Марк подошел ближе, но не стал ни ложиться, ни садиться на кровать. Вместо этого он поставил у подножия кровати стул и тяжело опустился на него. Поднес к губам стакан с виски. Выпил. Оглядел ее с ног до головы. Кивнул.

— Покажи мне.

Шерил удивленно посмотрела на него, не вполне понимая, чего он хочет.

— Потрогай себя там. Покажи, как тебе нравится.

— О Боже…

Ничего подобного она раньше не делала.

— Я не собираюсь повторять, — бросил он.

Похоже, этот парень сделан из стали. Как можно оставаться таким сдержанным и сосредоточенным, когда она уже не находит себе места. Но будет несправедливо и непоследовательно, если она сейчас откажется. Он уже сделал для нее так много. Он ни разу не отказал ей ни в чем. И сегодня ее очередь исполнять его желания.

Шерил провела рукой по животу и, дойдя до нужного местечка, закрыла глаза. Делать это с открытыми глазами было выше ее сил.

— Открой глаза.

Она с усилием подчинилась. Марк снова завладел ее взглядом, и весь его огонь перекинулся на нее. Рука Шерил скользнула ниже, пальцы раздвинули набухшие, влажные губы. Робость, застенчивость, смущение растаяли под испепеляющим блеском его глаз.

Ей не нужно было думать. Инстинкт овладел ею и повел к цели. Пальцы сами знали, что и как делать. Раскинув ноги, поглаживая левой рукой груди, Шерил застонала от наслаждения, но не закрыла глаза. Ведь он запретил.

— Кто ты? — негромко, почти неслышно спросил Марк. — Как мне узнать тебя? Я хочу тебя всю. Всегда.

Странное чувство, не имевшее никакого отношения к сексу, охватило ее. Она хотела остановиться, послушать, что еще он скажет в этот миг абсолютной откровенности, но не смогла. Его взгляд торопил ее, заставляя двигаться все быстрее.

— Я хочу, чтобы ты узнала меня. Хочу, чтобы ты думала только обо мне. Хочу являться к тебе во сне. Ты будешь вспоминать меня каждый раз, когда прикоснешься к себе. Ты будешь моей. Только моей. Моей без остатка.

Словно издалека до Шерил донесся ее собственный вскрик. Ее тело уже билось в конвульсиях невероятно сильного оргазма, ноги терлись друг о друга, спина выгнулась, но она остановилась только тогда, когда мир вокруг стал погружаться в туман, меркнуть и исчезать.

Комкая простыню, Шерил хватала губами воздух и, когда в голове прояснилось, открыла глаза. Марка уже не было на прежнем месте — он стоял у самой кровати, напряженно наблюдая за ней.

Она повернулась на бок и дрожащими, непослушными пальцами расстегнула его ремень, затем молнию. И, едва сдерживая нетерпение, провела языком по его напряженной влажной плоти.

Она хотела почувствовать его в себе. Хотела отчаянно. Но противный голос напоминал, что сегодня вечером ей суждено быть Шахерезадой, невольницей, никогда не отдающей себя целиком.

Никогда.

— Покажи мне, — прошептала Шерил, направляя его правую руку. — Покажи, как ты хочешь.

Он с сомнением посмотрел на нее, но колебался недолго. По выражению его лица, по дрожанию плоти она понимала, что ему не понадобится много времени, и оказалась права.

Марк начал двигать рукой осторожно, но в какой-то момент не устоял перед стремящейся наружу страстью и подстегнул ее двумя-тремя резкими движениями. Этого оказалось достаточно. Его лицо исказилось словно от боли, из-за стиснутых зубов прорвался то ли стон, то ли рык… И Шерил вновь удивилась обилию и напору потока, несущего его животворящее семя. Она не отпрянула, а напротив, подставила руку опаловой влаге, той, что хранилась до поры в тайных сокровищницах его естества, а теперь неудержимой струей вырвалась на волю, чтобы оплодотворить ее, Шерил. Зачать в ней новую жизнь… На секунду ей стало стыдно и жалко этого бесценного сокровища, растраченного втуне. Когда фонтан иссяк, она вздохнула и, встав на колени, поцеловала Марка.

Он, наверное, упал бы, если бы не успел раньше схватиться за ее плечи и опуститься на кровать. Какое-то время они лежали вместе, а когда дрожь, сотрясавшая его тело, улеглась, он крепко поцеловал ее в губы.

