— Ты ведь и сам это знаешь.
— Ну…
Она поцеловала его в щеку и ощутила запах одеколона. Вроде бы «Хьюго Босс». И еще что-то терпкое, стопроцентно мужское.
— Забудь.
— Извини?
— Забудь то, что я сказала. Восхитительные мужчины обычно становятся невыносимыми, когда узнают об этом.
— А на женщин это распространяется?
Шерил вздохнула.
— Да. Женщины тоже этому подвержены.
— Тогда ты исключение. Я имею в виду, что ты не невыносимая. И при этом совершенно восхитительна.
— Спасибо. Но я уже давно не возлагаю больших надежд на внешность. Поняла, что это не имеет большого значения. Быть красивой не значит быть счастливой. Красота не гарантирует любви.
— Верно. И она не вечна.
— Да. Не вечна.
— Раз уж мы об этом заговорили… меня ведь сюда привела не твоя красота.
Она удивленно вскинула бровь.
— Хорошо, хорошо. Не только красота. Есть что-то более сильное… какая-то химическая реакция.
— Так что же привело тебя сюда? Только химическая реакция?
— Сложно сказать. Ты очень умная. Смелая и дерзкая. Ты так смеешься… В твоем голосе звучит обещание. И, черт возьми, я ни разу не встречал такого обворожительного, пьянящего запаха.
— Ах, Марк. Если ты говоришь все это специально, чтобы… Если это все игра, не признавайся, ладно? Дай мне еще хотя бы немного побаловаться иллюзиями.
Он погладил ее по плечу.
— Это не игра. По крайней мере, не сознательная игра. И я не обижу тебя.
Странно, но она верила ему. Абсолютно. И все же… Да, он не обидит ее, не сделает ничего плохого, если между ними сохранится дистанция. Если она будет вести свою игру. Если не раскроет перед ним душу. А это очень трудно.
Марк очаровал ее. Он… он… да, соблазнитель. Настоящий Дон Жуан. И если не быть осторожной, то она может перенести его из фантазии в сказку. А это все испортит.
— Загрустила? Тебе не нравятся комплименты? Они тебя не заводят? Хочешь, чтобы тебе делали больно?
Шерил покачала головой.
— О нет. Нет. Вообще…
— Что?
— Ничего. Давай просто сделаем вид, что мы где-то в Швейцарии. На нейтральной территории. Где никому не бывает больно.
— Странное желание. Ну что ж, думаю, мне удастся выработать швейцарский акцент. Если немного потренируюсь.
Она снова рассмеялась. Его юмор и открытость мгновенно развеяли набежавшее облачко грусти. Ей редко доводилось встречать такое сочетание, особенно в привлекательных мужчинах. Должно быть, потому он так и не женился. Мужчины вроде Марка обычно остаются холостяками до тридцати с лишним. Ищут кого-то себе подобного.
— А теперь хватит. Не уклоняйся от ответов. Мы говорили о фантазиях. И, пожалуйста, поподробнее.
— Эй, так нечестно. Я ответил уже на несколько вопросов. Теперь твоя очередь.
— Нет. Я тебе не верю. Не хочу сказать, что ты врешь, но и всей правды тоже не говоришь.
— Разве?
— У каждого есть по-настоящему жуткие фантазии. Такие, за которые тебя могли бы покарать небеса. Такие, в которых стыдно признаваться даже самому себе.
— А, вот какие…
Шерил подошла к окну и положила руку на плечо Марка. Он напрягся, и ей показалось, что напряглись не только плечи.
— Итак?
— Как насчет того, чтобы начать с тебя? А я потом, — малодушно предложил он.
За окном открывался прекрасный вид на вечерний город: черные башни небоскребов, потемневшее небо со звездочками, огни взлетающих и садящихся вдали самолетов. И еще в стекле отражалось лицо Марка, серьезное, сосредоточенное. В какой-то момент ей показалось, что если она промолчит, то он сдастся и начнет первым. Но это было бы нечестно. Правила установила она, ей и начинать.
— Ладно.
От неожиданности Марк даже открыл рот. Точнее было бы сказать, что у него отвалилась челюсть.
Она видела его, видела выражение его лица и реакцию, о чем он совсем не догадывался. То, о чем Шерил собиралась рассказать, было не вполне обычно, и ее щеки потеплели от смущения. Она собиралась рассказать ему о том, о чем не говорят никогда, никому, даже самым близким людям. Шерил залпом допила все, что оставалось в бокале, и пожалела, что не захватила с собой бутылку. Ерунда, конечно, но дополнительный стимул сейчас бы не помешал.
