— Хорошо. Я… попробую.

— Что ты собираешься пробовать? Попробуешь сохранить трезвомыслие, чтобы успеть поздороваться со всеми? — Дерик Элхалайн протиснулся между Каллиной и Реджисом и обнял меня за плечи. — Лью, старина, я и не знал о твоем возвращении, пока ты вдруг не выскочил, как чертик из шкатулки, твой отец, помнится, делал для нас такие игрушки. Дайан уже приветствовал тебя, так что мне остается только повторить: добро пожаловать домой! Нам с тобой есть о чем вспомнить. Когда-то мы неплохо повеселились вместе.

Я кивнул, немного рассеянно, но все же довольный, что у него сохранились приятные воспоминания о тех днях.

— Надеюсь, нам это еще удастся, и не раз. А что, знаменитые соколы Элхалайнов по-прежнему славятся у вас в горах? И ты по-прежнему сам взбираешься на скалы, сам отыскиваешь гнезда с птенцами?

— Да, хотя времени на это почти не остается. — Дерик рассмеялся. — А помнишь, как мы взобрались по северному склону Неварзина и повисли на том выступе, где и ухватиться-то не за что? — Он осекся, явно вспомнив, что теперь скалы для меня недоступны. А я все раздумывал, что может произойти с Комином, если этот ветреный малый займет принадлежащее ему по праву место. Старый Хастур — настоящий дипломат и государственный деятель. Но Дерик… Оставалось радоваться, что телепатические барьеры не позволяют ему прочесть мои мысли.

Дерик положил мне руку на плечо и повел к Высокому Трону.

— Мы ведь обо всем договорились еще до того, как умер твой отец, ты и сам должен помнить. Но Линнел отказалась даже обсуждать вопрос о дне свадьбы, пока ты не вернешься домой. Так что у меня по крайней мере две причины радоваться твоему возвращению!

Я только улыбнулся ему в ответ. В конце концов я здесь не одинок. У меня куча родственников, друзей. Они собирались пожениться еще в ту пору, когда Линнел только-только перестала играть в куклы. И все же они ждали моего согласия и одобрения.

Интересно, а знает ли Линнел, что у нее есть двойник в зоне землян? Надо будет сказать ей об этом. Это ее позабавит.

А Хастур уже призывал всех снова занять свои места. На этот раз я сел между Реджисом и Дериком. Меня поразило, как мало осталось тех, кто унаследовал право заседать в Совете Комина. Человек тридцать-сорок, мужчины и женщины. И почти все они враждебно уставились на меня, когда по знаку Хастура я поднялся и обратился к ним.

Я начал медленно, памятуя, что должен убедить их в своей правоте. Горячности тут не место.

— Если я правильно понял, вы желаете вступить в союз с Алдаранами, чтобы вернуть Седьмую Провинцию в состав Комина. Вы рассчитываете с помощью этого союза установить мир с горскими лордами и погасить все очаги сопротивления в пограничных районах. Вы стремитесь заручиться поддержкой Алдаранов, чтобы прекратить набеги предателей, изгоев и преступников и не позволить им пересекать реку Кадарин. А также, возможно, для того, чтобы расширить торговлю с Террой и получить разрешение пользоваться их новыми технологиями.

Тут вскочил Леррис Райднау:

— Все верно, так. Но что нового ты можешь нам сообщить?

— Ничего, — ответил я, не отрывая от него пристального взгляда. Один из братьев Дио. Я знал всех троих. Мы встречались на одном из спутников Вэйнуола — планетке, превращенной в роскошный курорт. Все трое были избалованными, изнеженными, даже почти женственными, грациозными, как кошки, но опасными, как дюжина тигров. Они жадно стремились к удовольствиям, вовсю пользуясь при этом своим огромным богатством и правом неподсудности, которое давало им членство в Комине. Но в Леррисе за внешней женственностью и томностью чувствовался настоящий мужчина.

Так что он заслуживал более уважительного ответа.

— Ничего нового я вам сообщить не могу, — повторил я. — Но могу напомнить кое-что из старого. Белтран из Алдарана сам по себе человек честный, но связался с мятежниками, предателями и шпионами-полукровками, так что теперь не может заключить с нами мир, даже если бы захотел. А вы стремитесь ввести его в состав Комина. Ну что же, вводите. И заодно человека, которого называют Кадарином, да еще Лоутона из Тендары, координатора землян из Порт-Чикаго, коль на то пошло!