Ее немного удивило, что, когда она отстранилась и села, Марк не стал ее удерживать. Наверное, для него это было к лучшему, потому что, судя по его растерянному взгляду, голова у Марка кружилась и комната плыла перед глазами.

Шерил улыбнулась и погладила его по щеке.

— На следующей неделе моя очередь. И я собираюсь свести тебя с ума. Ты забудешь обо всем на свете. Забудешь, как тебя зовут и сколько тебе лет.

У него не было причин сомневаться в ее словах. Они уже взволновали его, направив мысли в определенное русло. Но она еще не сказала того, что он надеялся услышать.

Когда Шерил еще раз поцеловала его в губы, Марк понял, что она собирается уходить. Ему хотелось попросить ее остаться, но опасение натолкнуться на отказ заставило промолчать. Пока еще он не был готов к тому, чтобы просить.

После того как Шерил вышла из спальни, Марк закрыл глаза. А когда он открыл их, то было уже утро.

И никого рядом.

Шон поцеловал Вивьен в щеку и еще раз нажал кнопку звонка у двери в квартиру Шерил. Он не знал, о чем пойдет речь, но надеялся, что разговор все же прояснит ситуацию. С Шерил что-то происходило, и, хотя Шон не был посвящен в детали, озабоченность жены передавалась и ему.

Он любил Шерил. Они все ее любили. В последний раз нечто похожее происходило с ней в период разрыва с Роджером. Оставалось только надеяться, что она не связалась снова с этим мерзавцем, потому что тогда Шону пришлось бы самому задать ему трепку, а драться он не умел и не любил. Но ради Шерил сделал бы это.

Шон машинально толкнул дверь, и она вдруг медленно открылась, но никто не появился. Шон напрягся. Вивьен обеспокоенно посмотрела на него.

— Кажется, Шерил забыла закрыть дверь. Ну и ну! Войдем?

Он кивнул.

— Да.

Они переступили через порог, и Шон, как всегда, невольно залюбовался встретившими их уже в прихожей картинами, среди которых имелись даже подлинники всемирно известных мастеров. Квартира была огромная, прекрасно обставленная и в то же время уютная. Шон прекрасно понимал, что все это стоит огромных денег, как понимал и то, насколько одиноко бывает Шерил среди окружающей ее роскоши.

Хозяйка, вышедшая из кухни, казалось, нисколько не удивилась появлению в ее квартире нежданных гостей. Она жестом пригласила их пройти в гостиную и молча ждала, пока они устраивались на мягком диване.

— Шерил, почему у тебя дверь открыта? — с напором спросила Вивьен.

— Разве? — безразлично сказала Шерил. — Понятия не имею. Выпьете чего-нибудь?

— А у тебя есть молоко? — спросила Вивьен.

— Да, конечно. А ты, Шон?

— Если можно, что-нибудь послабее.

— Как насчет рислинга?

— Отлично.

Шон хорошо разбирался в вине и, будучи в гостях, обычно отказывался от угощения, опасаясь подделок. Но у Шерил бояться было нечего, она запасалась только самым лучшим.

— Я сейчас вернусь.

Шон посмотрел ей вслед. В джинсах, с перехваченными резинкой волосами, босиком, Шерил напоминала ему ту девушку, с которой он познакомился в колледже. Чудесное время. Тогда все было проще.

— Видишь? — прошептала Вивьен. — Я же тебе говорила.

— О'кей, ты права. Здесь что-то не так. Но что, по-твоему, нам надо делать?

— Поговорить с ней.

— Вот ты и начинай.

Вивьен вздохнула.

— Всегда так.

Он нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Но ты же мужчина.

— И что?

— Первый шаг всегда делает мужчина.

Он кивнул и покладисто улыбнулся. Милая Вивьен. Как же ему повезло с женой. Им было очень хорошо вдвоем, но скоро их будет трое. Изменится ли что-нибудь? Шон не сомневался, что изменится, но только к лучшему.

Вернулась Шерил. Вивьен получила свое молоко, Шон бокал вина. Сама хозяйка расположилась в кресле со стаканом сока.

— Итак, чем я обязана высокой чести?

— А разве мы не можем прийти к тебе просто так, без всякой причины? — спросила Вивьен.