возбуждают, я не буду шокирована.

— А я бы был. — Он покачал головой.

— Значит, ты закоренелый гетеросексуал, да?

— Неисправимый. — Марк выпил еще шампанского. — А у тебя с этим как?

— Я тоже. Хотя, надо признать, пару раз возникали кое-какие любопытные мысли.

— Хм.

— Второй раз.

— Что?

— Ты хмыкаешь уже второй раз. Звучит очень подозрительно. Обычно так делают врачи, когда хотят сказать что-то вроде «на мой взгляд, дорогая, вам следует обратиться к психиатру».

Должно быть, шампанское попало не в то горло, потому что Марк вдруг поперхнулся и закашлялся. Шерил шагнула к нему, но он остановил ее, подняв руку.

— Извини.

— Все в порядке?

— В полном.

— Тогда давай вернемся к теме «Марк и его фантазии». Меня интересует раздел «Знаменитости». Кто там еще числится, помимо Софи Лорен?

— Э… ладно. Посмотрим. Рэй Данауэй… Сибил Шеппард… Как видишь, ничего особенного.

— Что ж, выбор неплохой. Но пойдем дальше. Признайся, нет ли в твоей картотеке кого-то не столь известного? Не столь… очевидного? Может быть, это какая-то женщина с опасной репутацией?

— Вроде тебя?

— Меня? Чем же я опасна?

Он улыбнулся и, подойдя к ней, остановился у края дивана.

— У меня есть подозрение, что ты очень умна.

— А это опасно?

— Разумеется. Умная женщина, знающая себя и свои желания, пожалуй, самое опасное существо на свете.

— О, перестань. Есть много таких, кто куда страшнее. Например, политики.

Он засмеялся. Как ей нравился этот звук!

— Только не в этой ситуации. Если, конечно, ты не собралась изображать из себя обструкциониста.

— Как-то не подумала. А идея неплохая.

— Дарю.

— Ты очень щедр. А вообще я не страшная. Так что тебе нечего бояться.

— Нечего?

— Ситуация самая что ни на есть безопасная.

— Потому что мы не знаем друг друга по-настоящему?

— И еще потому, что не хотим ничего большего, чем то, о чем договорились.

— Секс?

— Если хочешь, называй это так.

— А ты бы как назвала?

— Эротика. Чувственность. Рискованное приключение. Опасный соблазн. Продолжать?

Некоторое время он молча смотрел на нее, и Шерил видела, как краска снова подступает к его щекам.

— Хочу, чтобы ты знала. Если я… э… не оправдаю сегодня твоих ожиданий, то лишь потому, что схожу с ума по тебе. Потому, что я ошеломлен. Да, это именно то слово. Все будет лучше, когда я немного привыкну к твоим… манерам.

— Ты имеешь в виду только длительность события или возможность его… хм, невозможности?

— Длительность.

— Тогда уделим побольше внимания вступлению. Это должно помочь.

Он покачал головой.

— Дорогая, мне не нужны никакие любовные игры, никакие вступления. Вполне хватит и того, что ты просто здесь.

Шерил шагнула к нему и погладила по щеке.

— Теперь я еще ближе. Совсем близко. И, знаешь, я рада тому, что сделала хороший выбор.

— Проявила активность на рынке?

— Наоборот. На весь этот план меня вдохновил ты.

— Я?

— Не притворяйся. Ты восхитителен.

Его взгляд стоил тысячи слов. Похоже, она действительно ошеломила Марка своим признанием.