— Кто такой этот Кадарин? — хмуро спросил Хастур.

— Черт его знает! Вроде бы родственник Алдаранов.

— Как и ты, — пробормотал Дайан.

— Да, как и я. Скорее всего, тоже полукровка. Мятежник, способный поднять восстание на любой планете, если та согласится его принять. Его уже успели депортировать по меньшей мере с двух планет, прежде чем он вернулся сюда. Что же касается Белтрана из Алдарана, которого вы хотите сделать мужем Хранительницы, то именно он превратил Замок Алдаран в притон, где скрываются предатели, убийцы и грабители из банды Кадарина.

— Кадарин — это не человеческое имя, — заметил Леррис.

— А я вовсе и не уверен, что он человек, — парировал я. — Вы сами знаете, кто населяет горы вокруг Алдарана. Разная нечисть, которую людьми-то назвать нельзя. В общем, на человека он похож, но стоит посмотреть ему в глаза… — Я замолчал, вспоминая… Но тут же заговорил снова: — Кадарин — это просто кличка. В горах, за рекой Кадарин, любой подонок может назвать себя сыном реки. Говорят, этот Кадарин вообще не знает, кто был его отец. Когда земляне захватили его и подвергли допросу, он назвался таким именем. Вот и все.

— Так значит, он тоже против Терры? — вставил Леррис.

— Может, да, а может, и нет. Но он связан с Шаррой…

— Ты тоже был с нею связан, — тихо сказал Дайан Ардис. — И все же ты здесь!

Мой стул с грохотом отлетел назад.

— Да, черт бы тебя побрал! Я прекрасно знаю, какой это ад, иначе зачем мне было являться сюда! Вы что думаете, опасность уже позади? А если я скажу, что Шарра по-прежнему на свободе — и всего в десяти милях отсюда! — Тогда вы, может, все же подумаете, стоит ли заключать этот идиотский союз?

На лице Хастура появилось выражение озабоченности. Знаком он велел Леррису и Дайану замолчать.

— Ты действительно можешь нам это доказать, Лью? Ты, конечно, Элтон, телепат…. Но в одиночку даже тебе это не под силу! Тебе нужна помощь, чтобы сфокусировать…

— Именно на это он и рассчитывает! — засмеялся Дайан. — Он же блефует, ничем при этом не рискуя! Ведь он последний из Элтонов!

— Ничего подобного! — раздался голос из темного угла. Мариус медленно встал, и я в изумлении уставился на него. Я-то думал, что он покинул зал вместе с остальными. Сможет ли он, осмелится ли воспользоваться той страшной, пугающей силой, которой обладают только члены Комина?

К тому же я не имел ни малейшего понятия, унаследовал ли Мариус Дар, присущий Элтонам; а вдруг он рухнет оземь, визжа от ужаса и боли, едва мой разум сольется с его? Но Дайан тоже ничего об этом не знал, и лицо его побледнело. Он опустил глаза.

— Это блеф, — пробормотал Леррис. — Все прекрасно знают, что матрица Шарры уничтожена. Чем ты хочешь нас напугать, Лью? Мы же не дети, чтобы бояться темноты. Шарра? К черту Шарру! — И он щелкнул пальцами.

— Уничтожена? — переспросил я яростно. — Черта с два! В данный момент она находится у меня в гостинице!

В зале раздались изумленные возгласы.

— Она у тебя?

Я медленно кивнул. Нельзя допустить, чтобы меня здесь считали лжецом.

Внезапно я перехватил хитрый, насмешливый взгляд Дайана. И понял, что просчитался.

Мариус перегнулся в седле, когда я положил завернутый в изолирующую ткань меч поперек другого, что обычно висел у меня на бедре.

— Хочешь развернуть его прямо здесь?

Было раннее утро; вокруг туманно и сыро. Лицо Мариуса казалось сонным. Сзади возвышались холмы; я даже уловил тонкий и едкий запашок далекого лесного пожара, надвигающегося с Хеллерса. Чуть дальше позади нас на поляне ждали остальные члены Комина.

Я снял все телепатические барьеры, и теперь чужие эмоции кипели вокруг меня. Враждебность, любопытство, недоверие, пренебрежение со стороны Ардисов, Эйлардов и Райднау; дружелюбная заинтересованность и некоторая тревога со стороны Хастуров и, как ни странно, Лерриса Райднау.