— В моих фантазиях, — начала она, стараясь говорить спокойно и естественно, — я всегда представляла себя беззащитной, беспомощной.
— Продолжай, — прошептал Марк, когда Шерил сделала паузу.
— Пленницей. Мужчина… Чаще всего он преследует меня, догоняет… — Она облизала губы — рассказ давался нелегко. — Он опаивает меня чем-то, усыпляет и увозит к себе. Его дом… это какое-то уединенное место. Потом, пока я еще не пришла в себя, он… готовит меня.
Словно боясь спугнуть ее, Марк прошептал:
— Готовит тебя?
О Боже, как же трудно. А дальше еще тяжелее. Марк уже возбужден, это ясно, но ее путь лежал через зыбкую почву. Один неверный шаг, и кто знает, что может случиться. Вдруг он будет настолько шокирован, что… Вдруг ее фантазии вызовут у него омерзение? И все же отступать нельзя. Если она струсит сейчас, то весь ее план развалится.
— Он бреет меня. Внизу… Это… это как раздеть еще раз.
— Говори. — Марк придвинулся.
— У меня связаны руки, а ноги привязаны к спинке кровати. Это если я лежу на кровати. Иногда он берет меня сзади, заставив низко наклониться и опереться руками на кресло. Иногда заставляет меня лечь на стол и раздвинуть ноги…
Шерил замолчала. Марк смотрел на нее широко открытыми глазами, как загипнотизированный. Рот был слегка приоткрыт, и она видела белые, слегка неровные зубы. Ноздри раздуваются. Дыхание частое и глубокое. Ее взгляд опустился ниже. Вот это да. Впечатляющее зрелище. Слава Богу, слава Богу! Он не ханжа и не пуританин, он настоящий мужчина, чувственный и сексуальный, готовый все понять и принять…
— Не останавливайся. — Он с трудом выдавил из себя эти два слова.
— Он делает со мной все. Все, о чем я слышала, но чего никогда не испытывала в жизни.
— Например.
— Он ставит меня в разные позы и овладевает мной всеми возможными способами. Их, оказывается, не так уж и мало.
Марк простонал:
— Скажи, что ты хочешь реализовать все эти фантазии.
Шерил повернулась и посмотрела ему в лицо, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Желание распирало Марка. Она подумала, что, если сейчас продолжит рассказ и перейдет к деталям, он кончит прямо здесь, ей даже не придется прикасаться к нему. Ему нужен ее ответ? Пусть подождет. Но не слишком долго.
Когда ей показалось, что Марк сейчас посинеет от напряжения, она кивнула.
— Да, я хочу…
В следующую секунду он уже схватил ее, сдавил в объятиях и впился в губы так, что она едва не задохнулась. Обхватив ее за бедра, он дал ей почувствовать всю силу своего желания, все нетерпение распаленного тела.
Мир отступил, чувства растворились в тумане закипавшей страсти и осталась только жажда отдаться, стать его беспомощной жертвой. Язык Марка вытворял что-то необыкновенное у нее во рту. Незнакомец из грез обрел плоть, и эта плоть недвусмысленно стучалась в ее двери, раздвигала ее бедра.
Почти теряя сознание, Шерил откинула голову, и его губы тут же впились в ее шею.
— Пожалуйста, — прохрипел Марк, опускаясь все ниже и ниже, оставляя на коже ее шеи и груди горячие следы своих губ.
— Что? — прошептала она, цепляясь за его волосы, не позволяя отстраниться. — Чего ты хочешь? Скажи мне, чего ты хочешь?
Он все же оторвался от нее, выпрямился и посмотрел в глаза. Его лицо горело, глаза потемнели, на лбу выступила испарина.
— Я хочу раздеть тебя. Увидеть тебя всю…
Шерил сильнее сжала пальцы, все еще державшие его за волосы. Марк застонал, но она не отпустила его. Ей был нужен еще один такой же поцелуй, еще один выброс адреналина, перед тем как…
Легкое прикосновение… только губы. Немного настойчивее… Она дразнила его, впитывала его вкус, его энергию. Марк хотел большего: Шерил чувствовала это по тому, как напряглась рука, лежавшая на ее талии. Не пора ли?